Запад равнодушен к тревожным сообщениям о ядерном обогащении Ирана

Прошедшее недавно в Вене заседание совета управляющих МАГАТЭ закончилось печально: те, кто ожидал международного осуждения развития иранской ядерной программы, а тем более введения санкций, остались ни с чем. Секретарь агентства Рафаэль Гросси выразил свое разочарование по поводу всеобщего безразличия, несмотря на опубликованный в этом месяце мрачный доклад о ядерной программе Ирана.

«Происходящее в Иране становится рутиной, и меня это беспокоит, поскольку вопросы по-прежнему актуальны», – сказал он. 

Гросси не назвал страны, чей интерес к ядерной программе ослабевает, но нетрудно догадаться. За неделю до встречи Госдепартамент США и отдельно Франция, Германия и Великобритания опубликовали два заявления, подробно описывающие грубые нарушения, допущенные Ираном за последний год, и отмечающие отсутствие сотрудничества по контролю за ядерной программой Тегерана. Европейское заявление гораздо подробнее и тревожнее. В нем говорится, что обогащенный уран на всех уровнях в Иране в настоящее время в 18 раз превышает уровень, утвержденный в первоначальном ядерном соглашении, а высокообогащенный уран – в три раза. По мнению МАГАТЭ, последнее означает, что ядерное устройство находится в стадии создания. 

Что же это за устройство? Перешел ли Иран красную черту? Обладает ли он уже достаточным количеством обогащенного урана для создания бомбы? Международное сообщество к этому вопросу безразлично. Вместо этого слышны жалобы, что Иран препятствует инвазивному мониторингу своих ядерных объектов. При этом ни одна мировая держава, похоже, не готова инициировать следующий шаг. Такое положение дел обязывает подписавшие соглашение стороны вынести этот вопрос на рассмотрение Совета Безопасности ООН, чтобы начать процесс восстановления санкций против Ирана, а не довольствоваться теми, которые в 2018 году ввели США. 

Разрыв между тревожными описаниями ядерной угрозы и, по словам Гросси, «ослаблением интереса» международных игроков и отсутствием решений на конференции МАГАТЭ объясняется только одним. Раз уж Вашингтон ведет переговоры с Ираном об обмене пленными, о достижении ядерного взаимопонимания и положительно отзывается о его готовности снизить обогащение урана до 60%, зачем европейским государствам быть святее папы Римского?

• Читайте также: 
• Годовщина смерти Масхы Амини: протесты в Иране и диаспоре не привели к падению режима
•  Ядерные объекты Ирана остаются без контроля: аятоллы выгоняют международных инспекторов
•  Использует ли Иран Армению в ходе тайной войны против Израиля?
•  Израиль: «Мы не пытаемся сорвать переговоры между США и Ираном»
•  МИД Израиля: МАГАТЭ капитулировало перед Ираном, но мы знаем, что делать

Следует подчеркнуть, что Вашингтон не отступает от своих обязательств перед Израилем и международным сообществом, но все же считает, что цели лучше всего добиваться дипломатическим путем. Пока это привело к одному практическому результату. После двухлетних переговоров с участием Омана и Катара США удалось договориться об освобождении пяти своих граждан, несколько лет находившихся в иранской тюрьме. Взамен Иран получил освобождение своих граждан, содержавшихся в тюрьмах США, а также 6 миллиардов долларов, замороженных в южнокорейских банках. 

Иран и США отрицают связь между этой сделкой и потенциальным ядерным соглашением, хотя за последнее время в Иране сделано как минимум два заявления, свидетельствующих о том, что дипломатические усилия по продвижению ядерного соглашения продолжаются.

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиян заявил, что Иран готов возобновить ядерные переговоры на основе договоренностей, достигнутых в сентябре прошлого года, сохраняя при этом свои красные линии. Его заместитель Али Багери Кани, возглавляющий иранскую делегацию на ядерных переговорах, раскритиковал иранских противников переговоров с Западом, заявив: «Люди, которые под видом защиты ценностей хотят представить переговоры противоречащими нашим ценностям, пытаются ослабить режим».

Когда Абдоллахиян упоминает «договоренности, достигнутые в сентябре», он имеет в виду один из последних согласованных сторонами проектов. Это практически окончательный вариант, позволяющий вернуться к ядерному соглашению. Можно предположить, что позиции Кани и Абдоллахияна отражают позицию Али Хаменеи.

Прошел год с момента достижения этих «договоренностей», но переговоры застопорились из-за вспыхнувших в Иране масштабных протестов против убийства Махсы Амини сотрудниками «полиции нравов». В результате столкновений демонстрантов с правительственными войсками погибли более 500 человек, тысячи ранены, арестованы, осуждены и заключены в тюрьмы. Еще семь человек казнены за участие в демонстрациях. 

Это были самые масштабные протесты со времен исламской революции в Иране, и во всем мире люди начали отсчитывать время до падения исламского режима. Протесты против хиджабов быстро переросли в политический мятеж, охвативший миллионы граждан по всей стране. Когда режим приостановил деятельность «полиции нравов», на мгновение показалось, что он готов отступить. Но этого оказалось недостаточно. Плакаты и крики на улицах не ограничивались словами «женщины, жизнь и свобода», а требовали свержения режима. Режим напуган, даже если ему удалось подавить протестное движение.

Проблема в том, что напуганный режим неразборчив в методах, используемых для сохранения власти, и зачастую ожесточается. В июле возобновила работу «полиция нравов». Принят новый закон о хиджабах, предусматривающий суровые наказания за неправильное ношение хиджаба, закрывающего каждую прядь волос. Задержаны правозащитники и журналисты, ведется мониторинг социальных сетей, пользователи получают звонки с угрозами, многочисленные силы полиции заполнили улицы крупных городов. 

Иранцев не впечатляют достижения режима на мировой арене – ни возобновление дипломатических отношений с Саудовской Аравией, ни развитие тесных отношений с Объединенными Арабскими Эмиратами и, возможно, с Египтом, ни принятие в ШОС и БРИКС, ни отношения с Китаем (в августе закупавшего беспрецедентные 1,5 миллиона баррелей иранской нефти в день, вопреки международным санкциям), ни военный пакт с Россией. И хотя все эти достижения расчленяют региональную антииранскую коалицию и обеспечивают Ирану дипломатический кордон безопасности, они не могут компенсировать огромные потери экономики страны из-за санкций. Иранские аналитики и высокопоставленные чиновники режима Хаменеи понимают, что в отсутствие решения ядерной проблемы превратить эти достижения в деньги невозможно.

Складывается впечатление, что на Западе, особенно в США, готовы принять гораздо более рискованный ядерный план, чем в первоначальном соглашении 2015 года, включая красную линию, приближенную к оружейному порогу. С точки зрения Ирана, такое соглашение освобождает страну от санкций и одновременно переводит ее в статус порогового государства, недалекого от того, чтобы представлять реальную угрозу; а также гарантирует, что любая будущая администрация США, не возглавляемая Джо Байденом, десять раз подумает, прежде чем нарушить новое соглашение.

С 2018 года Иран пытается добиться от США возобновления действия первоначального соглашения путем постепенного и публичного наращивания объемов обогащенного урана. Иран не планирует соблюдать ограничения, предусмотренные первоначальным соглашением, да и, скорее всего, не обязан их соблюдать. В обмен на прекращение обогащения урана режим получит миллиарды долларов, замороженные в банках по всему миру, западные инвесторы перестанут опасаться санкций, а граждане страны получат улучшение качества жизни за счет увеличения пособий и субсидий – что снизит экономическую мотивацию протестных движений.

При этом ядерная программа продолжается.

Цви Барэль, «ХаАрец», Н.Б. Office of the Iranian Supreme Leader via AP √