Вы не понимаете, это – другие: Мария Захарова указала евреям на их место в Холокосте

То, что положено чувствовать евреям по отношению к Сталину, сформулировал уже больше десятилетия назад Захар Прилепин: «Ты сохранил жизнь нашему роду. Ты положил в семь слоев русских людей, чтобы спасти жизнь нашему семени. Мы не желаем быть благодарными тебе, усатая сука. Но втайне мы знаем: если б не было тебя, не было бы и нас».

Мысль понятна – Сталин пожертвовал этническими русскими, чтобы спасти неблагодарных евреев. Примерно то же самое в свое время пытались объяснить советским гражданам и гитлеровские пропагандисты: не надо воевать за евреев и жидо-большевистский режим. Советское руководство, как могло, избегало упоминаний о национальной принадлежности большинства мирных граждан, планомерно уничтожавшихся с первых дней нацистской оккупации. И по окончании войны продолжило придерживаться той же линии. Иначе бы получилось непонятно: за что, в самом деле положили 20 миллионов? За то, чтобы спасти евреев?

• «Спустя десятилетия, прошедшие с момента одной из самых страшных трагедий Второй мировой — блокады Ленинграда, в 2021 году Германия решается выплатить компенсации жителям города… Но не тут-то было. Компенсация положена, с точки зрения немцев, не всем. А лишь тем, кто может подтвердить свое еврейское происхождение. Мерзкое и ничем не объяснимое разделение по национальному признаку. Вот она, сегрегация, пища для неонацизма. Российская сторона неоднократно ставила этот вопрос перед Германией. Уже прошло почти два года, а это правило «по крови» действует до сих пор, несмотря на критику с нашей стороны подобного акта расовой дискриминации», —

пишет официальный представитель российского МИДа Мария Захарова в своей статье, опубликованной в государственной «Российской газете». И далее:

• «В нашей стране мы ни Победу над фашизмом, ни трагедию уничтожения нацистами людей не делим по национальному признаку… Холокост — это не одна дата в году. Это наш общий культурный код, призванный напоминать об опасности расчеловечивания. Кстати, термин «Холокост» имеет устоявшееся значение в мировой историографии, и его содержание не сводится к характеристике зверств нацистов исключительно в отношении еврейского населения».

Однако Мария Захарова тут вступила в заочную полемику с Прилепиным, а не с послом Израиля в Украине Михаилом Бродским, как ей хотелось бы думать. Она в статье пытается доказать, что нацизм представлял равную опасность как для евреев, так и для представителей других национальностей, в том числе славянских. Тогда получается, что, вопреки Прилепину, русские легли в семь слоев для того, чтобы спасти не евреев, а самих себя.

• Читайте также:
• Геноцид евреев помешал немцам выиграть войну
• «Они жрали, когда в Ленинграде люди гибли от голода!»
• Бумеранг унижений: почему Версальский договор привел к новой войне

В этом заочном споре передергивают оба. В цитируемых Захаровой источниках – резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и ЮНЕСКО, статьях из британских и американской энциклопедий – Холокост действительно определяется как массовое истребление евреев и других людей, представителей иных меньшинств. «Вовсе не исключительно евреев», — подчеркивает Захарова. В качестве других меньшинств, ставших жертвами Холокоста, она приводит славян. Но такие славянские государства, как Словакия, Болгария, Хорватия были союзницами Германии во Второй мировой войне. Да и на оккупированной территории Советского Союза представители славянских национальностей меньшинствами не являлись. Логичнее предположить, что в политкорректных резолюциях ООН и ЮНЕСКО, принятых в 2005 и 2007 гг. соответственно, под «другими» жертвами Холокоста подразумеваются… представители сексуальных меньшинств и цыгане, действительно систематически уничтожавшиеся нацистами.

Что касается Прилепина, то Советский Союз, конечно, спасал евреев – самим фактом своего существования, борьбой за собственное выживание. Но и евреи спасали СССР – не числом, так умением, на фронте и в тылу, используя свои разнообразные знания и международные связи. Потому что большинство из них действительно идентифицировали себя с советской властью и с попыткой создания мессианского Интернационала, ассимилирующего всех и вся. А немалое их число было повязано с властью совершенными ею преступлениями.

Были и некоторые советские евреи, которые, мечтая об избавлении от большевиков, хотели дождаться немцев. Наделись, что все будет, как в 1918 году, когда на смену хаосу гражданской войны пришла просвещенная оккупация. Но так, как раньше, не получилось. Однако если любых евреев, досидевших до прихода немцев, ждала неминуемая смерть, то русским, мечтавшим об освобождении от большевиков — пусть ненадолго, но удавалось добиться своего.

Например, на части нынешних Брянской, Курской и Орловской областей в 1942 году была создана Локотская республика, где сразу же после отступления Красной армии были ликвидированы колхозы, возвращена частная собственность и разрешена свобода предпринимательства. На территории республики площадью 10 300 кв. км проживало более полумиллиона человек. Около 20.000 из них стали солдатами Русской освободительной народной армии, в состав которой входили 14 стрелковых батальонов, танковый батальон и моторизованная истребительная рота. На сторону РОНА переходили действовавшие в брянских лесах партизаны.

Под руководством главы Локотской республики Константина Воскобойника была создана Народная социалистическая партия, программа которой провозглашала уничтожение коммунистического и колхозного строя. Рядовым членам ВКП(б), «не запятнавшим себя издевательством над народом», была обещана амнистия. Евреи, бывшие комиссары, подлежали «беспощадному уничтожению». Немецкие власти во внутренние дела Локотского самоуправления предпочитали не вмешиваться. Просуществовала эта самопровозглашенная республика около двух лет.

На территории оккупированной Псковской области 22 июня было объявлено Днем освобождения. Вот как описывает его празднование в 1943 году местная газета «За Родину»: «Теплый летний вечер. Площадь Освобождения полна гуляющими. Взявшись под-руку, прохаживаются девушки в летних нарядных платьях. Люди постарше, сидя на скамейках, читают газеты. В толпе — мундиры формы РОА (Русской освободительной армии, в рядах которой сражались 120 – 130 тысяч человек – прим. «Деталей»). Сегодня на площади—народное гулянье. У памятника располагается струнный оркестр добровольцев. Начинается музыка, танцы. Танцует молодежь, пришедшая на гулянье, танцуют и сами участники ансамбля. Смех и веселые голоса до вечера оглашают площадь».

Можно, конечно, назвать это геббельсовской пропагандой, но вели ее сотрудничавшие в газете советские граждане. Да и чем отличается этот стиль от обычного советского? Неслучайно руководитель газеты «За Родину» Анатолий Петров до прихода немцев был главным редактором местного «Псковского колхозника». Вот что он писал в редакционной статье 22 июня 1943 года: «В первый раз за много лет мы так искренно, с благодарностью и любовью, встречаем наш праздник — день начала войны за наше освобождение. Два года прошло с того солнечного воскресного утра, когда германские войска вступили в борьбу с большевизмом. Мы знаем, что Великая Германия никогда не вела войны против России. Вооруженный конфликт между Германией и СССР вызван единственно горячим желанием первой уничтожить Сталина и большевизм, освободив тем самым русский народ от кровавого ига. […]

И вот пришли немцы. Мы увидели их открытые честные лица и приняли их, как гостей из другого незнакомого нам мира. Предвзятое мнение о немцах быстро рассеялось — солдаты Гитлера, называемые большевицкими агитаторами «поджигателями» и «убийцами», оказались прекрасными людьми, покинувшими свои фабрики и учреждения на родине, чтобы с оружием в руках бороться против смертельной опасности жидо-большевизма.

Правда, продолжительное пребывание немцев в освобожденных областях влечет за собой известные осложнения, которые подчас делают жизнь не такой приятной, как в мирное время, но мы должны подчеркнуть, что немцы стараются сделать все возможное, чтобы жизнь в освобожденных областях протекала нормально».

«Злобная сила еврейства, питавшаяся в течение веков лишь ненавистью и действовавшая путем интриг, обмана и террора, не устоит под натиском здоровых, творческих сил народов», — писала на страницах газеты молодая журналистка Вера Пирожкова. В 1944 году она перебралась в Германию и впоследствии окончила философский факультет Мюнхенского университета. В 1992 году Пирожкова вернулась в Россию. Читала лекции в Московском и Санкт-Петербургском университетах и написала книгу мемуаров.

Война – огромная беда для всех людей, но на оккупированных советских территориях немцы открывали православные храмы (закрытые большевиками), а не превращали их в конюшни, как синагоги, и русские не должны были прятаться по подвалам от неминуемой смерти только из-за своего национального происхождения.

Это прекрасно видели и в Москве. Когда советскому руководству стало очевидно, что одной идеи интернационализма для победы может не хватить, православная церковь в СССР получила послабления, офицеры РККА – погоны старой российской армии, а Интернационал в качестве гимна Советского Союза сменил известный текст, в первых строках которого упоминалась «Великая Русь». И уже 24 мая 1945 года на кремлевском приеме Сталин произнес свой знаменитый тост: «Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза».

«В нашей стране мы ни Победу над фашизмом, ни трагедию уничтожения нацистами людей не делим по национальному признаку», — пишет Захарова. А Сталин, получается, делил. Тем нелепее выглядит попытка интернационализировать Холокост и лишить Израиль «монополии» на эту трагедию. К слову, как показывает израильский опыт, статус жертвы Холокста вовсе не
освобождает от ответственности за собственные недостойные деяния.

«Мы считаем, что такие люди [как часть лидеров украинского национального движения] не должны становиться героями, — сказал посол Израиля в Украине Михаил Бродский. – Но хочу подчеркнуть: это точка Израиля и еврейского народа. Мы ее никому не навязываем». Не пытаясь навязать свою точку зрения России, можно задать риторический вопрос: может быть, довольно делить собственный народ на патриотов и предателей, «своих» и «нациков», а заодно и переносить эти поиски на народы соседних стран?

В конце концов, маршал де Голль спустя два десятилетия после войны приказал возложить цветы на могилу лидера французских коллаборантов Петена – за его подвиги во время Первой мировой. В Израиле есть улицы, названные в честь лидера организации ЛЕХИ Авраама Штерна, который в 1941 году выражал готовность сотрудничать с немцами в борьбе против англичан (правда, из этого ничего не вышло). Трудное решение, конечно, но, может, оно все же лучше, чем беспрерывно дискредитировать и «денацифицировать» своих соседей, сея новые страдания, разруху, смерть?

Борис Ентин, «Детали».
На фото: депортация Варшавского гетто. Фото: Wikipedia public domain.