Портрет «тыквенной алии»: мифы и правда

За два года в Израиль из России приехали более 70 тысяч человек. Они очень отличаются и от остальных россиян, и от всех предыдущих репатриантов. Вокруг новой алии уже сложилось множество стереотипов: мол, не учат иврит и не хотят работать на простых работах, слишком интересуются российской политикой и очень мало – израильской. Что из этого правда, а что мифы, рассказала «Деталям» Ника Костенко, израильский соавтор большого международного исследования новой международной российской эмиграции.

Ника тоже новая репатриантка, приехавшая из России после начала большой войны в Украине. Раньше была доцентом Европейского университета, теперь – исследовательница в Тель-Авивском. Вместе с бывшими коллегами и студентами по Европейскому университету она участвует в масштабном проекте Outrush.io, который изучает людей, покинувших Россию в последние два года.

Сколько их?

Прежде всего, почему разговор о России? Да, Украина от российской агрессии пострадала многократно сильнее. Несколько миллионов украинцев уехали за границу, их гораздо больше, чем россиян. Но в Израиль приехало значительно больше российских евреев, чем украинских. Ведь украинцев принимали по всему миру, а у россиян было куда меньше выбора.

По данным Управления народонаселения и миграции, за 2022 и 2023 годы израильское гражданство по Закону о возвращении получили 113,7 тысячи человек. И из них примерно 73 тысячи приехали из России: 42 тысячи в 2022-м и 31 тысяча в 2023-м.

– Сейчас, когда экстренная репатриация прекратилась, люди еще продолжают прибывать. Но им приходится по 7 месяцев ждать консульской проверки в России. Так что это небольшой поток, – констатирует Ника.

От общего числа уехавших из России после начала большой войны на Израиль приходится всего 5%. Лидер этой эмиграции – Грузия, принявшая почти 20% бывших россиян. По 10% уехали в Армению и Турцию, 5% в Казахстан, 4% в Черногорию.

Те, что выбрали Израиль, чуть старше прочих. Средний возраст 36 лет против 32 во всей волне эмиграции. Две трети из вновь прибывших состоят в браке, половина – с маленькими детьми. Это люди из больших городов: 60% приехали из Москвы, 30% из Санкт-Петербурга и еще примерно 10% приходится на остальные российские города-миллионники.

Каждый третий из них поселился в Хайфе. Этот город – безусловный лидер в новой алие. Другое популярное направление – Нетания. В Тель-Авиве репатриантов новой волны мало, слишком дорого там жить.

Примерно 20% россиян, получивших за эти два года израильское гражданство, вернулись назад. В этом плане Израиль не отличается от других направлений.

– Но надо понимать, что многие возвращаются не навсегда. Это люди, у которых было имущество, бизнес, обязательство перед коллегами, у кого-то дети доучивались в университетах. Они возвращаются на месяц, на год, чтобы привести в порядок дела, продать квартиры. А сейчас многие из этих вернувшихся уже снова едут в Израиль с чадами и домочадцами, – отмечает Ника Костенко. – Еще один момент, о котором говорят редко: в 2010-е годы многие россияне уехали в Израиль, сделали документы и вернулись в Россию, потому что там было больше возможностей. И теперь они по-настоящему, окончательно перебираются в Израиль. В классе моей дочери среди новых учеников таких примерно половина.

Какие они?

Что отличает уехавших в Израиль от всех остальных российских эмигрантов – больший оптимизм и удовлетворенность жизнью. По уровню оптимизма они набирают в опросах по 4 балла из 5. По степени удовлетворенности – 3-4 из 5.

В отличие от уехавших в другие страны, репатрианты больше доверяют политическим институтам на новом месте. Секрет прост, считает исследовательница. Дело в том, что они сразу получают полноценное гражданство. А вместе с ним права и понятное будущее.

Все это побуждает новых граждан Израиля гораздо старательнее интегрироваться в новое общество. В Грузии мало кто из вновь прибывших всерьез интересуется языком. В Израиле почти все взялись за иврит.

Исследование проходило в три волны, в каждой из которых опрашивали по несколько тысяч эмигрантов из России, включая 450 израильских репатриантов. Последний опрос проходил в сентябре 2023 года, перед самой войной. Тогда половина респондентов сообщила, что учит иврит много и регулярно, еще треть – что тоже учит, но не регулярно. А 17 опрошенных (4%) ответили, что уже говорят на нем свободно.

– Сама я заканчиваю ульпан «бет». Мое отделение занимается международными исследованиями, и рабочий язык – английский, – рассказывает Ника Костенко.

В рамках своего исследования она не касалась других волн репатриации, но, конечно, читала работы про Большую алию.

– У «Тыквенной» гораздо выше уровень образования, – объясняет ученая. – Да, среди приехавших в 1990-е встречались очень образованные люди. Но в целом они были срезом советского общества. Вся нынешняя волна эмиграции невероятно образованная. Если брать тех, кто репатриировался в Израиль, доля людей с высшим образованием составляет 84%. Притом, что в самой России его имеют только 33% взрослых жителей.

Это выше не только России, но и любого другого государства в мире. Так, Израиль занимает почетное пятое место в мире по доле населения с высшим образованием. Но это всего 50%, а никак не 84%.

– Репатрианты Большой алии гораздо больше сталкивались с антисемитизмом в СССР. Кого-то не принимали в вузы, кого-то не брали на работу… Поэтому у них был более высокий уровень сионизма. Хотя и не такой, как у предыдущих волн, – продолжает Костенко. – В «Тыквенной алие», напротив, совсем мало сионистов и мало религиозных людей. Очень небольшое число новых репатриантов участвовали в деятельности еврейских общин в стране исхода.

• Читайте также:
• Как «русские иудеи» оказались в Израиле чужими среди своих
• «Нам предлагали запускать в туннели кабанов»: как посоветовать что-нибудь ЦАХАЛу
• «Ни одна армия не воюет так аккуратно». Ведущий военный эксперт США призывает учиться у ЦАХАЛа

Те, кто уехали из России после начала войны, гораздо более привержены демократическим взглядам. В опросах, призванных выявить отношение к гендерной дискриминации, например «когда рабочих мест не хватает, мужчины должны иметь больше прав на работу, чем женщины», полное несогласие демонстрируют 90% опрошенных репатриантов против 11% в целом по России.

– Новичкам интересна израильская политика. До войны многие ходили на митинги. В начале войны занимались волонтерством, – рассказывает Ника. – Но они очень вовлечены и в российскую политику. Конечно, они полностью не доверяют Путину, российскому правительству и политике России (там маргинальные цифры доверия в диапазоне 1-3%).

Хотят ли репатрианты вернуться в Россию, вопрос сложный. Во время первой волны опросов в марте 2022 года многие говорили, что полетят назад первым же рейсом после падения путинского режима. Потом пришло понимание, что все изменилось надолго.

– Да, и сейчас некоторые отвечают, что хотят вернуться. Но я много лет исследую тему эмиграции и мне встречались люди, живущие в стране по 30 лет, но любящие говорить, что когда-нибудь вернутся, – объясняет Ника Костенко.

Еще примерно 20% говорят, что поедут дальше, в Канаду, например. Но эти слова тоже не означают, что они и правда уедут.

Дети пошли в школы, репатрианты обросли связями, подучили язык. Многие нашли новую работу. Да, в эпоху удаленки квалифицированные сотрудники (а репатрианты новой волны именно такие) могут продолжать работать на своих прежних российских рабочих местах. Но от опроса к опросу ситуация меняется. В сентябре 2023 года 39% новых репатриантов отвечали, что уже нашли работу в израильских компаниях. И сейчас эта цифра явно больше.

Никита Аронов, «Детали». AP Photo/Ariel Schalit ∇