Юрист и издатель – один из лидеров советского сионистского подполья

Зимой 1905 года еврейская общественность Санкт-Петербурга бурлила. После «кровавого воскресенья» 9 января по Российской империи прокатилась волна жестоких погромов, а власти не предпринимали никаких мер, чтобы остановить расправу над евреями. Возмущенные еврейские студенты решили организовать митинг протеста. Пришли все: от бундовцев и других социал-демократов до сионистов. Однако вскоре в зале, где проходило собрание, начался настоящий бедлам. Марксисты сцепились с сионистами, не давая председателю митинга навести порядок. 

Остановить хаос решились трое. Это были будущий лидер ревизионистов Владимир Жаботинский, будущий историк Макс Соловейчик и студент Санкт-Петербургского университета Виктор Кугель.  Соловейчик и Кугель посадили Жаботинского себе на плечи, и тот, воспарив над аудиторией, грозно прокричал «Баста!». Все тотчас же все сели на свои места.

Неизвестно, что больше повлияло на присутствующих – авторитет Жаботинского, или тот факт, что его друг Виктор Кугель, прозванный товарищами «Полтора жида» за свой исполинский рост, мог одним видом успокоить любого драчуна. К сожалению, имя этого выдающегося деятеля еврейского национального движения оказалось практически забыто. Мы попытаемся исправить эту несправедливость.

Революционная романтика и сионизм

Виктор Кугель родился 15 февраля 1884 года в белорусском Мозыре в семье казенного раввина Рафаила Михайловича Кугеля и домохозяйки Ханы Вигдоровны Рабинович. Помимо исполнения обязанностей казенного раввина, его отец руководил собственной небольшой типографией и преподавал древнееврейский язык. 

Учился Виктор не в Мозыре, а в сумской гимназии. Получив аттестат зрелости, он поступил на юридический факультет Харьковского университета. Молодой человек, как и многие его сверстники, был увлечен не только учебой – его захватывала революционная романтика. За участие в студенческих волнениях Виктора несколько раз арестовывали и высылали из города. Но тяга к знаниям брала свое, и студент Кугель вновь брался за учебу. 

В 1905 году Виктор смог перевестись в Санкт-Петербургский университет. Сделать это еврею было непросто, но помог дядя, популярный журналист. Воспользовавшись случаем, он попросил о личном одолжении петербургского генерал-губернатора. Тот неожиданно дал добро.

В Петербурге молодой человек оказался в самой гуще революционного движения. Но его сердце было обращено в сторону исторической родины еврейского народа – Эрец-Исраэль. Так Виктор Кугель стал убежденным сионистом. В ноябре 1906 года он принял участие в Третьем Всероссийском сионистском съезде в Гельсингфорсе (Хельсинки), на котором российские делегаты представили идею «синтетического сионизма» – совмещения поселенческой деятельности в Палестине и активной политической деятельности в России.

Издатель, друг Жаботинского и Трумпельдора

В Санкт-Петербурге в это время уже обосновались братья Виктора – Александр, Осип и Иона. Вместе с ними Виктор начал выпускать журналы, которые вскоре завоевали широкую популярность. В журнале «Театр и искусство» Виктор Рафаилович работал секретарем. Параллельно он заведовал издательствами «Сатирикона» и «Синего журнала».

Будучи сионистом, Кугель издавал и произведения еврейских авторов. Например, в 1906 году он отдельной брошюрой выпустил рассказ Осипа Дымова о евреях, прятавшихся в погребе во время еврейских погромов. Этот рассказ так и назывался – «Погром». В том же году Кугель перевел и опубликовал драму Давида Пинского «Погромные дни», а также статью одного из лидеров Социалистической еврейской рабочей партии Аврома Розина «Еврейский вопрос в освещении К. Каутского и С. Н. Южакова». Вслед за этим в лито-типографии Вольпина он издал переведенную с немецкого брошюру Отто Краузе «Социализм и сионизм».

Постепенно дела Кугеля пошли в гору, его издательская работа приносила неплохой доход. В 1908 году он женился на Марии Абрамовне Шмулевич, девушке из Пинска. Спустя два года у молодой пары появился первенец, которого назвали Рафаилом, в честь деда.

Частым гостем Кугелей был Жаботинский, который любил наведываться к Виктору Рафаиловичу и Марии Абрамовне вместе со своей женой, Анной Марковной, и сыном Эриком. Бывал у Кугеля и еще один закадычный друг – Иосиф Трумпельдор. В свое время он даже сватался к родной сестре Марии Абрамовны, Эде Шмулевич, но получил отказ.

Когда разразилась Первая мировая война, Виктор Рафаилович в армию не попал – у него было очень плохое зрение. После революции, в 1918 году, он вместе с женой и сыном уехал в Крым. В Балаклаве у Кугелей была дача. С приходом в Крым большевиков он начал работать в редакциях различных газет и в полиграфическом отделе Крымского совета народного хозяйства. В 1922 году его пригласили в Москву: создававшееся в те дни Государственное издательство РСФСР нуждалось в специалистах. 

В 20е-30е годы Виктор Кугель занимался издательской деятельностью. Последним местом его работы был Научно-издательский институт Большого советского атласа мира при ЦИК СССР, где он занимал должность консультанта по производственной части.

Сионистское подполье в СССР

Примерно в 1930 году знакомый Кугеля, когда-то работавший вместе с ним в Госиздате, Марк Ефимович Бронштейн, предложил ему примкнуть к партии «Общих сионистов» – «Альгемейн-сион»- Виктор Кугель согласился. Вскоре в их группу вошел и известный московский врач Иосиф Каминский. Самое активное участие в деятельности организации принимал и некий Саша, мужчина лет тридцати пяти. 

Собрания обычно проходили на квартире у Виктора Кугеля или у Иосифа Каминского. На встречах много говорили о Палестине, последних новостях из жизни еврейского ишува, зачитывали статьи из газеты «Давар» и других палестинский изданий.

К советской власти участники группы относились негативно. А как иначе, если в стране запрещали преподавать иврит, а людей, стремящихся уехать в Палестину, удерживали насильно. Идею создания Еврейской автономной области в Биробиджане московские сионисты категорически не принимали. 

В 1933 году, на одном из собраний, сионисты решили издавать бюллетень. До этого свой бюллетень распространял ЦК Сионистской трудовой партии, которую представлял в группе «Альгемейн-сион» Саша. Он и взял на себя всю организационно-техническую сторону издания.

Новый бюллетень было решено подписывать от имени «Объединенного мерказа сионистских организаций в СССР». Согласно общему решению, бюллетень должен был содержать исключительно хронику происходящих в Палестине событий.  Впоследствии в бюллетень начали помещать и статьи более общего характера. 

С этого момента Виктор Кугель сотоварищи фактически взяли на себя функции центрального органа сионистов всего Советского Союза, координиующего деятельность на местах, а также информирующего ишув о положении советских евреев. 

Вскоре, по поручению «мерказа», Виктор Кугель вышел на связь с директором корпорации «Агро-Джойнт» Иосифом Розеном. От него он трижды получал присланные из подмандатной Палестины деньги, которые передавал Саше. Всего таким образом московские сионисты получили 12 тысяч рублей. Деньги предназначались в помощь политическим ссыльным. Это была весьма существенная подмога: литр молока, например, стоил в то время около 3 рублей.

В 1934 году к московским сионистам примкнул земляк Виктора Кугеля – Борис Моисеевич. Фамилия этого пожилого человека стала известна Кугелю лишь во время следствия – Декслер. Он познакомил подпольщиков с молодыми религиозными евреями, также желавшими действовать на благо своего народа. 

Арест. Провокатор в среде подпольщиков

Виктор Кугель был постоянно готов к аресту. Он даже разработал план действий на случай появления людей в фуражках. Однажды поздно вечером в квартире Кугелей раздался звонок. Виктор Рафаилович выскочил в коридор и швырнул сверток с бумагами в комнату соседки по коммунальной квартире. Тревога оказалась ложной: извинившись перед рассерженной дамой, он забрал из ее комнаты бюллетени Еврейского агентства на английском языке. На основании этих бюллетеней Кугель готовил материалы для собственного издания. Переводить с английского ему помогал сын.

Летом 1934 года в Москву приехал видный грузинский сионист Давид Баазов. Виктор Кугель, Саша, Иосиф Каминский и Борис Декслер пришли к Баазову на встречу в гостиницу «Националь». На совещании сионистского подполья обсуждалась поездка Бориса Декслера по общинам Украины, а также вопросы создания настоящего «сионистского центра», созыв сионистского съезда и развертывание активной подпольной работы.

В начале 1934 года Кугеля вызвали в ГПУ, где ему поручили написать статью о евреях СССР, якобы предназначенную для публикации за границей. Через пару дней Виктор Рафаилович дал сыну почитать черновик. Тот похолодел от ужаса: отец, ничего не скрывая, изложил свои мысли о национальной политике советской власти. Статью Кугель переделал в духе официальной советской риторики. Но это уже не помогло.

Незваные гости явились к Кугелям вечером 28 октября 1934 года. Дома были сын и дочка еврейского деятеля. Предъявив ордер, чекисты приступили к обыску. Часа через два домой пришли и Виктор Рафаилович с супругой. Обыск завершился только к утру, и Виктора Рафаиловича увезли в Бутырскую тюрьму.

Свое политическое кредо Кугель не скрывал. Уже на одном из первых допросов, 30 октября 1934 года, он подтвердил, что c 1902 года был близок к сионистам и считал, что единственным способом решения еврейского вопроса является формирование территориального центра еврейского народа в Палестине. 

В ходе чтения протоколов допросов по делу «Объединенного мерказа сионистских организаций в СССР» создается впечатление, что органы были неплохо осведомлены о деятельности подпольщиков. Особенно часто в вопросах следователей всплывает таинственный Саша, тщательно скрывавший от соратников свою фамилию. 

Интересен такой эпизод. Незадолго Саша пришел домой к Виктору Кугелю. Хозяин провел гостя через комнату мимо дремавшего сенбернара Гибора, отличавшегося дружелюбным и спокойным нравом. На этот раз Гибор внезапно вскочил и с яростным лаем кинулся к испуганному посетителю. Он явно почувствовал в чужаке опасность для хозяина. Но сам хозяин так ничего и не заподозрил.

15 февраля 1935 года Виктор Рафаилович был осужден Особым совещанием при НКВД СССР на 5 лет лишения свободы за контрреволюционную сионистскую деятельность.  14 марта этапом его отправили в лагерь в мордовской Потьме, а в начале октября переправили еще дальше – в Ухтпечлаг, находящийся в Коми. Перевозили заключенных через Москву, поэтому сыну и жене удалось увидеть Виктора Рафаиловича на Ярославском вокзале. Свидание длилось два часа в присутствии охраны. 

Страшная развязка

В Ухтинско-Печерский исправительно-трудовой лагерь Виктор Кугель прибыл 2 октября 1935 года. Как человек образованный, осужденный сионист в лагере был определен в счетоводы. Скорее всего, у него был шанс выжить и выйти на свободу.

Но спустя два года наступила страшная развязка. Озверевший сталинский режим перешел к прямому уничтожению своих врагов, мнимых и настоящих.

В конце декабря 1937 года, прямо в лагере, Виктора Кугеля повторно арестовали. На допросе, учиненном 3-м отделом Ухтинско-Печерского исправительно-трудового лагеря 25 декабря 1937 года, Виктор Рафаилович держался с достоинством. Отказавшись оклеветать двух определенных ему в «подельники» заключенных, Турянского и Немировского, он категорически отверг обвинения в контрреволюционном заговоре на территории лагеря. Однако палачам было наплевать даже на собственные законы. 

За религиозную пропаганду и контрреволюционную агитацию Виктора Рафаиловича Кугеля по статьям 58-10 ч. I и 58-II тройка при Управлении НКВД по Архангельской области приговорила к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в особорежимном лагпункте Новая Ухтарка. Отважного сиониста и честного человека не стало 29 марта 1938 года.

В июле 1938 года его сын, взволнованный длительным отсутствием писем, добился приема у прокурора. Тот сообщил ему: «Ваш отец скончался от кровоизлияния в мозг». Дескать, 15 мая 1938 года Виктор Рафаилович умер в лагере. 

Правда стала известна лишь десятилетия спустя. 10 ноября 1989 года Виктор Кугель был реабилитирован на основании статьи I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов».

Большинство фигурантов дела «Объединенного мерказа сионистских организаций в СССР» были уничтожены системой. Одним из немногих выживших был тот самый Саша, провокатор советской охранки. В своей книге воспоминаний Фаина Баазова, супруга раввина Давида Баазова, называет настоящую фамилию Саши – Гордон. По делу действительно проходил свидетель с такой фамилией – некто Гордон Григорий Семенович. После войны «Сашу» неоднократно видели в районе московской синагоги. Он пытался заговорить с прихожанами и втереться к ним в доверие.

В биографии Виктора Рафаиловича Кугеля остается еще немало белых пятен. Но с полной уверенностью можно утверждать, что этот мужественный человек достоин войти в пантеон еврейских героев. Он был уничтожен, но не покорен и не сломлен.

Сотрудники проекта «Еврейские герои» работают в архивах стран, находящихся на территории бывшего Советского Союза. Авторы: Невзлин Анна, Ротман Фреди. Их цель – увековечить имена евреев, чей поступок незаслуженно стерся из человеческой памяти. В этой рубрике «Детали» продолжат публиковать рассказы о жизни евреев, чей вклад в цивилизацию и борьбу с различными формами тоталитаризма стал фактом истории. Для контакта с проектом вы можете обратиться на страницу «Еврейские герои» в Facebook , читайте в ТГ @Jewishheroes или отправить письмо на электронную почту [email protected]