Стал ли Иран де-факто ядерным государством?

В телеинтервью в Тегеране 12 февраля Али Акбар Салехи – возможно, самый высокопоставленный иранский чиновник, сочетающий знания и авторитет в области ядерной физики и дипломатии, – заявил: «Мы перешагнули все пороги ядерной науки и технологии».

Салехи, бывший министр иностранных дел и экс-глава Организации по атомной энергии Ирана, пояснил свои слова метафорой.

«Представьте себе, что нужно автомобилю: колеса, двигатель, руль, коробка передач, – сказал он. – Вы спрашиваете, сделали ли мы коробку передач. Я отвечаю: да. Сделали ли мы двигатель? Да, но каждый компонент служит своей цели».

Салехи, похоже, намекнул (не сказав этого прямо), что у Ирана теперь есть все компоненты ядерного оружия.

Действительно, разница между бомбой как готовым оружием и как совокупностью всех ее компонентов на практике не так важна.

• Читайте также:
• МАГАТЭ: «У Ирана уже достаточно урана для нескольких ядерных боеголовок» 
• Израиль недооценил ХАМАС. Он не может повторить эту ошибку с Ираном 
• СМИ: Иран передает оружие «Хизбалле» через порты в Европе 

Превратить бомбу из разобранной в собранную – техническая задача, с которой можно справиться за несколько дней, может, даже часов, если над этим работают специалисты высокой квалификации.

Стоит помнить еще вот о чем. При современном уровне техники для проверки надежности и мощности бомбы не требуется полноценного ядерного испытания.

Сказал ли Салехи всему миру, что Тегеран продвинулся в создании бомбы дальше, чем просто пороговое ядерное государство – в том смысле, в котором многие израильские и американские эксперты упоминают Иран?

Согласно этому определению, пороговое ядерное государство – это страна, обладающая почти всем необходимым для производства ядерного оружия, при этом находящаяся на определенном политическом и техническом расстоянии – месяцев или недель – от конечного результата.

То есть Ирану все еще не хватает политического решения, чтобы завершить работу и стать настоящим ядерным государством.

Намекнул ли Салехи, что Иран находится «на расстоянии отвертки» от бомбы – фраза, которую американские политики часто использовали в 1960-е годы для описания ядерного статуса Израиля?

Так или иначе высказывания Салехи в Израиле встретили молчанием. Похоже, во время войны Израиль «забыл» об иранской ядерной проблеме. Но серьезность ситуации не ускользнула от Рафаэля Мариано Гросси, главы Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).

Он немедленно отреагировал: заявления Салехи требуют от Ирана объяснений. Гросси знает толк в информации о ядерном статусе Ирана, которой располагает (или не располагает) его организация. Кстати, высказываний Салехи Иран так и не объяснил.

Надзор МАГАТЭ считается надежным в том, что касается оценки запасов обогащенного урана, находящихся в руках Ирана. Да, эта система ослабла после выхода США из иранской ядерной сделки в 2018 году, но международное сообщество по-прежнему считает выводы МАГАТЭ обоснованными.

Согласно последнему ежеквартальному отчету агентства по Ирану, датированному 26 февраля, Тегеран теперь может производить больше оружейного урана и делать это быстрее, чем когда-либо.

Приведенные в отчете данные означают простую вещь. Теперь Иран может произвести достаточно оружейного урана для семи бомб в течение одного месяца, для девяти – в течение двух месяцев, для 11 – в течение трех месяцев, для 13 бомб – в течение пяти месяцев.

Согласно отчету, Иран может обогатить достаточное количество оружейного урана для своей первой ядерной бомбы за семь дней.

Однако МАГАТЭ не располагает средствами для оценки другой части иранского ядерного проекта, а именно – создания самого оружия, систем управления и контроля над бомбой.

В любом ядерном проекте эти аспекты являются большим секретом и менее доступны для разведки. Трудно с уверенностью сказать, как далеко Иран продвинулся в этих областях.

Согласно общепринятому мнению как в Израиле, так и в США, Иран все еще остается пороговым ядерным государством. Большинство экспертов не считают, что Иран находится «на расстоянии отвертки» от бомбы и что он стремится преодолеть этот порог. Но кто может гарантировать, что это в самом деле так?

Можем ли мы действительно узнать, если – и когда – Иран решит продвинуться вперед и стать государством «на расстоянии отвертки», каким был в конце 1960-х годов Израиль?

Обычно предполагается, что Иран станет ядерным государством де-факто после принятия политического решения об этом. Но кто гарантирует, что это не будет сделано без официальных объявлений – просто с молчаливого одобрения?

Неофициальное интервью Салехи напомнило мне, изучающему ядерную историю Израиля, о других неофициальных заявлениях. Их сделали высокопоставленные израильские чиновники десятилетия назад.

В начале октября 1968 года премьер-министр Леви Эшколь выступил в своем кибуце Дгания и между делом сказал его членам то, чего ни один израильский лидер никогда не осмеливался сказать публично. «Израиль обладает техническим ноу-хау для производства атомной бомбы», – произнес он и, осекшись, добавил: – Мы еще очень далеки от атомной бомбы». На другом закрытом форуме министр иностранных дел Абба Эбан говорил нечто похожее.

Газета «ХаАрец» тогда писала, что эти высказывания вызвали недоумение у членов кабинета министров. Израильские министры отметили, что этим заявлениям не предшествовало никаких дебатов в кабинете. «Бомба между прочим» – так называлась статья в газете.

Но, похоже, и Эшколь, и Салехи на самом деле произнесли свои речи намеренно. Они посылали дипломатические сигналы. В обоих случаях заявления как бы провозглашали, что государство недавно достигло нового ядерного статуса, который следует с осторожностью нанести на карту.

Из мировой ядерной истории мы узнаем, что кризисы иногда побуждают государства изменить свой ядерный статус. Это произошло в США во время Берлинского кризиса 1948 года, когда изменился оперативный статус американского ядерного оружия.

То же случилось и в Израиле накануне Шестидневной войны 1967 года. Почти в одночасье государство изменило свой ядерный статус – о чем официально сообщили много лет спустя. То же самое произошло в Пакистане в 1999 году.

Создали ли события 7 октября и последующая война в Газе ту золотую возможность, которая позволила Ирану преодолеть все соответствующие ядерные пороги, как намекнул Салехи? Не следует ли теперь считать Иран де-факто ядерным государством?

Автор – Авнер Коэн, профессор кафедры нераспространения и изучения терроризма в Миддлберийском институте международных исследований в Монтерее, Калифорния, США √

«ХаАрец», Н.Б. AP/Vahid Salemi