Еврей – садист из НКВД и поляки – жертвы нацизма: неудобная сторона общей истории двух народов
10 сентября в Польше состоится беатификация целой семьи. Как сообщило посольство Польши в Израиле, по решению Папы римского Франциска к лику блаженных будут причислены Юзеф и Виктория Ульма и их семеро детей. В марте 1944 года они были расстреляны немецкими полицейскими в деревне Маркова в Галиции за то, что прятали в своем доме восьмерых евреев, которым угрожала депортация в лагеря смерти. Это были шесть членов семьи Шаль – мать, отец и четверо их детей, бежавших в деревню из расположенного поблизости города Ланьцут. Вместе с ними в доме Юзефа и Виктории Ульма наши пристанище дочери их соседа Хаима Гольдмана – Геня и Лея.
Укрывающихся от депортации евреев выследил сотрудник польской полиции, сформированной немецкими властями на территории Генерал-губернаторства – так называемой «Синей полиции». Володзимеж Лесь захватил принадлежавший семье Шаль дом в Ланьцуте и хотел быть уверенным в том, что владельцы недвижимости уже никогда не потребуют ее обратно. О результатах проведенного расследования он сообщил немецкому начальству. Утром 24 марта 1944 года в Маркову прибыл патруль немецкой полиции во главе с лейтенантом Эйлертом Дикеном. Юзеф, находившаяся на девятом месяце беременности Виктория, их шестеро детей в возрасте от года до восьми лет и восемь скрывавшихся в их доме евреев выстроились во дворе. За происходящим наблюдали жители соседних домов.
Сначала немцы расстреляли евреев, затем – Викторию и Юзефа Ульма. После короткого совещания с подчиненными Дикен принял решение покончить и с детьми. «Смотрите, как умирают польские свиньи, укрывающие евреев!» – закричал полицейский, судетский немец Йозеф Кокотт, и открыл огонь. Маленькие Стася, Барбара, Владек, Франтишек, Антони и Марыся были убиты. После чего немецкие полицейские поделили найденные в доме семьи Ульма драгоценности и вернулись в Ланьцут.
Несмотря на эту чудовищную акцию устрашения, жители деревни Маркова продолжили укрывать евреев от немецких властей. Это касается, по крайней мере, шести местных семей. До конца войны в их домах дожил 21 еврей.
Эйлерт Дикен после войны прошел комиссию до денацификации и продолжил служить в полиции ФРГ. Только в конце 50-х годов против него было возбуждено расследование в связи с расстрелом в деревне Маркова. Но до его окончания Дикен не дожил, скончавшись в 1960 году. Его подчиненный Йозеф Кокотт был задержан в Чехословакии, депортирован в Польшу и приговорен к 25 годам тюремного заключения. Он умер в тюрьме в 1980 году.
В 1995 году звание мемориальный центр «Яд ва-Шем» признал семью Ульма праведниками народов мира. Казалось бы, почему только тогда? Ведь процесс по делу одного из участников расстрела в деревне Маркова – Йозефа Кокотта – состоялся Польше еще в конце 50-х годов. Но, если просмотреть список польских праведников народов мира – а их 7232 человека, больше, чем представителей какой бы то ни было другой страны – легко можно заметить, как сильно он расширился после распада коммунистического блока.
Вслед за старшим братом – Советским Союзом, польские власти старались «не выпячивать» еврейское происхождение жертв нацизма. Осудить нациста за убийство «мирных граждан» – пожалуйста. Говорить о том, что это были евреи – нет, зачем лить воду на мельницу сионистов? И с их спасителями нужно разбираться: а вдруг это были религиозные реакционеры или пособники партизан из враждебной коммунистам Армии Крайовой? А если они «кулаки»? Семье Ульма принадлежала ферма площадью 5 гектаров – доживи они до конца войны и установления в Польше «народной» власти, тоже наверняка были бы раскулачены и репрессированы.
Например, праведник народов мира Владислав Бартошевский после войны сразу же оказался в тюрьме и вышел на свободу только после смерти Сталина. Прегрешение этого человека, спасавшего узников еврейских гетто, заключалось в том, что он был не коммунистом, а членом католического Фронта освобождения Польши. А Витольд Пилецкий, еще в 1942 году предоставивший информацию о массовом истреблении евреев в Освенциме, был казнен «народной» властью как партизан Армии Крайовой.
Допрашивали и пытали его под личным руководством начальника следственного департамента министерства общественной безопасности полковника Юзефа Ружаньского (Гольдберга). Этот польский коммунист еврейского происхождения начал сотрудничать с НКВД еще в 30-е годы во время войны находился в Мордовии и Узбекистане, во время работы охранником исправительных лагерей. Ружаньский пользовался репутацией отъявленного садиста даже среди сотрудников польского карательного аппарата. Вскоре после смерти Сталина и расстрела Берии он сам был арестован и осужден за «незаконные методы следствия».
В Израиле тоже не прилагали особых усилий для поисков польских праведников. На каждого спасенного еврея приходилось великое множество других – неспасенных, выданных немецким властям, убитых и ограбленных жаждущими поживиться соседями. Но даже люди, с симпатией относившиеся к евреям, не смели нарушить предписания оккупантов, угрожавшим смертью за нарушение «нового порядка». Трагическая история семьи Ульма доказывает, что это не были пустые угрозы.
Сотрудники отдела праведников народов мира мемориального комплекса «Яд ва-Шем» всегда подчеркивают очевидную, в общем, вещь: поведение праведников – исключительное, из ряда вон выходящее. Для того, чтобы рискнуть жизнью – своей и своих детей, недостаточно сочувственно относиться к евреям. Для этого нужны особые, совершенно незаурядные человеческие качества. Основная масса людей везде и всюду, даже в менее радикальных ситуациях, ведет себя по-другому. Но евреям, пережившим кошмар Холокоста в Польше, было не до этих рассуждений. В их представлении весь окружающий мир превратился в однородную убийственную массу. Нетрудно понять чувства этих людей.
Потом коммунистические режимы в Восточной Европе рухнули, а евреи обрели государственность, взвалив на себя бремя титульной нации и прочувствовав всю тяжесть взаимоотношений с нацменьшинствами. В свободной Польше стало возможным открыто говорить о том, что в сентябре 1939 года страна подверглась нападению и с запада, и с востока; о том, что партизаны Армии Крайовой в течение всех лет оккупации боролись с нацистским режимом. Стало возможным говорить и о том, что по окончании войны эти партизаны оказались в застенках НКВД, и многие сгинули в них навсегда. Стали вспоминать в Польше и об активных действиях правительства в изгнании, направленных на спасение оставшихся на оккупированной территории евреев. То есть фактически польское руководство, действуя из Лондона, пыталось помочь своим еврейским гражданам и оказывать сопротивление оккупантам.
Это понравилось не всем. В России, например, просто запретили говорить о том, что в 1939 году СССР и Германия поделили Польшу и положили конец, как выразился нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, «уродливому порождению версальской системы». В России приняли закон, запрещающий отождествлять цели и действия СССР и нацистской Германии во Второй мировой войне.
В Израиле с недоумением отнеслись к возникновению нарратива, в соответствии с которым поляки являются жертвами, а не пособниками нацистов. После организованных поездок на экскурсии в бывшие «польские» (а не немецкие) лагеря смерти очень многим это казалось странным. Глава израильской дипломатии Исраэль Кац в 2019 году даже позволил себе не вполне дипломатичное высказывание о том, что «поляки впитывают антисемитизм с молоком матери». Оправдываясь, он заявил, что только процитировал бывшего премьер-министра Ицхака Шамира, чем еще больше запутал ситуацию. Правда, Шамир когда-то все же взял свои слова назад. Но это – искушенные израильские политики. Что уж тут говорить о молоденькой певице Ноа Кирел, которая, получив на «Евровидении» 12 баллов от Польши, радостно заявляет: «Это победа после того, как почти вся моя семья была уничтожена в годы Холокоста!»
В 2016 году в деревне Маркова был открыт Музей семьи Ульма. Там, где евреи и поляки вместе были расстреляны нацистскими оккупантами, два народа могли бы хоть на мгновение объединиться, испытав сострадание к боли друг друга. Но и этого, к сожалению, не произошло. И в Израиле, и за его пределами, организаторов экспозиции музея подвергли критике за «лакировку» истории и недостаток информации о польском коллаборационизме и антисемитизме.
Причисление семьи Ульма к лику блаженных вряд ли как-то изменит эти настроения. Может, оно и в самом деле нехорошо – переписывать историю. Но нельзя формировать свои представления о ней, основываясь исключительно на Кратком курсе истории ВКП(б).
Борис Ентин, «Детали». На фото: Витольд Пилецкий в тюрьме, 1947 год. Фото: Wikipedia
Фото в тексте: Юзеф Ружаньский (Гольдберг). Фото: Wikipedia.
