Палестинские террористы приехали в Москву
Встречу делегаций палестинских группировок, включая ФАТХ и ХАМАС, в московском «Президент-отеле» российские СМИ почти не освещали. На сайте МИД РФ, правда, появилась короткая заметка о встрече замминистра иностранных дел Михаила Богданова с одним из членов ЦК ФАТХ и исполкома ООП, прошедшей 11 февраля. Но ничего, кроме общих слов и призывов преодолеть раскол между палестинскими фракциями, на ней сказано не было.
Между тем это уже третий подобный визит палестинцев в Москву. Формальным организатором встреч выступает Институт востоковедения РАН. Ожидается, что сегодня, 12 февраля, палестинцев примет министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
— Вряд ли следует ждать от данной встречи какого-то результата. Просто Россия так демонстрирует миру, что участвует во всех сложных ближневосточных конфликтах. Что она играет ведущую роль в их урегулировании – как в Сирии, или подключается к процессу урегулирования – как в Ливии и, возможно, в Йемене. А сейчас посредничает и в палестинских разногласиях, – сказал «Деталям» Кирилл Семенов, директор центра исламских исследований института инновационного развития, эксперт российского Совета по международным делам.
— А зачем это нужно палестинцам? Ведь это – враждующие группировки.
— Чего хотят палестинцы, сказать сложно – их отношения друг с другом запутаны, нередко иррациональны. Весьма возможно, что и они хотели бы найти точки соприкосновения, которые помогли бы им в дальнейшем избежать конфликтов. Но в данном случае я бы не стал уделять пристальное внимание палестинской стороне. Да и уровень представительства ее невысок: не приехали лидеры группировок, а ФАТХ и ХАМАС, как было заявлено, вообще не будут встречаться между собой, даже при посредничестве России.
Потому куда важнее сделать акцент на российском аспекте указанной инициативы. После 2015 года Россия в значительной степени активизировалась на ближневосточном направлении. И эта встреча направлена исключительно, или, прежде всего, на демонстрацию Россией собственного значения в ближневосточных делах. Иначе говоря, российской стороне не столько важен сам результат, и потому вряд ли следует ждать здесь прорыва.
И еще я думаю, что эта встреча была согласована с Израилем. Вряд ли без одобрения Израиля подобное мероприятие могло состояться.
— Почему вы так считаете?
— При любых раскладах, если придется выбирать между Ираном, палестинцами или Израилем, Россия предпочтет Израиль, как бы это странно ни прозвучало. Поскольку речь тут идет об очень глубоком стратегическом партнерстве, в отличие от отношений с Ираном или Палестинской автономией.
Но повторюсь: России очень важно, чтобы за ней закрепилась роль посредника – везде, где для этого есть предпосылки. В случае с палестинцами это тем более возможно, что у России с ними давние связи и контакты. Важен не результат, а сам факт проведения мероприятия.
Такими же были «межафганские встречи» в Москве, в которых впервые участвовали и представители террористической организации «Талибан» – там говорили об урегулировании ситуации в Афганистане. Все из той же оперы: никакого результата не достигнуто, но свое значение Россия продемонстрировала! Удалось собрать эти разрозненные группировки, будь то афганские или палестинские – уже хорошо; удалось обсудить попутно какие-то вопросы – тоже неплохо; получится в дальнейшем что-то предпринять – сойдет за удачу! Но главное – все должны знать, что Россия вернулась на Ближний Восток всерьез, участвует в урегулировании всех конфликтов от Афганистана до Средиземноморья и далее. Это, по мнению России, дает ей основания говорить о возвращении статуса великой державы.
— Может ли Россия предложить палестинцам нечто, от чего они не смогут отказаться?
— Вряд ли. Трудно себе представить, что все эти группировки вдруг услышали нечто, из-за чего забудут распри, объединятся и выработают общий курс. Скорее, на них могут повлиять Катар или Турция, чтобы они хотя бы на короткий период забыли о междоусобице.
— В неумении палестинских группировок найти общий язык отражается, как в зеркале, раскол всего мусульманского мира. В чем причина?
— В том, что монархический традиционализм Саудовской Аравии и других стран сталкивается со светскими режимами. Силы в исламском мире – это либо светские диктатуры, либо монархии, опирающиеся на собственные версии шариата. И это тормозит развитие исламского мира. А «либеральные силы» – такие, как «Братья-мусульмане», власти Катара и Турции – считают, что реформировать исламский мир надо, внедряя исламскую демократию, свергая диктаторские режимы и устанавливая парламентаризм на исламской основе. Не ислам тормозит прогресс, а режимы, подобные саудовскому, когда власть, по мнению либеральных исламистов, находится в нечестивых руках. В этом – основное противоречие в мусульманском мире.
— Я был иного мнения о «Братьях-мусульманах», и подобный подход встречаю впервые. Но, по-вашему, это противоречие преодолимо?
— Думаю, что в обозримом будущем – нет. Оно еще долго будет существовать, из-за внешних сил. Например, саудовский режим связан со многими великими державами, которые ни за что не допустят свержения там монархии и установления парламентской исламской республики, как того хотят «Братья-мусульмане» или связанные с ними силы.
Можно говорить о подавлении «арабской весны», как это произошло в Египте при участии Саудовской Аравии, ОАЭ, так как для этих стран сохранение статус-кво важнее уклона в сторону демократии. Единственная страна, в которой победила «арабская весна» – это Тунис, и там произошли существенные изменения.
Асад в Сирии, ас-Сиси в Египте, саудовские короли не хотят реформ, или проводят их каким-то диким образом, как это делает наследный принц Бин Салман. Но все эти режимы обречены исчезнуть, рано или поздно. Они – реликт прошлого, и во многом держатся за счет внешней поддержки. Поверьте мне, будет вторая волна «арабской весны». И может быть, что начнется она в Судане.
— Коснется ли эта волна палестинцев?
— Так ведь и на них отражается описанная мною картина! ХАМАС, как бы странно это ни звучало, представляет реформистский лагерь – Катар, Турцию, «Братьев-мусульман». А светские движения в ПА, такие, как ФАТХ, тяготеют к лагерю Саудовской Аравии и ОАЭ, которые не допускают прихода реформистских сил. Мы видели это в Египте, где они финансировали переворот и, фактически, сейчас финансируют режим ас-Сиси.
Поэтому в палестинском лагере такой же раскол, как и во всем исламском мире, где партии, ориентированные на саудовцев, могут быть совершенно светскими, а реформисты порой выступают за демократические преобразования, но с исламистской направленностью.
— Но ХАМАС ведет себя отнюдь не по предложенной вами модели. Он ведь сотрудничает и с саудовцами, и с египтянами, и с Катаром?
— ХАМАС маневрирует, будучи зависим от того, кто его финансирует. То он с Саудовской Аравией, а потом объявляет ее террористическим государством. То он с Ираном, то – с Катаром.
— Значит, ждать перемен там не приходится, и даже «межпалестинские встречи» в Москве не помогут?
— Ни на йоту. Как я уже сказал, они помогут только России – продемонстрировать собственное значение.
Марк Котлярский, «Детали». К.В. Фото: Sergio Perez, Reuters
