О папе, протестах и репатриации: дочь политзаключенного Михаила Кригера в эксклюзивном интервью «Деталям»

«Папа всегда был бесстрашным. Не потому говорю, что он мой папа и мне надо его как-то обелить, нет. Я реально знаю, что мой отец – самый смелый человек», – говорит в интервью «Деталям» Екатерина Андреева, дочь Михаила Кригера, приговоренного в России якобы за «призывы казнить президента» Путина через повешение. В декабре 2022 года Екатерина с семьей переехала в Израиль. Сегодня новая репатриантка живет в Акко.

В Москве 2-й Западный окружной военный суд в среду, 17 мая, приговорил активиста движения «Солидарность» Михаила Кригера к семи годам лишения свободы в колонии общего режима. Его задержали 3 ноября 2022 года, а 5 ноября арестовали на два месяца. Основанием для задержания стал пост 2020 года в «Фейсбуке», в котором автор называет героями 17-летнего Михаила Жлобицкого, устроившего взрыв в здании архангельского УФСБ, и 43-летнего Евгения Манюрова, стрелявшего возле здания ФСБ в Москве (убит при задержании). При этом сам автор отмечает, что не смог бы совершить чего-то подобного.

Михаил Кригер регулярно выступал против нарушений прав человека, за права политических заключенных, против войны. За эту публикацию его обвинили в оправдании терроризма (часть 2 статьи 205.2 УК) и возбуждении ненависти с угрозой применения насилия (пункт «а» части 2 статьи 282 УК). Гособвинение просило девять лет колонии. Приговорили к семи. Судья несколько раз прерывал последнее слово Кригера.

«Я бы очень хотела, чтобы Государство Израиль как-то помогло его вытащить. Но не уверена, что он сам этого хочет. И если, например, к нему придет условный Нетаниягу и скажет: «Кригер, на выход, едем в Израиль: ждет тебя рейс «Эль Аль»!» – он ответит: «Не-не-не, минуточку. Там еще Горинов сидит, там еще Навальный сидит, там еще Яшин сидит. Я не пойду». С 90-процентной вероятностью так и было бы.

Я не хочу сказать, что так и надо. По мне – надо было собраться и уехать. Потому что у таких героических людей, как мой папа и все остальные, есть еще и семьи. И мне кажется, что есть обязанность думать не только за страну, за народ, а еще и за свою семью. Мне бы во всяком случае так хотелось. Но, зная своего папу… Он отказался от отдельной квартиры, когда нам ее предлагали вместо коммуналки, сказал: «Нет, мы квартиру не берем, потому что не мы следующие в очереди».

Конечно, тяжело, потому что только за 2022 год я четыре раза возила ему передачи в спецприемник в Мнёвниках. Мы с ним даже не жили в Москве вместе, он в своей квартире, я – в своей, но каждые его 15 суток, а он меньше, по-моему, и не сидел, я ездила кормить через день собаку и котов. Это в бытовом смысле неудобство, но это огромная гордость за то, что твой отец великий и классный.

Многие из моих знакомых и даже из моих друзей, наверное, на сегодняшний день уже бывших, крутят пальцем у виска. Вся эта история с февраля 2022 года проредила, скажем так, ряды друзей. Кто-то говорит: «Зачем? Мы что, плохо живем? Да Путин классный, он великий!» А у меня только единственный вопрос: вы-то своих сыновей готовы туда отдать? Раньше этого не было. А когда началось, стало интересно наблюдать за друзьями, у которых дети именно такого, призывного, возраста.

• Читайте также:
• У России богатый опыт борьбы с поэтами и писателями
• Нужно ли давать израильское гражданство тем, кто его стыдится?
• Российское издательство разорвало контракт с израильским писателем по цензурным соображениям

Слово «еврей», насколько я знаю, на следствии не прозвучало ни разу. Но с тем, как движется все, я уже ничему не удивлюсь. Позже могут и на эту тему что-то сказать, как всегда, что во всем виноваты евреи. Так всегда и было. Но даже когда так говорят, опять берет гордость за свою национальность. Хоть я не галахическая еврейка, я дочь еврея – но я горжусь тем, что я дочь такого еврея. Меня всегда берет гордость за то, что «евреи во всем виноваты». Это значит, что евреи, к которым и я имею отношение, «рулят всем». Ну, видимо, оно так выглядит в глазах других.

Кем он себя сам числит?.. Мы, честно говоря, никогда не говорили с ним про это, как-то не приходилось, что ли. Чей ты гражданин, украинский или российский? У него был российский паспорт в тот момент, когда Советский Союз развалился и паспорта выдали российские. А до 1991 года, соответственно, у него был советский паспорт. Да, он из Украины, он очень болеет за Украину, я это знаю. Там он родился, там прошла его молодость, это его родная страна. А Россия – страна, где он возмужал, открыл свой бизнес. Много кому помогал. И налогами вложился, и добрыми делами. То есть полноценный гражданин России. И конечно, и ему, и мне жалко видеть, как это все выглядит сейчас, как все эти вложения просто слиты в помойку.

Этот его последний арест на самом деле мы ждали все время. Уже было понятно, к чему все идет. И, чего уж тут греха таить, я папе говорила: может, притормозишь? Ну для чего ты выходишь? Для чего вы все выходите на улицы, если 85 процентов населения не просто все устраивает, а им, видимо, нравится? И если никто, кроме вас, не выходит, то ради чего вы рискуете своей свободой, жизнью и здоровьем? Кому ноги на митингах ломают, кому еще что-то – ради чего?! Но он всегда это воспринимал… во-первых, ну, знаете, как обычно, «авось проскочим», и страха у него не было. Всегда шел. Не мог не пойти. Один раз не пошел, потому что я ему сказала: ничего не знаю, но ты сегодня должен сидеть с внуками. Родина отдельно – внуки отдельно. Ты туда каждые выходные ходишь.

Чем ему помочь? Мы, вся наша семья не очень хотим помощи конкретно Михаилу Кригеру, потому что я точно знаю, что папа скажет: я что, один? Но если у вас прямо есть некая сумма денег – отправьте в фонд «Мемориала», этот фонд распределяет деньги, в том числе на услуги адвокатов. Сто евро или сто рублей, неважно. Вещи и продукты мы ему даем. Но я очень благодарна людям, которые спрашивают, чем помочь. Я знаю, что надо уметь принимать помощь, но я также знаю, что папа скажет: нет, вот есть фонд, я такой не один, поэтому давайте, чтобы было честно.

Ощущает ли отец себя евреем? Он относится к этому факту своей биографии с юмором, поскольку не считает, что еврейство делает его особенным. И с гордостью. Но он не религиозен. Хотя интересно: написал мне в письме, что, пока он сидел в Бутырке, оказалось, что туда приходит раввин, и они там сидят, беседуют (в Бутырской тюрьме в 2011 году начала работать синагога. – Прим. «Деталей»). Он сразу сказал, что не религиозный, но ему ответили: ничего страшного – сиди, слушай. Я, честно говоря, порадовалась: хоть что-то с ноября интересное, познавательное, новое. Узнать о том, к чему ты корнями принадлежишь… И тут его перевели в Матросскую Тишину.

А сама я очень благодарна Государству Израиль. Нас хорошо встретили в аэропорту, не кто-то конкретный, а сама система. Все подсказывали, проводили, всего два человека в очереди перед нами, гора бутербродов, если проголодались. Мы не голодные, но так приятно, когда тебя встречают и думают, что тебя надо накормить!

Выдали сим-карты и все, что положено новым репатриантам, спросили: «Куда вам такси заказать?» Я говорю: тут такое дело – нас четверо, куча чемоданов, и нам некуда идти. Друзья предлагали пожить у них, пока не найдем квартиру на съем, но мне очень неудобно кого-то напрягать. Я не одна с рюкзачком, у меня двое детей, одному из них два с небольшим года на тот момент, другому 14, и с мужем.

Спросила у женщины за стойкой: я слышала, что вроде как можно гостиницу попросить на первые какие-то дни. Через минуту она приносит список из пяти гостиниц. Привезли на такси, выгрузили, заселили, и к нам подбегает охранник и говорит: «Быстрее кидайте свои чемоданы и идите обедайте, а то сейчас закроется!» А нас что, еще кормить будут? Оказывается, Израиль нам проспонсировал гостиницу на две недели с трехразовым питанием! Это было вкусно, это было стабильно, и мы уйму денег сэкономили, потому что я знаю, что репатрианты в процессе ожидания проверки консульства тут, конечно, бешеные деньги тратят.

Мы прилетели 4 декабря, к консулам нас записали на февраль. И тут нас буквально за шкирку берет куратор, который, оказывается, есть при гостинице, и говорит: «Так, ребята, через неделю вы едете на консульскую проверку. Ну-ка, покажите ваши документы». Через четыре дня приехал минивэн, отвезли нас в Иерусалим, и в один день мы прошли и консульскую проверку, и проверку МВД. И нам в этот же день выдали документы. То есть то, что у других людей занимает три месяца, мы сделали за девять дней! 4 декабря прилетели, а 13-го у нас были уже временные «теудат зеуты» и «корзина абсорбции».

Израиль нас принял. Что мы можем дать этому государству? Мне очень печально, что уезжают люди из России, классные люди. Мне кажется, Израиль очень ждет таких людей, потому что они начинают работать и своими налогами возвращать этот «должок», назовем его так. Плюс, опять же, например, у меня двое детей, я очень хотела бы, чтобы они здесь закончили школу, отслужили в армии. У меня два парня, они тоже будут здесь работать, будут полезными этому государству.

Страшно, конечно. Всем страшно. И папе моему страшно. И страшно было, когда его вязали. Человек так устроен – не бывает, что не страшно. Это опять стресс – переезжать в колонию, налаживать коммуникации с сокамерниками, с руководством того учреждения, где он будет отбывать срок. А ему 62 года. Единственное, что чуть утешает, – он видел жизнь. Был за границей, у него есть дети и внуки. Ему будет что вспомнить вечерами лежа на… как это называется – на шконке, да?»

Нателла Болтянская, «Детали». Фото: Александра Астахова, Sota Vision √