Ночевка «в трубе» и отдых для резервистов. Три турбизнеса, которые выживают, как могут

Чтобы удержаться на плаву, туристическому бизнесу в Израиле приходится чутко реагировать на постоянно происходящие изменения. Война продолжается уже девятый месяц, и политическое и экономическое будущее страны окутано туманом. «Мы, с одной стороны, неисправимые оптимисты, а с другой – неисправимые мазохисты», – говорит бизнесмен Михаэль Хай, открывший во время войны гостиницу «Джордж» в Тель-Авиве.

За последние четыре годы нестабильность стала главным фактором в работе турбизнеса. Это началось с эпидемии коронавируса, продолжилось российским вторжением в Украину и попыткой судебного переворота в Израиле.

Война, разразившаяся 7 октября, стала низшей точкой в этом тренде. Туристическая отрасль оказалась в глубоком кризисе, который сильно ударил по владельцам гостевых домиков (циммеров). В военное время мало кого привлекают отдых и развлечения на природе. Тем не менее, некоторые гостиничные комплексы в сельской местности продолжают успешно работать.

Один из них – это «Хават Наот» в Негеве, в 40 км к югу от Беэр-Шевы. Его основатели – Лея и Гади Нахимовы, бывшие владельцы сети ресторанов «Эль-Гаучо». Но 20 лет назад они решили продать этот преуспевающий бизнес и создать в пустыне пасторальную ферму, на которой можно бы принимать постояльцев.

Сегодня в их гостиничном комплексе есть несколько домиков – для пар и семей с детьми – а также «труб». Это настоящие бетонные трубы, в которых помещаются мини-гостиничные номера: только кровать и кондиционер.

• Читайте также: 
• «Мне говорят: найди нам дом за 250 000 евро, чтобы было куда бежать»
• За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез
• «Уехали и не знаем, что будет дальше». Израильтяне, оставшиеся без адреса

В «Хават Наот» есть еще магазин, где продают продукты с фермы, и кафе.  За все время войны бизнес простаивал лишь пару месяцев.

«Утром 7 октября у нас не было свободных мест, – рассказывает Гади Нахимов. – В этот день у нас ночевали около 60 человек. Мы сказали им, что они могут оставаться у нас, сколько надо, потому что дороги, ведущие в центр страны, были перекрыты. Через несколько дней, впервые за 20 лет, мы закрыли наш гостиничный комплекс. В наших домиках разместились штабы добровольческих организаций, оказывавших помощь пострадавшим гражданам и резервистам».

Но долго циммеры не простаивали. «Уже в декабре мы вновь вернулись к работе, – говорит Гади. – Как обычно, у нас занято около 60% мест. Мы не проводили никакой рекламной кампании. Просто люди постепенно начали приходить в себя и искать, где бы отдохнуть. Люди хотят минуту покоя. Мы как капсула, предоставляющая временную изоляцию от происходящей вокруг катастрофы».

«Как-то раз нам позвонил резервист, который ненадолго вышел из Газы, – рассказывает Гади. – Он хотел немного передохнуть. Для нас это не было бизнесом, и мы не взяли с него денег. После него начали звонить и другие резервисты, которых отпускали из Газы на день-два. Они отдыхали у нас со своими супругами. Это продолжается и сейчас. Нам доставляет огромное удовольствие видеть семьи, воссоединяющиеся на нашей ферме».

Эта история началась более 20 лет назад. «В 2003 году мы с Леей решили воплотить нашу давнюю мечту и приехали в пустыню с маленькой палаткой, – вспоминает Гади. – У нас было тогда пять детей – с тех пор их стало шесть. Нам было под сорок, мы всю жизнь проработали в городских условиях. В каждом большом городе в Израиле, и даже за рубежом у нас были рестораны. У нас все было нормально, но мы мечтали о работе на земле. Мы считали очень важным заселение Негева и решили основать ферму, поставляющую людям свежую сельскохозяйственную продукцию. В какой-то момент мы решились: оставили все, что у нас было, и начали жизнь с нуля. Тогда у нас было четыре козы и восемь собак. Потом мы открыли для постояльцев два домика, потом еще два. Сейчас у нас большое стадо овец и целый гостиничный комплекс, включающий так называемые «трубы». У нас работает 15 человек, и здесь постоянно бурлит жизнь».

Нахимов рассказывает, что «Хават Наот» уже не в первый раз умудряется выжить в тяжелых внешних условиях. «Мы не закрывались и во время эпидемии коронавируса, – говорит он. – Во время карантинов в наших домиках работали компании хайтека – это были капсулы для их работников. Собственно говоря, этот период стал для нас пиком. Наш комплекс идеально подходил для условий эпидемии. Мы полностью изолированы от внешнего мира, и наши домики находятся на расстоянии десятков метров друг от друга».

В начале 2023 года начался экономический спад, но Нахимовы вполне успешно справлялись и с этими сложностями.

«До 7 октября у нас все было нормально, – рассказывает Гади. – Мы привыкли планировать свою работу и иметь «подушку безопасности». Поэтому мы вступили в кризис, уверенно контролируя ситуацию, без страха оказаться без притока наличных средств.  Можно сказать, что нам еще повезло. Два месяца простоя – это не те восемь месяцев, в течение которых остаются закрытыми циммеры на севере. Лично у нас все в порядке, но наше государство находится в печальном положении».

У ультраортодоксов нет войны

Надав Шмуэль – владелец шести гостевых домиков в мошаве Таром, расположенном к северу от Бейт-Шемеша. И после начала войны он работает практически как обычно. Это связано с характером прибывающих к нему постояльцев. «Я работаю с ультраортодоксальным сектором, – объясняет Шмуэль. – А там вообще нет никакой войны».

Номера в его циммере стоят от 800 шекелей за ночь. Шмуэль открыл свое дело 20 лет назад.

«По профессии я электрик, – рассказывает он. – Я работал и как наемный работник в «Электрической компании», и как частный предприниматель. Я родился здесь, в мошаве Таром. У меня было здесь две единицы жилья, и я их сдавал в долгосрочную аренду. Потом я решил переоборудовать их в гостиничные домики. Поскольку наш мошав – религиозный, мне было важно, чтобы и мои постояльцы были религиозными людьми. Сам я отношусь к «вязаным кипам», но решил работать с ультраортодоксами. Мне пришлось изучить их особые запросы и удовлетворить их – например, построить микву для мужчин (бассейн для ритуального омовения)».

«Это особая публика, – объясняет Надав. – Они снимают циммеры в течение всего года – не как светские израильтяне, которые отдыхают, в основном, в июле-августе. Ультраортодоксы приезжают практически каждую пятницу-субботу большими группами, человек по 40. Зачастую они отмечают здесь семейные торжества. Иногда приезжают раввины, иногда просто родители с детьми. В моих циммерах нет телевизоров и двуспальных кроватей. Постояльцам не приходится выходить за пределы гостиничного комплекса: у них есть тут и бассейн, и миква. Еду они привозят с собой. Они молятся, а потом ведут разговоры о Торе – так мои постояльцы проводят время».

Надав говорит, что начало войны повлияло на его бизнес.

«В октябре я присоединился к группе добровольцев и бесплатно принял у себя 16 семей с юга, – рассказывает он. – Я обеспечил их и жильем, и питанием, и даже певцов им сюда привозил. Но больше месяца я так протянуть не смог: компенсации от государства так и не поступили».

«Я позвонил в министерство туризма, и там мне сказали, что компенсации платят только за официально эвакуированных граждан, а у меня нашли приют жители Ашкелона и других населенных пунктов, откуда организованная эвакуация не проводилась, – продолжает Надав. – Тогда жившие в моих циммерах люди перебрались в гостиницы, а тем временем ко мне вновь начали обращаться ультраортодоксы. Они полностью отключены от происходящего в мире. Ультраортодоксы и в октябре были готовы приезжать, но я не готов был принять их из-за различных ограничений Службы тыла. Но уже в ноябре дела у меня пошли, как обычно. Это действительно особые люди – тот, кто с ними не работал, меня не поймет».

«Из-за войны у меня неважное настроение, но с моими гостями мы об этом не говорим, – рассказывает Надав. – Основные проблемы у меня связаны с работниками. У меня было два-три уборщика-араба, которые после начала войны перестали выходить на работу. С тех пор я все делаю сам».

Приют для эвакуированных

Большинство гостевых домиков в Израиле сосредоточено на севере страны. По данным Центрального статистического бюро, на Голанских высотах и в Галилее расположены 5300 циммеров из 6500, насчитывающихся во всем Израиле.

Во многих населенных пунктах севера они сейчас закрыты, потому что сами их жители были эвакуированы. Но и работающие гостевые домики в других кибуцах и мошавах пустуют: израильтяне опасаются приближаться к северной границе, а иностранные туристы предпочитают не ездить в Израиль.

Тем не менее, Амит Бар-Он, владелец и директор гостиничного комплекса «Бар-Он резорт», расположенного в мошаве Бен-Ами возле Нагарии, упорно продолжает искать постояльцев. Главным образом, среди эвакуированных жителей приграничья.

«В гостиницах эвакуированные живут в тесноте, – говорит Бар-Он. – Целые семьи вынуждены ютиться в одной комнате. Им негде ни обед сварить, ни остаться наедине. В моем комплексе есть четыре циммера и две номера категории suite. Уже через полтора месяца после начала войны мы начали принимать эвакуированных. У нас живут семьи из Шломи, Штулы, Адамита и Рош ха-Никра. Если кто-то уезжает, я сразу же стараюсь найти замену. Я делаю все, чтобы мои домики не пустовали».

Владельцы гостиниц, принимающие эвакуированных, получают за это оплату от государства по различным тарифам. За пребывание каждого взрослого эвакуированного государство платит от 424 до 505 шекелей за ночь. Гостиницы обеспечивают их полным пансионом и оказывают прочие сопутствующие услуги. Эвакуированным также могут снимать квартиры – без питания и прочего гостиничного сервиса. Их владельцы получают от государства компенсации в размере 260 шекелей в день.

В феврале министерство туризма решило прервать связи с 39 гостиницами, в которых жили несколько тысяч эвакуированных. Причиной этого стали подозрения в «невыполнении условий соглашения». Фактически министерство туризма заподозрило компании в том, что они предоставляют искаженные данные, чтобы получить компенсацию побольше.

Бар-Он, наоборот, сетует на то, что ему постоянно приходится бороться с государством.

«Я получаю деньги не от постояльцев, а от министерства туризма, – говорит он. – И у меня были с этим серьезные проблемы. Из-за нескольких человек там всех подозревают в каком-то мошенничестве. Я два месяца не получал никаких денег. В то же время из министерства туризма мне направляли послания с угрозами и различные инспекции».

«Я заплатил адвокату и за свой счет обеспечил эвакуированных едой – государство компенсирует соответствующие расходы только гостиницам, – рассказывает Бар-Он. – Мне пришлось выложить за это 35 000 шекелей в месяц. Но я поступился своими доходами, чтобы у эвакуированных было что есть. Однако я в любом случае предпочитаю работающий гостиничный комплекс бездействующему. Я хочу, чтобы здесь были люди, и чтобы здесь продолжалась жизнь. Если циммеры закрыты, ты перестаешь стричь газон и делать все остальное. Для того, чтобы заново вдохнуть жизнь в гостиничный комплекс, потребуется еще больше средств».

Адар Канэ, TheMarker, Б.Е. Фото: Гиль Элиягу ∇