Как «русские иудеи» оказались в Израиле чужими среди своих

Дедушка и бабушка Евгения покоятся на еврейском кладбище Офакима. Его тети и двоюродные сестры – полноправные гражданки. А сам молодой человек уже больше года бьется за право репатриации. Он из субботников – русских крестьян-иудеев, которых последние годы все менее охотно принимают в Израиле. И особенно плохо – при нынешнем правительстве.

– Честно говоря, было очень обидно. Сначала, когда мы только приехали, с нами общались вежливо. Консул смотрел дипломы, говорил: «Молодцы, будете у нас работать». Мы с женой оба медики: я на скорой помощи, она в аптеке. А потом просто бросили нам бумажку из МВД с требованием покинуть страну в течение 7 дней, – рассказывает 26-летний Евгений Пискарев, сын еврея, которому год назад отказали в получении гражданства.

Все дело в том, что его еврейские предки не совсем обычные. Это крестьяне Воронежской области, традиционно исповедующие иудаизм, которых в России называют субботниками. Люди с русскими именами и фамилиями, внешне ничем не отличающиеся от жителей соседних деревень, но несколько веков назад начавшие жить по нормам иудаизма.

Когда это точно произошло, не известно. Но первое историческое упоминание о крестьянах, которые не едят свинину и не ходят к причастию, относится к концу XVIII веку. Тогда евреев-ашкеназов в стране еще не было.

– Нескольких белорусских евреев захватили в плен во время войны с Великим княжеством Литовским. Их заставили перейти в христианство и, возможно, они как-то связаны с появлением этой религиозной группы, – рассказывает этнограф Велвл Чернин. – Они молились по-русски, не знали Талмуда и читали Ветхий завет на церковно-славянском. После разделов Речи Посполитой в России появились ашкеназы. И в XIX веке жители этих сел научились читать на иврите и прошли официальный гиюр.

Точная дата этого события опять же не известна, потому что переход в иудаизм тогда был подсудным делом. Так что все держали в тайне, но раввинские свидетельства о самом факте гиюра сохранились.

Тогда же многих русских иудеев подвергли религиозным гонениям. Одних сослали за Кавказ, сейчас некоторые их потомки живут в Азербайджане. Других – в Сибирь. Знаменитые израильские субботники приехали именно оттуда. Например, сибиряк Александр Зайд, видный представитель движения «ХаШомер», конный памятник которому установлен в районе Бейт-Шеарима.

Воронежские субботники жили в селе Ильинке и поселке Высоком. Ильинские во всех советских документах числились евреями. Еще в 1920-х они основали колхоз «Еврейский крестьянин» с выходным в субботу. А в 1970-х подобно другим советским евреям начали выезжать в Израиль.

– Жители Высокого официально считались русскими. Но они исповедовали иудаизм, заключали религиозные браки. И после снятия ограничений на выезд евреев поехали и они, – рассказывает Велвл Чернин. – Иногда право на репатриацию им приходилось доказывать в суде. Ильинцам, таким как Пискаревы, это не требовалось.

Галахические споры

Антисемитизма субботники тоже хлебнули.

– Если русские узнают, кто ты – беда. И жидами обзывали, и по-всякому еще, – вспоминает Пискарев. – Мне-то полегче было. А вот отцу и теткам сильно доставалось, они в обычную русскую школу ходили.

В общем, в России субботники давно чужие, но с некоторых пор они перестали быть своими и в Израиле. Впервые за сто лет проблемы с репатриацией у них возникли в 2007 году, когда еврейство субботников оспорил в галахическом постановление один сефардский раввин. С тех пор было написано еще много галахических исследований, и в целом ультраортодоксальные раввины в еврействе субботников больше не сомневаются, зато сомневаются чиновники МВД.

В 2019 году адвокат Аарон Лесовой дошел до БАГАЦа и доказал там право своей клиентки из высоковских субботников на репатриацию. С тех пор таким репатриантам стало проще получить гражданство, судиться иногда приходилось, но судьи принимали их сторону. Так продолжалось несколько лет – вплоть до семьи Пискаревых.

Евгений, его жена Даша и полугодовалая дочка Ева прилетели в Израиль в декабре 2022 года. Прошли процедуру экстренной репатриации в аэропорту, получили страховку, сим-карты, записались к консулу в Беэр-Шеву и поехали к родственникам в Офаким.

Первая встреча с консулом 6 февраля прошла прекрасно. Документы его полностью устраивали, но одного не хватало. Договорились донести его через две недели. Но на новой встрече репатриантов ждал уже совсем иной прием.

– Консул был другой, он сказал, что документ в порядке, но надо ехать в Иерусалим, в главное управление Натива: «Там вам все расскажут, ждите, вам позвонят и позовут», – говорит Евгений.

Ждать пришлось почти два месяца. В начале апреля семья приехала в Иерусалим, только чтобы услышать отказ без объяснения причин.

– Мы показали постановление суда, по которому дали гражданство нашим родственникам, но нам все равно отказали. Сказали, что есть запрет МВД, – вспоминает репатриант.

«Нашего дела просто нет»

– Это не единственный случай. Я знаю еще одну похожую историю, – отмечает Велвл Чернин. – И связываю это с приходом к власти коалиции, которая стремится всячески ограничить алию из постсоветских стран.

• Читайте также: 
• «Русским иудеям» вернули право на репатриацию
• Истории израильтян, чьих родственников выгнали из аэропорта «Бен-Гурион»
• Абсорбция ученых: Израиль наступает на те же грабли, что и 30 лет назад

К сожалению, официально причину отказа никто не объяснил до сих пор. Полтора месяца Евгений добивался хоть каких-то разъяснений. На все звонки в МВД говорили, что подобный ответ придет в Беэр-Шеву в письменном виде.

Все это время семья с маленьким ребенком жила у тети в Офакиме. Страховка, которую оформили в аэропорту, давно кончилась. Через три месяца страховые взносы за семью репатриантов платили уже их израильские родственники по полной цене. На троих выходило около 1000 шекелей в месяц. Ни работы, ни ульпана, ни перспектив.

Евгений постоянно звонил в МВД, там говорили ждать, на прием не записывали. Звонил в Иерусалим, спрашивал, не надо ли продлить визу. Отвечали, что пока дело о репатриации открыто, делать этого не нужно.

Летом начался «паспортный марафон», офисы МВД начали принимать в режиме живой очереди. И Пискаревы воспользовались этим, чтобы прорваться на прием.

– Чиновница открыла компьютер и объявила, что нашего дела нет, просто не существует, – вспоминает Евгений. – Она предложила заново его открыть. Говорит: «Документы в порядке, будем давать вам гражданство».

Но тут оказалось, что раз дела нет, то и отсрочки с визой нет тоже. И виза у Пискаревых просрочена.

– Она сказала заплатить пошлину порядка 600 шекелей и продлить визу еще на три месяца. Мы согласились и поэтому были рады, получив звонок из МВД. Но оказалось, что нас позвали не выдать визы, а вручить предписание покинуть страну в течение 7 дней, – рассказывает Евгений.

Тогда Пискаревы и обратились все к тому же адвокату Лесовому. Он сумел оспорить предписание через Иммиграционный трибунал и подготовил апелляцию на 30 страницах, включающую все положительные решения израильских судов по другим субботникам.

– Я думаю, дела в МВД не было, потому что оно туда просто не дошло, – рассуждает Лесовой. – Пискаревы ехали по экстренной репатриации и получили отказ от консула. Только после того, как я принес решение Верховного суда по родной тете Евгения Пискарева, они поняли, что есть некая проблема.

Получается удивительный юридический казус. Про тетю доказано судом, что она еврейка. Значит, и брат ее, с тем же папой и той же мамой, еврей. И значит, племянник – сын еврея.

– Во время самого первого моего дела про субботников была похожая ситуация. Там была женщина, еврейство которой было признано государством. А мы судились из-за ее сына. Я помню, спросил прокурора: как так может быть у еврейской мамы сын не еврей? И вот история повторяется, – рассказывает адвокат.

Но признание очевидного факта, что брат еврейки тоже еврей, а значит его сын, невестка и внучка имеют право на репатриацию, может затянуться надолго. Сейчас дело Пискаревых находится в Центральном управлении МВД в Иерусалиме.

– Срок, за который они должны ответить, законодательно не ограничен. Решения оттуда можно ждать и два года, – констатирует Лесовой.

«Здесь в России по всем каналам показывают, какая Газа несчастная»

Через два месяца началась война. В Офаким она пришла с отрядом террористов, учинивших резню на улицах города. Пискаревы и их родные, к счастью, не пострадали.

– Мы еще дней 10 после 7 октября прожили в Офакиме. Но поняли, что становимся для родственников настоящей обузой, – объясняет Евгений. – Они сидели дома без работы, и не могли уехать в эвакуацию.

Родственников звали в Эйлат и на Мертвое море. А Пискаревых никуда не звали. С их непонятным статусом им никакая эвакуация не полагалась.

Расстроенные, они решили пока уехать в Россию. Но и бывшая родина встретила прохладно.

– До октября 2023 года к нам относились нормально. А теперь криво посматривают. Говорят: «Галкин уехал, и вы уехали, Россию предали в своем Израиле», – рассказывает Евгений.

В России раскручивается маховик антисемитской пропаганды. И субботники почувствовали это на себе.

– Мы когда возвращались, рады были, что хоть с друзьями повидаемся, которых год не видели. Но они теперь, наверное, не друзья, а просто знакомые, – признается Евгений. – Они нам говорят, что мы на Газу напали, ее щемим. Мы в Офакиме из окна все это видели. Как террористы с автоматами бегали, как с ними армия билась. А здесь в России информационное поле совсем другое. По всем каналам показывают, какая Газа несчастная. И спорить бесполезно.

Пока до насильственных преступлений на антисемитской почве не дошло, но дело о гражданстве Пискаревых может рассматриваться еще несколько лет. И что за это время произойдет в России, предсказать сложно.

Никита Аронов, «Детали». Фото – из личного архива Велвла Чернина. На фото – церемония внесения свитка Торы в синагогу поселка Высокий ∇