Как обрезали новых репатриантов

Как обрезали новых репатриантов

Павел Ок, музыкант из Кирьят-Малахи, родился в Киеве и репатриировался вместе с родителями в возрасте восьми лет. Как и многие другие репатрианты из бывшего СССР он не прошел обряд обрезания – «брит-мила», и уже заканчивая среднюю школу, даже не задумывался о своем «изъяне». Проблемы начались, когда, по словам Павла, ему не было еще восемнадцати лет и он начал ухаживать за девочками.

Ок, которому сегодня 33 года, вспоминает, как одна из его подружек открытым текстом предупредила его, что не будет спать с человеком, который не прошел обряд «брит-мила»; другая обозвала его по этому поводу «тормозом».

«Я помню, — рассказывает Павел, — что как-то пришел к маме чуть ли не в слезах, объяснив, что девочка рассталась со мной только потому, что я не обрезан».

Решение сделать обрезание пришло к Павлу во время службы в армии: «У меня был командир – религиозный человек, он увидел, что я пытаюсь в этом смысле обрести себя и уговорил сходить вместе с ним к раввину нашей армейской базы. Тот разъяснил мне, насколько важен этот обряд, что это – своего рода ворота в рай. Другими словами, одно наслоилось на другое: девочки, раввин, друзья из Кирьят-Малахи, соблюдающие традиции и утверждающие, что «брит-мила» — это еще и гигиеническое преимущество. Короче говоря, я решился пойти на это».

Павлу исполнился 21 год, когда во время армейской службы ему сделали обрезание.

«Сама операция прошла легко, — рассказывает он, — под местным наркозом я ничего не почувствовал. Процесс заживления тоже оказался практически безболезненным. Единственное, что меня беспокоило: первые дня, когда наступала эрекция, было больно, но через неделю и это прошло».

Ок не думал тогда, что операция чревата далеко идущими последствиями. «Осознание того, что я потерял нечто в ощущениях появилось лишь через несколько лет, — отмечает Павел. — Сначала ты не понимаешь, что это так и есть. От близости с девушкой ты ловишь кайф, а через какое-то время добиваешься близости с другой девушкой, и вдруг понимаешь, что прежнего кайфа нет. У человека необрезанного головка закрыта «тканью» нежной и влажной. Но с того момента, как эта «ткань» удаляется, головка все время соприкасается с одеждой, она не защищена, как прежде, кожей, и становится грубой, менее чувствительной. Это то обстоятельство, с которыми те, кого обрезали в возрасте восьми дней, попросту не знакомы, понятия не имеют, о чем идет речь».

Неумолимая статистика утверждает, что каждый третий мужчина в мире обрезан. В Израиле, как и во всем мусульманском мире, большинство мужчин проходят этот обряд, в то время как в Европе, Азии и подавляющем количестве стран Латинской Америки обрезание не распространено. В США данная операция особенно популярна среди христиан, но в последнее время, судя по всему, интерес к ней идет на спад: если в 1979 году процедуру обрезания прошло 64 процента американцев, в 2010 этот показатель упал до 58 процентов.

В самом ли деле обрезание влияет на уровень сексуального наслаждения, как об этом поведал Павел Ок?

Ряд исследований пытался ответить на этот вопрос, прибегая к той или иной методике. Однако в Израиле сложилась уникальная ситуация, позволяющая получить прямой доступ к респондентам, которые подверглись обрезанию в зрелом возрасте, и они сами имели возможность сравнить то, что было «до», с тем, что они испытывали «после». «ХаАрец» обратилась к пятидесяти новым репатриантам, которые прошли обряд «брит-мила», будучи взрослыми людьми, с просьбой рассказать о последствиях процедуры.

70 процентов опрашенных сообщили, что, увы, сексуальное и мастурбационное наслаждение явно стало меньшим. 22 процента утверждали, что столкнулись впоследствии с серьезной травмой. 10 процентов говорили о травме средней тяжести. 38 процентов считали, что отделались легкой травмой. А 30 процентов сообщили, что вообще обошлись без последствий. Следует отметить, что опрашиваемые не сами определяли серьезность полученной травмы – соответствующие выводы были сделаны экспертами на основе опросов.

В прошлом исследования, ставящие целью изучить данную проблему, приводили к довольно противоречивым результатам. Так, в 2007 году году исследователи из Сан-Франциско изучили реакцию на умеренное давление на головку полового члена. Они обнаружили, что у обрезанных головки менее чувствительны, и предположили, что часть крайней плоти — наиболее чувствительная область полового органа. Согласно более позднему исследованию, основанному на опросах, обрезанным мужчинам необходимо прилагать больше усилий, чтобы разрядиться, у них менее интенсивный оргазм, и многие из них часто испытывают боль или зуд. С другой стороны, канадское исследование 2016 года показало, что мужчины, оставшиеся без крайней плоти, реагировали на раздражители так же, как и те, кто не обрезан, и пришло к выводу, что наличие крайней плоти отнюдь не служит повышению уровня сексуального удовольствия.

Исследователи из Дании в 2011 году решили исследовать, по-разному ли реагируют женщины, вступая в сексуальные отношения с обрезанными и необрезанными партнерами. Ответ оказался кристально ясен: женщины, чьи мужчины были обрезаны, указали, что и сам половой акт, и достижение оргазма сопровождались значительными трудностями, а также различными не очень приятными ощущениями, вплоть до болевых. Активисты по борьбе с обрезанием полагают, что этот вывод самоочевиден, потому что густая секреция, называемая смегмой, которая накапливается под крайней плотью, улучшает смазку во время проникновения. Поскольку у обрезанных мужчин головка оказывается большей ширины, чем ствол полового члена, она «забирает» часть смазки партнерши каждый раз, когда половой член отводится назад во время фрикций. В результате, чем дольше длится фрикция, тем больше неприятных трений испытывает женщина.

Из пятидесяти респондентов, принявших участие в опросе, большинство составляют новые репатрианты, которых лишили крайней плоти в Израиле. Возраст опрошенных на момент прохождения обряда «брит мила» составлял от 13 до 53 лет. Подавляющее большинство на момент обрезания обладало определенным сексуальным опытом. Источником сравнения для тех, у кого не было такого опыта, стала мастурбация – как до обрезания, так и после. И они так же смогли описать, почувствовали ли они при этом какую-то разницу, утверждая, что отсутствие крайней плоти, как потом оказалось, привело к явному снижению чувственности и чувствительности.

В 1996 году раввин Амир Бергман из главного раввината, отвечающий за проведение обряда «брит мила», подсчитал, что с начала 90-х годов было обрезано от 60 до 70 тысяч новых репатриантов. По его словам, порой «ежемесячно через процедуру обрезания проходило по три тысячи человек. Мы работали круглосуточно, как на конвейере. Вначале желающих отправляли в государственные медицинские учреждения, а когда выяснилось, что они не справляются, стали отправлять в частные заведения».

Министерство по делам религий платило за одну процедуру около 300 долларов. Таким образом, был создан колоссальный экономический стимул. Только в 1991 году  министерство потратило 15 млн. шекелей на разъяснительную работу на «русской улице», убеждая новых репатриантов в необходимости «брит-мила». Свою роль сыграло и тогдашнее министерство абсорбции, также активно агитируя за проведение обряда; казалось, что «брит мила» стала навязчивой национальной идеей.

Как утверждает Павел Ок, ему потребовалось время, чтобы осознать весь абсурд проведенного в зрелом возрасте обряда обрезания.

«Когда я принимал решение, сделать обрезание или нет, такой вопрос, как уровень наслаждения, не учитывался. Я не обращал внимание на то, потеряю ли я остроту ощущений или сам секс станет менее приятным. Даже после того, как я заметил некую  ущербность, мне потребовалось время, чтобы восстановиться. Эта проблема возникла в беседах с женщиной, которая сегодня – моя жена, психолог по образованию, а также сексолог, и, кстати, нееврейка. Когда мы только начали встречаться, она поинтересовалась, зачем я это сделал, и я попытался объяснить.

Она до сих пор поднимает меня на смех и говорит, что если бы я не подвергся этой чепуховой процедуре, то получал бы гораздо больше удовольствия. Понимаю, что был глуп, и оплакиваю свою глупость, но стараюсь особенно не заморачиваться по этому поводу. Для меня это – один из жизненных уроков. «Брит мила» — это татуировка, шрам, самое мощное ежедневное напоминание, что не нужно быть конформистом и подлаживаться под то, что происходит вокруг», — закончил Павел Ок.

Хило Глезер, «ХаАрец», М.К.

Фото: Гиль Коэн Маген

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ