«Меньше рекламы, больше наказаний»: главный раввин Одессы рассказал, как бороться с неонацистами

«То, что произошло в Киеве, не может не вызывать тревогу. Из истории нам слишком хорошо известно: все начинается с каких-то незначительных событий, на которые не обращают внимания, но потом они вырастают в тенденцию, способную привести к трагедии. Я опасаюсь, что если не сделать надлежащих выводов, эта выходка с маршем неонацистов может навредить нормальной, спокойной атмосфере, в которой евреи Украины живут последние тридцать лет.

Я очень хочу, чтобы мой голос был услышан, чтобы правительство и службы безопасности Украины отнеслись к этому инциденту самым серьезным образом», – сказал в беседе с «Деталями» Шломо Бакшт, главный раввин Одессы и Одесской области. Так он отреагировал на «торжественный марш» более 100 человек, которые прошли по центру Киева, отметив годовщину создания дивизии СС «Галичина».

По словам Бакшта, марш не произвел того эффекта, на который рассчитывали его организаторы. Например, в Одессе на него вообще никак не отреагировали. Канцелярия украинского президента Владимира Зеленского распространила заявление, в котором подвергла резкой критике организаторов этой неонацистской акции.

Шломо Бакшт родился в Петах-Тикве, там же учился в йешиве, а с 1993 года стал главным раввином Одессы и Одесской области. С тех пор его усилиями начался процесс формализации еврейской общины города: он создал еврейскую школу, затем интернат для иногородних детей, получил в пользование общины здание главной синагоги, а уже в начале нулевых его стараниями и при его попечительстве возник Еврейский университет Одессы. Бакшта считают одним из самых влиятельных духовных авторитетов в Украине.

Он говорит: то, что произошло в Киеве, в Одессе нельзя даже представить.

– За 28 лет моей работы в этом городе и области у меня сложились отличные отношения с местными властями. Их отношение к еврейской общине – выше всяких похвал. Если требовалась защита, городское руководство ее предоставляло. Даже если случались какие-то проявления антисемитизма, – а понятно, что такое случалось, – мэр города и служба безопасности всегда принимали меры, чтобы исключить неприятные последствия и не допустить рецидивов, – рассказал раввин Бакшт «Деталям».

– Но что заставляет неонацистов выходить на улицы Киева? И подстегивает ли это националистические настроения?

– Я не могу говорить за всю Украину, но мне кажется, в Одессе особо никто не прореагировал. Однако надо понимать местную спефицику. Во-первых, Одесса всегда считалась еврейским городом. Во-вторых, как ни парадоксально, сыграла определенную роль… ассимиляция! Конечно, для раввина ассимиляция – ужасное явление, но ассимилянты становятся своеобразным буфером между еврейским населением города и нееврейским. Да и нет между нами каких-либо трений.

Для примера я всегда привожу собственную историю. Как-то я ехал по делам на такси, и таксист меня спросил, откуда я родом. «Из Израиля, еврей», – ответил я. «О, – воскликнул таксист, – свой человек!» Я полюбопытствовал: «А вы тоже еврей?» Знаете, что он мне ответил? «Нет. Просто вы – свой человек!»

Для начала надо попытаться понять, почему вообще такое случилось в украинской столице. Лично мне кажется, что одна из причин – стремительное ухудшение общей ситуации, вызванное глобальным кризисом вследствие коронавирусной пандемии. Многие остались без работы, в Киеве несколько раз вводили строгий карантин, лишавший людей возможности выходить из дома. Это психологически давит, подталкивает к невеселым размышлениям, к поиску внешних раздражителей. И есть те, кто этим пользуется.

– Антисемитизм здесь не исчез…

– Конечно, нет. Возможно, что он претерпел некоторую трансформацию: это не тот антисемитизм, который бытовал в советские времена. Даже в толерантной Одессе появлялись антисемитские граффити, случались акты вандализма на кладбище, звучали антиеврейские призывы. Но когда к расследованию подключилась СБУ, выяснилось, что люди занимались этим в попытке привлечь к себе внимание. Они прибегали и к антицыганской риторике, и к антиармянской, но никто не обращал на них никакого внимания, а стоило им провести ряд антисемитских акций, как о них заговорили во весь голос: подключились СМИ, начались дебаты… Что я хочу сказать? Не всегда есть смысл реагировать столь мощно на любой антисемитский выплеск. Иногда бурная реакция идет только на пользу инициаторам этих антисемитских акций, они получают дополнительную рекламу.

В Одессе было несколько инцидентов, на которые мы решили вообще никак не реагировать. И знаете – никакого продолжения не последовало. Этого они и боятся. Хотя и глаза закрывать на то или иное явление тоже не следует. Подобное тому, что случилось в Киеве, надо пресекать на корню.

– Чем сегодня живет еврейская община Одессы?

– У нас за год процентов девяносто переболело «короной», в том числе и я сам. Болезнь у меня протекала в довольно тяжелой форме, пришлось спецрейсом доставить меня в Израиль, и там я какое-то время я провел в больнице, но, слава Богу, выкарабкался.

Период между праздниками Суккот и Песах был самым нелегким для общины. Жизнь у нас почти замерла, сейчас мы только-только вновь начинаем жить, как прежде: работать, учиться, молиться.

– Сколько евреев живет в Одессе?

– Смотря кого об этом спрашивать! По моим прикидкам – около 30 тысяч, как минимум. Сам я приехал в 1993 году с желанием восстановить еврейскую жизнь в городе, но не формально, не ради количественных показателей, а качественно. Для этого мы построили структуру еврейского образования, и формализовали общинную жизнь. Эти две системы должны взаимодействовать, как сообщающиеся сосуды, одна другую дополняет. Это эволюция, постепенный переход от количества к качеству, долгий процесс. И сегодня у нас уже появилось второе поколение общины: те, кто в 90-х ходил в нашу школу, выросли, создали еврейские семьи, родили детей и остались с нами.

Я уверен, что община будет и дальше существовать как живой организм, развивающийся, не забывающий о своем родстве. Мы приложили немало сил, чтобы община не старела, а прирастала за счет молодых людей, многое делали для того, чтобы помочь этим молодым людям с выбором профессии. И в настоящий момент костяк общины составляют люди младше 40 лет, которые твердо стоят на ногах, зарабатывают и уже сами в состоянии помочь другим. Через 10-15 лет, если так и дальше пойдет, община перестанет нуждаться в пожертвованиях со стороны.

– У местных евреев есть будущее в Украине, или только в Израиле?

– Это серьезный вопрос. У меня часто спрашивают, можно ли приравнять мою работу к усилиям «Сохнута» или деятельности «Джойнта»? Разница, надеюсь, понятна: одна организация ставит перед собой цель вывезти всех евреев в Израиль, а вторая – возродить еврейскую жизнь на местах.

Более тысячи евреев из нашей общины за последнее время переселились в Израиль. Но это не значит, что общинная жизнь должна замереть. Она должна быть такой же, как, скажем, в Европе или в Америке. Еврейская жизнь должна существовать везде, где есть евреи, во всей своей полноте. Потому что пока есть рассеяние, надо способствовать возрождению еврейской жизни, и подталкивать тех, кто созрел для этого, к репатриации в Израиль.

Марк Котлярский, «Детали».
На фото: неонацистская демонстрация в Киеве 28.4.21.
Фото: AP Photo/Efrem Lukatsky˜