Заявление Нетаниягу — это не юридический документ, а пресс-релиз

Из многолетнего знакомства с премьер-министром и его отношением к правде невозможно не прийти к выводу: пока не доказано обратное — в БАГАЦе или на государственной следственной комиссии — Биньямин Нетаниягу остается лжецом, манипулятором и обманщиком. Он лжет, искажает, извращает факты и хитрит — в речах, заявлениях, видеороликах, а также, что особенно тревожно, в документах с его подписью и даже в суде.

В свое время он подписал коалиционное соглашение с Бени Ганцем (которое было закреплено законом в кнессете) и нарушал его еще до того, как высохли чернила — систематически. Два-три раза в неделю он, по мнению автора этих строк, лжет суду; например, утверждая на этой неделе, что никогда не просил подарков у Арнона Мильчена. Это полностью противоречит убедительным показаниям Хадас Кляйн и самого Мильчена, который, напомним, обремененный финансовыми (и душевными) трудностями, был вынужден обратиться к миллиардеру Джеймсу Пакеру с просьбой «взять часть ноши на себя». Поэтому подписание Нетаниягу своего заявления никак не является доказательством правдивости его слов. Он не такой, как обычные люди.

Заявление, подписанное премьер-министром Израиля, — это не юридический документ, а пресс-релиз, больше похожий на статью в таблоиде. С выделениями, подчеркиваниями, оскорблениями и руганью — как будто он был написан совместно Шломо Караи и Тали Готлиб. Как и всегда, Нетаниягу использует и этот инструмент для подстрекательства и разжигания. И чтобы у состава судей не возникло недопонимания, он на заседании правительства пригрозил: «Если БАГАЦ отменит увольнение, мы соберемся и решим, что с этим делать».

Его представители в СМИ поспешили заявить, что заявление якобы разрушает доводы Бара. Они опирались на отдельные фрагменты стенограмм, которые премьер-министр в поспешности и порыве безответственности (пусть даже формально в рамках закона) решил обнародовать. Вопрос лишь в том, что он не раскрыл. Полуправда или избирательная правда — это тоже ложь.

Привычная хитрость проявляется в нескольких частях заявления. Например, в подсчете числа раз, когда Ронен Бар просил Нетаниягу о личной беседе тет-а-тет, в сравнении с самим Нетаниягу. Казалось бы, большое количество просьб со стороны Бара должно было бы доказать, что Нетаниягу не требовал от него подчинения премьеру вместо БАГАЦа в случае конституционного кризиса. Но на деле это ничего не доказывает. Более того, Нетаниягу, по непонятной причине, избегает прямо отрицать, что такое требование действительно было. Видимо, даже у него есть пределы.

Документы, приведенные в декларации относительно работы ШАБАКа в провале 7 октября, на самом деле являются первым официальным изложением позиции премьера по поводу месяцев, предшествовавших трагедии, и самой роковой ночи. Провал допустил не только ШАБАК, но и ЦАХАЛ — от начальника Генштаба и ниже. Если все обстоит именно так, почему Нетаниягу фактически «идет на все», чтобы не допустить создания государственной следственной комиссии?

Значительная часть декларации посвящена провалу 7 октября, за который Нетаниягу полностью возлагает ответственность на ШАБАК. Он обвиняет Бара в полной слепоте на всем протяжении событий. Бар сам признал свою вину в расследовании, проведенном внутри организации, — жесткими словами, которые не допускают двоякого толкования. Несомненно, Бар несет ответственность за «величайший провал разведки в истории Израиля», как подчеркивает Нетаниягу. Но где в тот момент был сам премьер? Куда исчез самый опытный премьер-министр в истории Израиля, «господин Безопасность», «первый, кто распознает угрозы»? Задавал ли он вопросы? Ставил ли задачи? Просил ли главу Совета нацбезопасности Цахи Ханегби подготовить альтернативные сценарии? Или вместо этого отправил главу «Моссада» Йоси Коэна к катарцам уговаривать их продолжать финансировать Газу, покупая временное спокойствие, параллельно ослабляя Палестинскую автономию?

Документы, приложенные к декларации, действительно являются первым официальным изложением позиции Нетаниягу относительно периода до 7 октября и самой трагической ночи. И если провал допустили и ШАБАК, и ЦАХАЛ, — почему Нетаниягу столь яростно борется против создания государственной следственной комиссии? Такая комиссия должна была бы снять с него обвинения и даже наградить почестями. Так чего же он так боится?

Попытка представить себя жертвой, человеком, который «не знал, что спросить», выглядит жалкой. Как и утверждение, что он потерял доверие к главе ШАБАКа только накануне 7 октября. Ведь на протяжении всей войны Нетаниягу неоднократно хвалил Бара, а сразу после увольнения министра обороны Йоава Галанта лично позвонил Бару и начальнику Генштаба Герци Халеви, заверив их в полном доверии и отсутствии намерения их уволить.

Противоречий между версиями Нетаниягу и Бара множество. Их невозможно разрешить иначе как через перекрестный допрос в БАГАЦе (что случается крайне редко), через полицейское расследование или через создание государственной следственной комиссии. Только такая комиссия будет иметь право изучить все стенограммы — а не выборочные и тенденциозные фрагменты — и прийти к единственно возможному выводу. Бар за это, Халеви за это, Галант за это — а кто против?

Йоси Вертер, «ХаАрец» На фото: Нетаниягу в суде. Фото: Томер Аппельбаум ∇