Вы не поверите: вот так израильтяне научились держать рот на замке

Одна из вещей, которая больше всего пугает лидеров ультраортодоксального сообщества, — это разрушение стен гетто: тех невидимых барьеров, которыми они с годами окружили свою паству, чтобы максимально ограничить контакт со светским обществом, не дай бог кто-нибудь выглянет за пределы — и пострадает.

Обратите внимание на две главные «линии фронта», где ультраортодоксы концентрируют немало усилий: призыв в армию и смартфоны. При всем уважении к особым воинским частям, где можно сохранить ультраортодоксальный образ жизни, с момента призыва ты все равно вступаешь в контакт со всем народом Израиля.

Несмотря на тысячелетнюю традицию, еще не родился тот гений, который сможет конкурировать с историями светских солдат о том, как они провели выходной в шаббат — не говоря уже об опаснейшем оружии — звуке смеха солдатки.

Вот почему они изолируют ультраортодоксальную молодежь и стараются выбросить ключи как можно дальше. Даже к работе они стремятся допускать только в относительно зрелом возрасте, ведь проще контролировать тех, у кого уже есть семья.

То же касается и «умных» мобильных телефонов. Чтобы соприкоснуться со всеми соблазнами этого мира, уже не нужно идти в призывной пункт. Поэтому они яростно борются с прогрессом, превращают каждый смартфон в «кошерный», то есть — в глупый, а своих последователей — в еще более глупых. Глупых, но защищенных в теплом лоне общины.

Излишне говорить, что, несмотря ни на что, движение продолжается: одна из причин, по которой ультраортодоксы (обобщенно, конечно, поскольку под этим понятием скрываются разные группы, сильно отличающиеся друг от друга) до сих пор не стали здесь подавляющим большинством — это достаточно массовое явление ухода из религии. Почему? Потому что даже стражи стен не успевают затыкать все дыры, которые вновь и вновь в них образуются.

Мы все — немного ультраортодоксы

Проблема в том, что весь народ Израиля, даже если он не соблюдает 613 заповедей, — он все равно немного «хареди». Откуда я это знаю? Может быть, потому что последнюю неделю я провел в Риме — и не встретил ни одного израильтянина.

Постойте, вы спросите: Рим, столица Италии? Одно из самых популярных туристических направлений (и с такой жарой — буквально горячих)? Та самая точка на карте, откуда только что вернулись ваши друзья, а другие туда собираются через пару недель?

Так вот, поясню: дело не в том, что израильтян в Риме нет. Нас там тысячи в любой момент. Просто я ни одного не встретил — а это редкость для такой переполненной туристами европейской столицы.

Как такое возможно? Израильтяне, которых раньше можно было узнать за километр, все больше сливаются с толпой. Они больше не гуляют большими шумными группами, чтобы не стать мишенью. Больше не говорят во весь голос на своем узнаваемом, пусть и непонятном, языке. Они стараются не выделяться, наоборот — шепчут, передают сигналы жестами, молчат в такси, где даже тихий разговор доносится до водителя. В единственной европейской стране, где нельзя вслух признаться, что ты из Израиля…

Новая израильскость — такая, какой мы ее еще не знали, — стала нормой в городе, где раньше от фонтана Треви до подножия Колизея постоянно звучала ивритская речь.

Надо сразу сказать: не все стороны этого нового поведения плохи. Честно говоря, я не скучаю по телефонным перепалкам с подростками, оставшимися дома, по поводу нужной модели в Uniqlo. И если какие-то побочные эффекты заставляют нас перенимать более вежливые привычки — это даже хорошо. Но вот причина, по которой мы вынуждены так себя вести, — очень плохая.

То, что видно отсюда: Израиль морит голодом жителей Газы. Правда это или нет? Должен признаться, я не знаю точного ответа. Но после нескольких дней без хоть сколько-нибудь разумных объяснений от «военных обозревателей» на разных телеканалах (которые по сути являются гражданскими военнослужащими), начинаешь понимать: нельзя одновременно утверждать, что ЦАХАЛ контролирует более 70% территории — по указанию политического руководства — и при этом заявлять, что он не несет ответственности за обеспечение едой населения в тех районах, которые находятся под его контролем.

Не антисемитизм

Нельзя утверждать, что разговоры о гуманитарном кризисе в Газе — это кровавый навет, а затем, в качестве ответа, начинать сбрасывать с воздуха еду и открывать гуманитарные коридоры, чтобы хоть немного облегчить то, чего якобы не существует.

Нельзя слышать заявления министра в правительстве о «стирании населения Газы» и при этом обвинять в антисемитизме тех, кто говорит о геноциде.

И главное, нельзя на десятки случаев убийств голодающих жителей Газы в результате так называемой «стрельбы для отпугивания» отвечать, что «вопрос находится на проверке». Проверять можно единичный, исключительный инцидент, но не то, что постепенно превращается в норму.

Иными словами, с определенного расстояния от Израиля и его мобилизованной прессы начинают понимать: чтобы быть сегодня анти-израильским, вовсе не обязательно быть антисемитом или даже человеком с двойными стандартами. Даже те, кто поддерживал нас после ужасов 7 октября, с трудом могут продолжать эту поддержку, когда она рассыпается от сотен фотографий голодающих палестинских детей.

Парадокс в том, что многие из тех, кто бросает на вас яростный взгляд, услышав речь на иврите, вовсе не являются сторонниками мусульман (мягко говоря). Они опасаются мигрантов в своих странах, которые отказываются интегрироваться в местную культуру и принимать нормы общества, куда приехали. И все же они не могут смириться с тезисом о том, что «война с радикальным исламом» производит такие картины.

Все это, разумеется, не оправдывает словесные или, тем более, физические нападения на туристов из Израиля, но объясняет кислые взгляды, которые получают некоторые из тех, кто «пойман» на разговоре на иврите.

Уничтожение репутации

К слову о кислых взглядах — трудно не вспомнить с ностальгией недавнее прошлое, когда фраза «я из Израиля, из Тель-Авива» автоматически превращала тебя в центр внимания: все интересовались, как такая маленькая страна способна производить столь мощный технологический и культурный эффект.

Эти времена прошли. Израильское правительство успешно уничтожает ценность бренда, которым управляет.

Успех столь велик, что растет опасение: как и в отношениях между ультраортодоксальной общиной и ее лидерами, правительство Израиля, возможно, тоже хочет окружить нас стенами, заключить в гетто, помешать нам выходить наружу, встречаться, обмениваться мнениями и видеть мир.

И, возможно, и в этом случае остается лишь снова процитировать одного из самых известных итальянцев в истории (пусть он и был не римлянином, а жителем Пизы) и сказать: «И все-таки она вертится».

Нир Кипнис, Walla. Фото: Ширан Гранот ∇