О чем не говорят вслух ультраортодоксальные лидеры?

В 90-х годах йешива «Ор Исраэль» в Петах-Тикве, в которой учился автор этих строк, считалась одной из самых серьезных и строгих в Израиле. Наш духовный наставник, раввин Иссахар-Дов Шпилер, не вел с нами праздных разговоров на будничные темы – о политике или об армии. В основе каждой беседы лежали талмудическая мудрость и стремление походить на праведников прошлых поколений.

Нам не позволялось обсуждать с преподавателями актуальные события или какие-то мировоззренческие проблемы. Целью нашей жизни было изучение Торы. Даже те, кого можно условно назвать «вольнодумцами» (включая меня), не смели выразить ни малейшего сомнения в истинности избранного ультраортодоксами пути. А он заключался в полном отчуждении от государства, окружающего наши синагоги и йешивы.

Лишь раз в год мы могли заговорить о том, о чем нельзя было говорить никогда. Это происходило во время особого совместного урока с учащимися выпускного класса, продолжавшегося четыре часа.

Вел урок раввин Шпилер. Смысл его нескончаемой речи можно выразить одной фразой: основание Государства Израиль было ошибкой. Этот шаг предприняли нерелигиозные люди, руководствовавшиеся национальными соображениями, желавшие завладеть землей.

В борьбе за достижение этой цели они нанесли ущерб другим людям и перспективам евреев уцелеть в Эрец-Исраэль. В соответствии с подходом раввина Шпилера, евреям лучше было отказаться от мечты о собственном государстве и продолжить жить под властью британского мандата.

• Читайте также: 
• Министр финансов Смотрич не готов отменять ультраортодоксам-уклонистам пособия на ясли
• С призывом в ЦАХАЛ творится опасный  абсурд — и долго мы так не выдержим
• Великая северная война. Пять сценариев

Раввин Шпилер не представлял какое-то радикальное ультраортодоксальное течение. Он не вырос в иерусалимском квартале Меа Шеарим и не принадлежал двору сатмарских хасидов. Если бы он дожил до сегодняшнего дня, он наверняка бы не поддерживал демонстрации под лозунгом: «Умрем, но не будем служить в армии». Он принадлежал ультраортодоксальному мейнстриму.

Именно поэтому его позиция, отрицающая право еврейского государства на существование, имеет такое значение. Да, ультраортодоксальные политики не озвучивают ее публично, но это ничего не меняет. Именно эта позиция объясняет углубляющийся разрыв между ультраортодоксальной молодежью и их светскими или национально-религиозными сверстниками. В течение десяти последних месяцев выяснилось, что этот разрыв еще серьезнее, чем считало большинство светских граждан.

«В детстве я не была знакома ни с одним солдатом»

В мае 2023 года – за пять месяцев до 7 октября – компания «Аскария» провела по заказу TheMarker углубленное исследование царящих в ультраортодоксальном секторе настроений. В прошлом месяце мы провели еще один опрос, чтобы понять, изменилось ли что-то за время войны. Результаты, полученные в июле 2024 года, удивили нас.

Если вы считали, что война, призыв сотен тысяч резервистов, гибель сотен солдат и ранение тысяч, подтолкнет ультраортодоксов пересмотреть их позиции по отношению к государству и укрепит их солидарность с остальными гражданами, то вы ошибались.

Как показал опрос, за 10 месяцев войны отчуждение только углубилось.

В ходе дискуссии о призыве ультраортодоксов на одной чаше весов оказывается изучение Торы, а на другой – служба в армии. Ультраортодоксы в пылу спора утверждают, что изучение священных текстов имеет такое же значение, как армейская служба. Они верят в то, что их занятия Торой «защищают народ Израиля».

С другой стороны, те, кто служат в армии, считают, что закон о всеобщей воинской повинности должен распространяться на всех граждан.

Мы спросили участников последнего исследования: «Считаете ли вы, что ультраортодоксов, которые не учатся в йешивах, стоит призвать в армию?»

64% заявили, что не видят никакой связи между учебой и армейской службой. Они выразили согласие со следующим утверждением: «Ультраортодоксы должны сосредоточиться на изучении Торы, а армейскую службу должны нести представители других общественных секторов». Иными словами, большинство ультраортодоксов считает, что они в принципе не должны служить в армии, и будь что будет.

Ультраортодоксальная общественная активистка Ципи Лави хорошо знакома с этой позицией.

«Доводы, объясняющие необходимость уклонения от воинской службы, каждый раз меняются, – объясняет она. – Один раз вам скажут, что изучение Торы важнее армии, а другой раз – что служба «не соответствует образу жизни» ультраортодоксов. Но на самом деле все знают: ультраортодоксы не призываются потому, что в их среде это не принято. Там этого просто не существует. Никто их не учит тому, что нужно вносить вклад в защиту государства, они не знают, что такое армия. В детстве я не была знакома ни с одним солдатом. Только когда мне было 10 лет, в нам в гости пришел религиозный парень, который служил в армии. Родители рассердились на него за то, что он пришел к нам в форме и с оружием. Они не хотели, чтобы мы, дети, это видели».

«Они только подталкивают ультраортодоксов к тому, чтобы ничего не уступать»

Раввин Исраэль (полное имя хранится в редакции) живет в Бейтар-Илите. Он уже более 20 лет он учится в колеле. Его всего 44 года, но он уже выдал замуж старшую дочь, а всего у него 8 детей. Несмотря на то, что ему приходится тратить много денег, он не собирается покидать колель. Во второй половине дня раввин Исраэль преподает в йешиве, что позволяет ему немного зарабатывать. Его жена – учительница. Она подрабатывает, обучая других преподавательниц.

Дети раввина Исраэля учатся в частных школах. Основные предметы школьной программы в них практически не изучаются. Об армии тут и речи не идет.

«Я не собираюсь отправлять своих детей в армию, чтобы они там испортились, – говорит раввин Исраэль. – В ультраортодоксальном секторе самое главное – это образование. Призваться в армию – это как пойти учиться заново. Я должен доверить 20-летнему нерелигиозному сержанту воспитание своего сына? Никогда. Кроме того, сама армия нас не хочет. Есть достаточно солдат, которые ничего не делают, существуют разные ненужные должности. Изучение Торы намного важнее всего этого».

Это заявление иллюстрирует еще один удивительный факт. В ходе исследования, проведенного в мае 2023 года, выяснилось: 47% ультраортодоксов считают, что они вносят более значительный общественный вклад в безопасность, нежели представители иных секторов. За время войны они только укрепились в этом мнении: в июле 2024 года аналогичный показатель составил 55%.

Очевидно, радикализация позиции ультраортодоксов относительно призыва в армию связана с общественной дискуссией на эту тему и отменой финансирования йешив, учащиеся которых уклоняются от службы. Ультраортодоксальная пресса резко критикует за это БАГАЦ и даже называет судей «врагами евреев». Агрессивный характер этой дискуссии приводит к тому, что ультраортодоксы укрепляются на занимаемых ими позициях.

«Когда твоим принципам кто-то угрожает, ты уже крепче держишься за них, – говорит раввин Исраэль. – Ты лучше понимаешь, за что ты борешься, и какой образ жизни ты выбираешь. БАГАЦ и политики, выступающие против ультраортодоксов, не понимают, что они только подталкивают их тому, чтобы ничего не уступать.  Для меня это прекрасно. Мне не нравятся демонстрации радикалов, но они правы, утверждая, что после принятия закона о призыве все ультраортодоксы станут, как они. Раввины литовского течения тоже дали указания не являться по повестке. Это говорит обо всем».

Утверждение ультраортодоксов о том, что изучение Торы важнее армейской службы основывается не только на том, что в армии существуют лишние должности. На самом деле они с молоком матери впитывают, что изучение Торы и соблюдение заповедей защищает народ Израиля больше, чем какое бы то ни было оружие. «Я не знаю, насколько искренне верят в это все ультраортодоксы, но для них это аксиома, – говорит Лави. – Но, в то же время, если на дом ультраортодокса нападут, он немедленно вызовет полицию, а не начнет читать Псалмы».

Как показывает опрос, большинство ультраортодоксов не верит в то, что экономические санкции повлияют на показатели призыва. 62% респондентов заявили, что прекращение финансирование йешив никак не скажется на количестве призывающихся молодых людей.

Но на деле, как показывает история, экономическая ситуация влияет на образ жизни ультраортодоксов. По данным Банка Израиля и министерства финансов, сокращение пособий на детей в 2003 году привело к сокращению рождаемости в ультраортодоксальном секторе. Среднее количество детей в ультраортодоксальной семье снизилось с десяти до шести.

Кроме того, в течение последние десятилетий значительно увеличилось количество ультраортодоксов, выходящих на работу. Это означает, что все больше представителей этого сектора хотят вырваться из бедности и порвать с тотальной зависимостью от выплачиваемых государством пособий.

Изменится ли позиция лидеров?

Историк Яаков Лупу считает, что, вопреки распространенному мнению о неготовности ультраортодоксов к каким бы то ни было переменам, идеалы их лидеров время от времени меняются. Они умеют приспосабливаться к требованиям окружающего мира. «Ультраортодоксальные лидеры меняют свои позиции в зависимости от исторических обстоятельств, – говорит Лупу. – И тому есть немало примеров».

Лупу напоминает, что еще до основания Государства Израиль ультраортодоксы присоединились к Комитету национального спасения, хотя ранее они резко выступали против него. После основания государства ультраортодоксальные лидеры решили, что мужчины должны учиться – чтобы восстановить уничтоженный во время Холокоста мир йешив, а женщины должны работать. Хотя ранее они выступали вообще против выхода женщин на рынок труда. Есть у доктора Лупу и другие примеры.

По его мнению, ультраортодоксальные политики каждый раз приспосабливаются к новым условиям, но цель у них одна и та же. Изолировать молодых людей из своей общины от окружающего их мира.

«Ультраортодоксальные лидеры ведут себя так, потому что они уверены в прочности своих позиций, – говорит Лупу. – Ведь их кто-то финансирует. Если бы они понимали, что материально зависят от государства и взамен должны ему служить, они бы не создавали такое отчуждение. В 1950-е годы в армию призывалось гораздо больше ультраортодоксов. Почему? Потому что они приспособились к новой ситуации. А потом положение изменилось – и позиция ультраортодоксов тоже».

Политический застой в области призыва ультраортодоксов в армию позволяет им стоять на своем и после 7 октября. Об этом свидетельствуют и результаты опроса, проведенного в июле 2024 года. 63% респондентов заявили, что их позиция относительно призыва не изменилась вследствие событий 7 октября.

Помимо мейнстрима, в ультраортодоксальной общине существуют и другие течения, в большей степени соответствующие современной жизни. Они выражают критическое отношение к ультраортодоксальным лидерам. 20% участников опроса заявили, что согласны на призыв своих детей в рамках подходящей для них программы. 9% сообщили, что за время войны изменили свою позицию по отношению к службе в армии.

В области изучения основных предметов в школе позиция ультраортодоксов стала менее радикальной. В мае 2023 года только 37% поддержали включение этих предметов в программу ультраортодоксальных школ. 55% тогда выступили против. В ходе июльского опроса за изучение основных предметов школьной программы выступили 53% респондентов. Кроме того, увеличилось количество ультраортодоксов, считающих, что их вклад в экономическое развитие государства меньше, нежели представителей других секторов.

Как показал опрос, 60%-70% ультраортодоксов, принадлежащих мейнстриму отказываются от идеи равного распределения общественного бремени. В то же время 30%-40% выражают готовность к компромиссу и сближению с окружающей их страной.

Это соответствует данным, полученным в результате других исследований. Например, в 2020 году доктор Ли Каханер сообщил о колебании ультраортодоксального сектора между консервативным подходом к современной жизни и попыткой приспособиться к ее требованиям. Как показало проведенное Каханером исследование, 40% ультраортодоксов считают себя «современными».

Об этой грани, разделяющей ультраортодоксальный сектор, известно и Ципи Лави, общественная деятельность которой направлена на модернизацию ультраортодоксов. «Существует отрицание действительности и страх перед ней, – говорит она. – Я знаю, что распространяемые мною видеоролики о необходимости призыва в армию не окажут влияние на ультраортодоксальные массы. Но пусть на призывной участок явится хоть несколько человек, это тоже важно. Это дает надежду».

Ежедневные уроки и абсолютная кошерность

В течение последних месяцев, с тех пор как БАГАЦ вынес постановление о незаконности отсрочки для учащихся йешив, ЦАХАЛ делает слабые попытки призвать их на службу.  Ультраортодоксам обещают создать в армии подходящие для них условия, в максимальной степени соответствующие их образу жизни. Это, в частности, включает строгое отделение военнослужащих-мужчин от женщин. Ультраортодоксам также обещают абсолютный кашрут («глатт»), соблюдение субботы, возможность молитвы в «миньяне» и ежедневные уроки.

Но, как показывает проведенный нам опрос, это не повлияло на настроения ультраортодоксов. 73% респондентов заявили, что не согласны на предлагаемые армией условия. 75% заявили, что не согласятся изменить свою позицию ни при каких обстоятельствах. И только 20% выразили готовность этому – в силу указания раввина или изменения условий службы. 60% опрошенных сообщили, что их не слишком волнует возможность прекращения финансирований йешив, предназначенных для молодых людей в возрасте 26 лет.

Как и многие другие, Лави считает, что армия уже предложила «пряник» – особые условия службы для ультраортодоксов. Но этого недостаточно. Теперь настало время использовать «кнут», то есть, прибегнуть к экономическим санкциям против уклоняющихся от призыва. Кроме того, она считает, что предоставление демобилизованным солдатам права на участие в программе льготного жилья  повлияет, в конце концов, на позицию ультраортодоксального сектора.

«Главное, чтобы в ходе следующих выборов присутствие ультраортодоксальных партий в кнессете не расширилось, — говорит она. – Но это может произойти, если ультраортодоксы почувствуют себя по-настоящему уязвленными. И это еще больше осложнит процесс их вовлечения в жизнь всего израильского общества».

Лупу считает, что, если государство проявит настойчивость в отношении призыва ультраортодоксов, изменения неизбежно наступят.

«В 2003 году я написал, что 2020 году в ультраортодоксальном секторе начнется революция, – рассказывает он. – Этого не произошло, но многое свидетельствовало о назревающем перевороте. Полный контроль раввинов над жизнью их общин мешает переменам. Но вечно так продолжаться не будет. Мы знаем, что ультраортодоксальные лидеры умеют приспосабливаться в требованиям окружающей их действительности, экономической и политической ситуации».

Опрос продемонстрировал, что разрыв между ультраортодоксальной общиной и государством глубже, чем это может показаться. Это не спор по какому-то частному поводу. Это полное отторжение сотен тысяч граждан от жизни своей страны и отказ от равного распределения общественного бремени. Радикалы выражают эту позицию наиболее агрессивно, но они не одиноки. Те, кто учились у раввина Шпилера, навсегда усвоили его концепцию отчуждения от государства. Изменение этой концепции – длительный и, к сожалению, болезненный процесс.

Нати Токер, TheMarker, Б.Е. Фото: Оливье Фитусси ∇