«Я не хотела оставлять ЦАХАЛ, потому что по-настоящему люблю Израиль»

На прошлой неделе мы встретили в аэропорту им. Бен-Гуриона молодую девушку, которая переехала в Израиль в одиночку в юном возрасте в поисках  независимости.

Ори Подоляк (20), живет в кибуце Кисуфим, летит в Эдмонтон (Канада).

– Что потянуло вас в Канаду?

– Мама, папа и трое братьев. Я лечу домой. Я не видела семью уже год и в последний раз это было всего на три недели. Поэтому я ужасно, ужасно по ним соскучилась. Мои братья – младшие, но теперь они наверняка выше меня.

– А что вы делали в Израиле?

– Я репатриировалась по программе «Гар’ин цабар» (обеспечивающей службу в армии для евреев из-за границы) и сейчас закончила службу. Я служила в боевых частях, в полевой разведке рядом с сектором Газа. А жила в кибуце Кисуфим в статусе солдата-одиночки. Я приехала сюда, потому что я по-настоящему люблю Израиль. Я не собиралась демобилизовываться так рано и должна была отслужить два года и восемь месяцев, а получилось немного меньше.

– Что случилось?

– Я повредила слух. Из сектора Газа все время запускают зажигательные воздушные шары и дроны, и мое подразделение занималось именно этим. Как-то раз шары полетели, а мой командир неожиданно выстрелил прямо у меня над ухом. У меня не было беруш, и слух резко ухудшился. Я не хотела демобилизоваться. Я полюбила армию.

– Почему же вас демобилизовали?

– Они думали, мне это поможет. У меня был настоящий кризис, потому что я не могла себе представить, что останусь в таком положении еще год. Как солдаты-одиночки, я жила без мамы и папы: 21 день на военной базе, а потом приходишь домой и никто о тебе не позаботится. Опять надо все делать самой: готовить, стирать, убирать и мыть комнату, и так без конца. Кое в чем армия помогала, но психологически меня никто не понимал, даже когда пытались. Мой ротный говорил что-то вроде: «Я тебя понимаю – моя семья живет в Эйлате». Ну, как можно сравнить три часа на машине с 12-часовым перелетом?

– А откуда у вас такой шикарный иврит?

– Мой папа – австриец, а мама – израильтянка. Он служит в ЮНИФИЛ пилотом вертолета и встретил маму на Голанских высотах. И я родилась в Израиле. Потом они переехали в Канаду, потому что там у него была работа. Он приезжал домой раз в несколько недель, так что я все время была с мамой. Она говорила со мной на иврите и воспитала меня на ивритских книгах, фильмах и телепрограммах. Всю израильскую детскую классику я знала наизусть. Теперь мы живем в Альберте. Папа работает на ферме, а мама живет неподалеку в городе.

– А что на ферме?

– Мы выращиваем коров и лошадей, а еще у нас какое-то время были цыплята, и утки, и кошки. У меня восемь лет были две лошади – сейчас они, наверно, растолстели. Mои братья профессионально выступают в родео на пони – в Канаде и в Америке есть такой вид спорта, где дети должны удержаться на спине брыкающегося пони.

– Как вы решили приехать в Израиль?

– Тогда я была еще подростком и хотела только одного – вырваться из дома. Это пришло от любви к Израилю и желания самой испробовать жизнь.

– А что у вас за татуировка на руке?

– Memento mori – помни, какая хрупкая штука жизнь. Буквальный перевод с латыни «Помни о смерти». Этот девиз я выбрала очень давно, когда мне было 16. Еще проще – аббревиатура ЖТР: живешь только раз. Первую татуировку я сделала в Израиле через месяц после репатриации: две руки с голубем. Это – знак освобождения от дома, отлет из гнезда, прощание с домашним уютом и уход на разведку совершенно другой, новой жизни без поддержки мамы и папы. Я – птица.

– А какие другие татуировки?

– Месяц назад я сделала лимоны – во время эпидемии и армейской службы. К концу у меня было очень трудное время в армии с этим случаем, когда я чуть не оглохла, и всем, что произошло. Через два дня после демобилизации я села и подумала, что жизнь дала мне кучу лимонов, которые я хотела превратить во что-нибудь приятное, в лимонад – для моего следующего опыта. Теперь вопрос в том, что я буду делать сейчас.

– И что же?

– Если бы не коронавирус, я поехала бы путешествовать за границу. Теперь же я хочу начать мою собственную жизнь, снять квартиру, работать. Я еще не работала в Израиле и не жила одна. В кибуце я была не одна. Я хочу испытать, что такое «жизнь Ори» – не просто жизнь Ори в армии или Ори в школе. Я закончила школу и через два месяца уже была здесь. Это было сумасшествие.

– Что вы сделаете первым делом, когда вернетесь домой?

– Пойду на ферму и лягу на траву с моей кошкой. Сейчас для меня это самое главное.

Яэль Бенайя, «ХаАрец». Р.Р. Фото: Офер Вакнинˆ

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Израильские пенсионеры: жизнь на два дома»

«Прилетев в Тель-Авив, я расплакалась»

«Зачем мне Украина, если есть Израиль!»

«Выбирая между Германией, Россией и Израилем, я предпочитаю Израиль»

«Я хотела жить в Израиле, но мне не дали»