Тюрьма — не сахар
Парадокс: условия в израильских тюрьмах лучше, чем в камерах предварительного содержания. БАГАЦ недавно потребовал улучшить эти условия, и правительство довольно оперативно занялось этой проблемой: уже 25 февраля на утверждение кабинета поступило решение «Об улучшении условий содержания в тюрьмах и расширении жилого пространства в местах заключения». Оно предусматривает улучшение условий содержания для 4000 арестантов — но не сразу, а до 2027 года. Расширят жилые пространства в тюрьмах «Эла» и «Маасиягу», а в тюрьме «Мегидо» построят новые корпуса на 2800 мест. Управление тюрем (ШАБАС) получит дополнительные бюджеты и дополнительные ставки.
Увеличить площадь, выделяемую на каждого арестованного, до 4.5 кв. м (включая уборные и душевые) требовал в 2017 году судья Эльяким Рубинштейн. Однако, как видно, и в новом решении речь не идет о камерах предварительного содержания! Хотя рассказы задержанных по «делу 4000» подтверждают, что они не соответствуют никаким санитарным нормам.
Вот как жаловался на условия содержания Нир Хефец, бывший советник четы Нетаниягу. «Меня доставили в камеру ночью. Утром я проснулся, искусанный блохами. У меня все тело покрыто волдырями. Не могу поверить, что врача можно увидеть только, если есть угроза жизни, и это единственный критерий», — сказал он в суде. Судью он не разжалобил, но сторонники Нетаниягу получили повод заявить, что плохие условия содержания используются полицией, чтобы склонить подозреваемых к даче свидетельских показаний.
«Вы часами сидите один в комнате. В тот день, когда закончился допрос, я упал на пол от изнурения — и только тогда они позвали ко мне санитара, — рассказал Хефец. — Мне ясно, что следствие — это не летний лагерь. И мне кажется, что ШАБАС вышел за рамки, делая все возможное, чтобы добиться лучших результатов. В тот день, по дороге на допрос, я проходил мимо камеры, где сидят террористы. Они закричали: «Нетаниягу, Нетаниягу». Я обратился в ШАБАС по этому вопросу, и они решили перевести меня в другое место. С того времени я, несмотря на бесконечные просьбы, так и не получил свою одежду. Я уже трое суток в одном и том же», — сказал Нир Хефец 22 февраля.
Ранее, в интервью «Деталям», адвокат по уголовным делам Рони Забитовский рассказывал: «В Израиле недостаточно тюрем, и камеры, в которых содержатся заключенные, битком набиты. К тому же там не хватает кондиционеров. В них ужасно жарко, еще и бетонные стены нагреваются, так что условия содержания очень плохие. Я вижу это, когда лично посещаю тюрьмы, и знаю об этом из жалоб клиентов.
Причем надо понимать, что лица, совершившие уголовные преступления, тоже делятся на две категории: одни еще находятся под следствием, а другие уже получили судебный приговор и отбывают срок. Так вот, у тех, кто сидит в камерах предварительного заключения, условия гораздо хуже, чем у тех, кто уже отбывает наказание. Хотя, на мой взгляд, должно быть наоборот, ведь на подследственных распространяется презумпция невиновности. Большинство из них потом все-таки выходят на свободу, их не приговаривают к тюремному заключению. То есть люди просто так, а иногда — невиновные люди, проводят 2-3 недели в СИЗО, в очень жестких условиях.
Вспомним еще и о тех, кто оказался в пересыльных тюрьмах. Например, заключенный отбывает наказание в тюрьме на севере, а должен явиться в суд в центре страны, допустим, в окружной суде в Лоде. Если слушание назначено на воскресенье, то уже в четверг его забирают из камеры на севере, привозят без вещей в центр, в пересыльную тюрьму Аялон, а в ней условия содержания просто жуткие. И вот, с вечера четверга по утро воскресенья заключенный будет терпеть просто невыносимые условия содержания в тюрьме Аялон или, например, в тюрьме Ницан».
Некоторым кажется, что условия содержания подозреваемых не улучшаются намеренно, потому что полиция использует их как средство давления, стремясь получить показания. Их мнение может только окрепнуть после того, как стало известно, что судья Ронит Познански-Кац продлевала срок задержания подозреваемым по «делу Безека» — гендиректору компании Стелле Хендлер и супруге Шауля Аловича, Ирис — согласовывая это со следователем из Управления ценных бумаг. Но и условия содержания не всех могут сломать: несмотря на блох, Хефец хранит молчание по «делу 4000». А вот другой заключенный, бывший гендиректор Министерства связи Шломо Фильбер дал показания. Он признался, что получил от Нетаниягу ясные указания помочь компании «Безек»: «Я выполнял четкие инструкции Нетаниягу, это вообще не было моим мнением, получал от него подробные директивы. Он объяснял мне, о ком нужно позаботиться и как именно», — процитировал его показания 2-й телеканал. Премьер отреагировал на публикацию словами «этого никогда не было».
По словам близких Фильбера, именно арест стал для него переломным моментом — до него он настаивал на своей невиновности, продолжая утверждать, что его решения были честными и профессиональными. Но, оказавшись за решеткой, согласился дать показания на себя и на других лиц. «Он понимает, что его назначили на этот пост с определенной целью, — сказал один из его близких. — Что Нетаниягу дал эту должность именно ему, чтобы сделать его всего лишь инструментом, пешкой в этой игре, и что все было спланировано еще до его назначения. Принимая должность гендиректора Минсвязи, он знал, что придется маневрировать. И он спросил себя — почему он должен расплачиваться за это? Он ведь сам для себя ничего не получил».
Еще 7-8 лет назад камеры предварительного заключения находились под опекой полиции. То есть почти при каждом полицейском участке был свой СИЗО, и условия в них были получше. Но около семи лет назад все, что связано с заключенными, включая тех, кто находится в следственных изоляторах, было передано в ведение службы Управления тюрем. При этом количество тюрем и тех помещений, которые были отведены для СИЗО, не изменилось, а народу в них добавилось. Поэтому условия ухудшились.
Использованы материалы Ясмин Гуэта, Равиталь Ховаль, «ХаАрец», и The Marker
