Как в Америке? Все действительно хуже, чем кажется

Изучая траектории развития Республиканской партии США и израильской партии «Ликуд» в последнее время, можно обнаружить удивительное сходство. Несмотря на существенные политические и общественные различия между США и Израилем, заметны признаки сходства как по стилю, так и по сути.

В 2012 году политологи Норман Орнштейн и Томас Манн написали книгу «Все еще хуже, чем кажется». В своей книге они прозорливо описали зловещую метаморфозу и превращение Республиканской партии (еще до Дональда Трампа) в изгоя, стремящегося нарушить и загрязнить политическую систему Америки. Подзаголовок названия книги: «Как американская конституционная система столкнулась с новой политикой экстремизма». Замените слово «американская» на «израильская», и вы получите в двух словах нынешний политико-конституционный кризис в Израиле.

Эта книга была пророческим предупреждением, которое республиканцы проигнорировали, а затем продолжили превращать свою партию в «культ, состоящий из сумасшедших и моральных трусов», как Орнштейн описал это на прошлой неделе в подкасте Beyond Politics. Вклад Трампа в этот процесс значителен и токсичен, но он послужил катализатором, ускорителем и увеличителем, и не обязательно первопричиной или главным виновником.

Политические аналогии между странами очень заманчивы, но они редко бывают точными и часто приводят к ошибочным выводам. Тем не менее, общий знаменатель существует, и трудно игнорировать тот факт, что, несмотря на очевидные различия в структурах и обстоятельствах политических систем, эволюция Республиканской партии за последние 25 лет очень похожа на эволюцию «Ликуда» при Биньямине Нетаниягу.

У нынешней Республиканской партии и «Ликуда» очень много общих черт. Радикализация. Движение вправо и уход от центра. Постоянное чувство жертвы. Выращивание или изобретение врагов. Фанатизм. Культовые атрибуты по отношению к «лидеру». Антиэлита, антиэкспертиза и антинаучный пыл. Ложная претензия на то, чтобы говорить от имени «настоящих американцев/израильтян». Одобрение маргинальных теорий заговора. Дискурс пост-правды. Враждебность по отношению к судебной системе и отказ от принциа верховенства закона.

• Читайте также:
• Ярив Левин покончил с «Ликудом»
• Переломный момент. Смогут ли израильтяне найти общий язык?
• Как нам подготовиться к захвату власти, который лелеет Нетаниягу?

Еще раз подчеркивая ограниченность и частичный характер аналогии, учитывая различие систем, тем не менее, поучительно увидеть параллельное развитие этого процесса в обеих партиях и странах, а также то, как он неизбежно привел к широкому наступлению на демократию.

С середины 1990-х годов, когда спикер палаты представителей Ньют Гингрич разработал стиль постоянного противостояния и конфронтации против президента-демократа Билла Клинтона, Республиканская партия взяла курс на лобовую конфронтацию. Гингрич ввел в американскую политику многочисленные дискурсы идентичности, анти-разнообразия, анти-мультикультурализма, а также яростного недовольства белых. Он ввел неизвестные прежде уровни токсичной, разделительной гиперпартийности. Однако именно позиция, направленная против Барака Обамы и выпуск на свободу расизма вывели Республиканскую партию на новый уровень.

Вскоре, с появлением консервативно-либертарианского движения чаепития, Республиканская партия была завоевана ярым, влиятельным движением.

Структурный ущерб был очевиден в конгрессе и проник на все уровни американской политики. Республиканская партия торжественно покинула центр и устремилась в пропасть правого крыла, что привело к дисфункции и враждебности в конгрессе и отдельных штатах. Это ознаменовало конец эры двухпартийности и сотрудничества по национальным вопросам между умеренными политиками с обеих сторон, которые на политической диаграмме занимали среднюю позицию.

На самом деле, с 1999 года количество «колеблющихся» или «фиолетовых» округов, которые переходят из рук в руки между республиканцами и демократами — сократилось вдвое, со 164 до 82, согласно Индексу избирателя Cook Political Report, росла поляризация.

По мере того, как расширялось разнообразие Америки, росла и благодатная почва для движения MAGA (Make America Great Again – «Вернем Америке былое величие») Трампа как противодействующей силы. Процесс, который запустили Гингрич и движение чаепития, позволил Трампу узаконить ненависть и токсичность. Они стали постоянной чертой современной американской политики, фактически начав атаку на демократию и своего рода гражданскую войну.

Политический дискурс постепенно стал грубым, оскорбительным и вздорным. Некогда почитаемые этические границы постоянно раздвигались, очерчивая новые ориентиры экстремизма, непримиримости и отказа от сотрудничества по любым вопросам.

Разделение на две разные страны и наборы ценностей – «красную» Америку и «голубую» Америку, между которыми все меньше общего, — выражается в слиянии двух очень разных электоральных коалиций, которые, по сути, создали две Америки.

Но продолжающийся кризис легитимности системы и ее способность функционировать в основном находятся под угрозой из-за перекошенной, непредставительной избирательной системы. Такие важные вопросы, как противодействие изменению климата, контроль над оружием, аборты и иммиграция, будут решаться сокращающимся меньшинством при поддержке Верховного суда, явно не представляющего меняющуюся Америку.

Очень похожий процесс произошел в Израиле в годы правления Нетаниягу (начиная с 2009 года). Некогда правоцентристская партия, в которой сосуществовали национализм и либерализм, «Ликуд» переместился на крайние, зараженные теориями заговоров правые позиции, принял подстрекательский нелиберальный популизм и погрузился в политику идентичности. Эволюция Нетаниягу из правого демократа в полуавторитарную, дутую, самодовольную «жертву элит» стала зеркальным отражением эволюции Республиканской партии, с которой он находил все больше и больше общего — гораздо больше, чем просто общие принципы консерватизма.

Его риторика и риторика «Ликуда», особенно после выборов 2015 года, изобиловала ложью, психологией жертвы, ярым антиэлитизмом и растущим презрением к собственной стране, ее институтам и культуре. Нападки на суд, на профессионалов, на СМИ сопровождались бесконечными стенаниями по поводу «глубинного государства», которое не только преследует его, но и узурпировало власть и не представляет народ. Только избиратели Трампа – «настоящие американцы», только избиратели Нетаниягу – «настоящие израильтяне», и только Трамп и Нетаниягу действительно представляют их.

Курс Нетаниягу шел параллельно курсу Республиканской партии. Когда в конце 90-х годов Гингрич был спикером Палаты представителей, Нетаниягу был премьер-министром и препирался с Клинтоном. Когда либертарианцы объявили войну Обаме, Нетаниягу сделал то же самое. Когда Трамп начал извергать на Америку свои филиппики о «глубинном государстве», «фейковых СМИ», «охоте на ведьм», «левых», Нетаниягу произносил точно такие же слова.

В обоих случаях нарратив дошел до базового электората и был с энтузиазмом поддержан. В обоих случаях партия превратилась в сборище подхалимов, готовых говорить все, что угодно, и унижаться перед лидером.

Это сходство — одна из причин, по которой Нетаниягу опрометчиво отказался от с трудом заработанной «двухпартийной поддержки» Израиля в США и установил партнерство с Республиканской партией, намеренно оттолкнув от себя демократов.

Но процесс, через который прошли республиканцы и «Ликуд», был не только результатом популистских, влюбленных в себя культовых лидеров. В обеих странах — как и во многих странах Западной Европы — у правоцентристов закончились идеи, необходимые для определения приоритетов, управления и руководства сложными обществами в эпоху огромных социальных, экономических и технологических изменений. Тогда они объединились с крайне правыми элементами и в конечном итоге были поглощены ими. Ни в Республиканской партии, ни в «Ликуде» нет умеренного или «либерального» крыла. Республиканцы 80-х или 90-х годов никогда бы не были избраны в сегодняшнюю Республиканскую партию. Как и политики «Ликуда» 15-20-летней давности немыслимы в автократии Нетаниягу.

У Трампа и Нетаниягу схожий modus operandi и идентичный лексикон бесчисленных надуманных претензий. Они также превратили свои партии в продолжение своей личности и программы действий. Все действительно хуже, чем кажется.

Алон Пинкас, «ХаАрец», М.Р.  Susan Walsh AP Photo