Заставит ли саудовская сделка Израиль столкнуться со своим «величайшим другом»

Что больше беспокоит Израиль? Нормализация отношений с Саудовской Аравией, которая предполагает «палестинскую цену»? Продажа США Эр-Рияду 48 истребителей F-35, что подорвет его региональное превосходство в воздухе? Или, возможно, растущий контроль администрации над политикой в отношении Газы?

Во вторник наследный принц Саудовской Аравии и фактический правитель королевства Мохаммед бин Салман прибывает в Вашингтон после шестилетнего отсутствия. Его визит уже выглядит как политическое цунами, угрожающее разрушить основы традиционной израильской стратегии. Он может поставить Израиль на курс столкновения с той самой американской администрацией, которую часто называют его «величайшим другом за всю историю», — если та решит отдать приоритет союзу с Саудовской Аравией над стратегическими и политическими соображениями Израиля.

Иными словами, самая серьезная политическая и стратегическая угроза, с которой Израиль сталкивается сегодня, возникает в Эр-Рияде — а не в Тегеране или Газе.

В понедельник Трамп подтвердил, что США планируют продать Саудовской Аравии истребители F-35, заявив: «Они были отличным союзником. Они хотят купить их. Им приходится очень нас любить». 40-летний наследный принц — чьи тесные связи с семьей Трампа держатся на Джареде Кушнере и после ОАЭ Юсефе аль-Отайбе — вряд ли будет впечатлять хозяев исполнением классической музыки на пианино, как в 2015 году в доме госсекретаря Джона Керри при администрации Обамы. С тех пор он усвоил кое-что о пределах своего влияния, несмотря на то, что возглавляет королевство, которым Дональд Трамп в прошлом не особенно восхищался.

Во время кампании 2016 года против Хиллари Клинтон Трамп напоминал избирателям, что саудиты — это «люди, которые сбрасывают геев с крыш. Люди, которые убивают женщин и ужасно с ними обращаются, — и при этом вы берете их деньги». Он прямо обвинял Саудовскую Аравию в ответственности за теракты 11 сентября («Кто взорвал Всемирный торговый центр? Это были не иракцы, это была Саудовская Аравия»), а в свой первый срок говорил монарху: «Король, мы защищаем вас. Вы могли бы не продержаться и двух недель без нас. Вы должны платить за свою оборону».

Трамп тоже многое понял о значении Саудовской Аравии и ее способности продвигать его внешнеполитические цели. Бин Салман — которого американская разведка считала напрямую ответственным за убийство журналиста Джамаля Хашогги в 2018 году — едет в Вашингтон, чтобы выяснить, на какие условия ему придется пойти ради американского «зонтика безопасности», который не сработал в 2019 году, когда Иран ударил по саудовским нефтяным объектам. Формула на бумаге выглядит простой: оборонный пакт + F-35 + возможно сотрудничество по гражданской ядерной программе — в обмен на нормализацию отношений и около 600 млрд долларов саудовских инвестиций в США. Но после 7 октября 2023 года в уравнение добавился особенно взрывоопасный элемент: палестинское государство.

До войны Саудовская Аравия довольствовалась расплывчатым и в целом формальным условием о необходимости «значительного улучшения условий жизни палестинцев». В сентябре 2024 года Эр-Рияд сформулировал куда более жесткое требование, и с тех пор оно неизменно: «Саудовская Аравия не может установить отношения с Израилем до создания палестинского государства». Королевство поддерживает 20-пунктный план Трампа, а проект резолюции Совбеза ООН был согласован с Эр-Риядом. Однако одновременно, в отличие от Вашингтона, Саудовская Аравия стала во главе международного процесса (вместе с Францией), приведшего к широкой поддержке признания палестинского государства в ООН. Она — одна из девяти стран, подписавших декларацию США в пятницу, которая формулирует процесс в ООН как «путь к самоопределению и государственности палестинцев». Но даже если Совбез примет резолюцию, нет никаких гарантий, что королевство сочтет ее достаточной для выполнения своего ключевого условия — прежде всего потому, что документ не содержит американских обязательств или гарантий добиться этого результата. Кроме того, сам Трамп пока ни разу не произнес словосочетание «палестинское государство» как часть своего видения завершения «Соглашений Авраама».

Тем не менее нет уверенности, что палестинский вопрос станет осью, вокруг которой теперь будут вращаться отношения Вашингтона и Эр-Рияда. Оборонный пакт между США и Саудовской Аравией может продвигаться и без нормализации — так же, как соглашение, которое Трамп предоставил Катару в сентябре, где США объявили, что будут «рассматривать вооруженное нападение на территорию, суверенитет или критическую инфраструктуру Катара как угрозу миру и безопасности США».

От Катара не требовалось никаких политических уступок, но поскольку это соглашение оформлено как исполнительный акт президента, оно действует лишь в течение срока полномочий Трампа. Саудовская Аравия же стремится к долгосрочному пакту, утвержденному Конгрессом, и может столкнуться с требованиями, чтобы любой такой договор был увязан с нормализацией отношений с Израилем, а также чтобы продажа F-35 была привязана к тому же условию. В этом контексте стоит учитывать, что нормализация сама по себе не является стратегическим активом для Саудовской Аравии, и — к большому разочарованию Израиля — нынешнее израильское правительство тоже не видит в ней ценности, если она предполагает признание права палестинцев на государственность, что рассматривается как экзистенциальная угроза выживанию правительства Нетаниягу.

Ирония в том, что если нормализация все же должна состояться — а Трамп, похоже, хочет этого даже больше, чем израильское правительство, — ему, возможно, придется навязать ее не Саудовской Аравии, а Израилю — или самому сделать шаг, признав палестинское государство и тем самым удовлетворив минимальные требования Эр-Рияда. Также стоит помнить, что Трамп уже разрушил несколько «несокрушимых» столпов американо-израильских отношений. Он не только вынудил Израиль прекратить огонь в Газе, отойти к «желтой линии» и практически без ограничений пропускать гуманитарную помощь, фактически став «губернатором Газы».

Вопреки позиции Израиля, он принял президента Сирии Ахмада аш-Шараа как союзника, считает Катар важнейшим стратегическим партнёром, а президента Турции Эрдогана — ключевым стабилизирующим фактором, который, возможно, будет задействован и в управлении Газой. И несмотря на американский авиаудар по Ирану в июне, Вашингтон не отказался от идеи заключить ядерное соглашение с Тегераном. Ни в одном из этих решений Трамп не прислушивался к позиции Израиля.

Пока признаков того, что он намерен сделать дополнительный шаг и признать палестинское государство — даже ради своего «дорогого друга» бин Салмана — нет. Но с точки зрения израильского правительства он уже давно стал президентом, сопровождаемым «знаком опасности».

Со своей стороны бин Салман может попытаться убедить Трампа в том, что связка нормализации с оборонным пактом, F-35 и гражданской ядерной программой — ненужная ноша, вредящая обоим государствам. Он может утверждать, что лучше разделить эту «саудовскую сделку» на компоненты и обсуждать каждый вопрос отдельно, стабилизируя американо-саудовские отношения на более комфортной двусторонней основе, вместо того чтобы привязывать их к региональной конфигурации, которая делает их заложниками таких государств и игроков, как Израиль, Ливан, «Хизбалла» и ХАМАС.

Цви Барэль, «ХаАрец«

Фото: AP Photo/Alex Brandon