Как узник Сиона хотел вернуть долг Израилю

В августе 1978 года в секретариат кибуца Ягур, расположившегося у подножия горы Кармель, поступило необычное заявление. 74-летний кибуцник Авраам Вигдерзон, репатриант из СССР, просил больше не считать его членом коллектива. 

Что подтолкнуло его к этому шагу? Вигдерзон несколько лет отработал в бухгалтерии принадлежащего кибуцу завода «Лагин», но потом его перевели в цех. Однако на новом месте он продержался недолго, так как ему было трудно справляться со своими обязанностями из-за плохого зрения. Вигдерзон попросился мыть по ночам посуду в киббуцной столовой, но и оттуда его, в конце концов, «попросили».

Для убежденного сиониста, всю жизнь посвятившего национальному движению, это был настоящий удар. «Мое решение никак не связано с идеологией, — объяснял Вигдерзон в своем заявлении. — Я остался верен идеям кибуца и партии сионистов-социалистов. Однако я, к сожалению, более не могу быть полезен обществу, и не хочу оставаться членом коллектива на правах „бедного родственника”».

Руководство кибуца отклонило просьбу Авраама Вигдерзона. В конце концов, ему нашли занятие по силам, и он продолжил трудиться на общее благо.

Винницкие сионисты с «Иерусалимки» 

Он родился 2 февраля 1904 года в Виннице, в семье Лейзера-Меера Беровича и Фейги Яковлевны Вигдерзонов. У Авраама было двое братьев: старший, Яков, и младший, Иосиф. Их отец был владельцем небольшой лавки головных уборов, мать зарабатывала мелкой торговлей. Они жили на улице Романовской, которая после 1917 года стала называться Первомайской. Их квартал был известен в городе как «Иерусалимка» – в нем жили одни евреи.

В семье Вигдерзонов разговаривали на идиш, пока старший брат Авраама не произвел подлинную революцию. Поступив в Винницкое реальное училище, Яков перешел дома на русский язык. Помимо этого, он начал приносить домой русские книги для своих братьев. Но учебе Яков радовался недолго. В 1910 году в училище ввели процентную норму, и в его классе из четырех евреев остались лишь двое – сыновья богатых купцов. Яков был отчислен. Авраам воспринял это как настоящую трагедию, и навсегда проникся ненавистью к системе, дискриминирующей евреев.

Авраам с пяти до семи лет учился в хедере у местного реба Иоселе. На гимназию для среднего сына денег у семьи не нашлось, и он пошел учиться в еврейское народное училище. Там его политические взгляды сформировались окончательно. С тех пор он считал себя сионистом-социалистом.

С началом Первой мировой войны в доме у Вигдерзонов начала собираться сионистская молодежь. К старшему брату, Якову, приходили товарищи, называвшие себя членами «Агудат ционим». Молодые люди разговаривали на русском языке, но открывали и закрывали заседания на иврите, торжественно объявляя: «Ха-ешива птуха!» и «Ха-ешива сгура!». На иврите пели также песни на слова Хаима-Нахмана Бялика «Ха-Тикву», уже тогда бывшую гимном национального еврейского движения.

В дни Февральской революции 1917 года Авраам Вигдерзон учился в последнем классе еврейского народного училища. После свержения монархии один из его учителей по фамилии Овчаров начал носить на своем пальто красный бант. «Почему наш учитель носит красный бант?», — спросил Авраам Якова, вернувшись с занятий домой. «Так он социал-демократ, бундист!» На следующий день Авраам надел бело-голубой бант и явился в школу. Не успел он зайти в коридор, как шедший ему навстречу Овчаров воскликнул: «Ага! Ну здравствуй, маленький сионист!» Авраам не растерялся и тоже крикнул: «День добрый, господин взрослый бундист!»

К тому времени Авраам уже состоял в сионистском обществе «Бней Цион» («Сыновья Сиона»). В винницком отделении этой организации поначалу насчитывалось около 50 подростков, а после Февральской революции их число возросло до сотни. 

Во время Гражданской войны 1917–1920 годов Винница неоднократно переходила из рук в руки.  При украинской власти и поляках сионисты могли продолжать свою работу. Однако советская власть, установившаяся в Винничине в июле 1920 года, сразу же отнесла еврейское национальное движение к разряду контрреволюционных.

Первый арест. Соловки

В возрасте 17 лет Авраам Вигдерзон впервые был арестован. Тогда ему и другим сионистским активистам никаких обвинений предъявлено не было, и спустя две недели их отпустили. Перед освобождением арестованным приказали подписать обязательство: более никогда ни к каким контрреволюционным организациям не примыкать. Авраам и один из его приятелей лишь сделали вид, что ставят свои подписи. Следователь бланки проверять не стал и выпроводил их на улицу.

Авраам Вигдерзон продолжил свою сионистскую деятельность, и его имя фигурировало в докладе о сионистах-социалистах, подготовленном Винницким подгуботделом ГПУ в январе 1924 года. Чтобы избежать повторного ареста, из Винницы Видгерзон выехал в Одессу, затем направился в Харьков, а оттуда в Гомель.он занимался выпуском газеты «Форойс!» («Вперед!»), издававшейся раз в месяц и распространявшейся среди сионистов-социалистов белорусских губерний.

Вигдерзон был не только редактором, но и автором публицистических материалов. В одной из своих статей он писал о том, что диктатура пролетариата очень скоро превратится в диктатуру РКП(б), а затем — в личную диктатуру. Как показало будущее, Вигдерзон был совершенно прав.

В конце лета 1924 года в СССР начались массовые аресты активистов сионистского движения. 29 августа Видгерзон выехал в Могилев, но был снят чекистами с поезда. Других и его товарищей арестовали в Гомеле. 22 ноября им был оглашен приговор — три года лишения свободы с отбыванием наказания в Соловецком концлагере.

Перед отправкой по этапу осужденные потребовали свидания с родными, однако начальник тюрьмы так и не выполнил своего обещания. В назначенный день Авраам Вигдерзон отказался выходить из камеры отказался, требуя положенного ему законом свидания с матерью. Конвоиры понесли молодого человека к машине, взяв его за руки и ноги. Мать Вигдерзон увидел только тогда, когда грузовик, в кузове которого он находился, выехал за тюремные ворота. Фейга Яковлевна бежала вслед за машиной и кричала: «Сыночек! Сыночек мой!»

Оказавшись на Соловках, Авраам Вигдерзон попал в политический лагерь – в так называемый Савватиевский скит, где на гектаре земли, окруженном колючей проволокой, содержалось несколько сотен заключенных. Сионисты организовали здесь свою небольшую коммуну, пытаясь поддерживать связь с товарищами на воле.

В Соловецком лагере особого назначения (СЛОН)  Вигдерзон находился до лета 1925 года. Досиживал он свой срок в Верхнеуральском изоляторе для политзаключенных, куда перевели узников с Соловков. Условия в Верхнеуральске, управляемом бывшим латышским стрелком Дуппором, были еще более суровыми. Здесь полностью были запрещены свободное передвижение, обмен книгами и записками.

Сионистский симпозиум в воронежской тюрьме

Когда в октябре 1927 года срок заключения истек, Вигдерзон вместе с Галиной Гушанской, Сарой Косицкой, Бенционом Старостой и Гиндой Малковой, как «социально-опасные элементы», были отправлены в ссылку в Семипалатинск. Весной 1928 года Вигдерзону пришлось расстаться с друзьями: его перевели в городок Каркаралинск. В Каркаралинске, расположенном в 220 километрах от Караганды, ссылку отбывали около полутора десятков сионистов, часть из которых подала ходатайства о замене наказания на высылку в Палестину.

В апреле 1930 года Вигдерзон, которому запрещалось проживать в 9 крупнейших городах СССР, приехал в Воронеж. Здесь уже обосновалась довольно крупная группа отбывших срок сионистов. Вместе со своими товарищами – Давидом Браиловским, Борисом Гальпериным, Менделем Роговым, Анатолием Овсеевичем и другими – Авраам Лазаревич постоянно находился в поле зрения Воронежского ОГПУ.

18 августа 1930 года, Вигдерзон был вновь арестован. Согласно материалам следствия, он и его единомышленники пытались выпускать подпольный журнал, который должен был стать средством общения оставшихся на свободе сионистов. Группу также обвинили в организации нелегальной кассы взаимопомощи и библиотеки, содержащей запрещенную литературу, а также в постоянных «сборищах» друг у друга на квартирах, где проходили политические дебаты. Как докладывала агентура, Вигдерзон и его товарищи открыто говорили о том, что вместо царской власти и Временного правительства в России установился гнет большевистской диктатуры.

Вигдерзон содержался под стражей полгода. На нарах воронежские заключенные умудрялись проводить симпозиумы по вопросам развития промышленности Палестины, конфликта между арабами и евреями, сопротивления советской власти. Использовалась «тюремная почта»: между камерами тайно циркулировали записки. Это продолжалось до тех пор, пока коробок с листками из папиросной бумаги, исписанными тезисами симпозиума, не попал в руки к следователю. Тезисы отправились в пакет с уликами, а сионисты получили новые сроки. Авраам Вигдерзон был на три года сослан в Туруханск.

Пытки, ссылки, лагеря, потеря дочери и брата

В 1933 году Авраам, наконец, смог вернуться в родную Винницу. Его брат Яков находился в очередной ссылке. Младшему, Иосифу, удалось получить «замену» и уехать в Палестину. Зато к Аврааму приехала его давняя соратница, Галина Гушанская, они поженились и перебрались в Конотоп. В 1936 году у них родилась дочь Двора.

К этому времени Авраам и Галина уже отошли от сионистской деятельности. Их политические взгляды ничуть не изменились, но они понимали: ни о какой организованной работе в Советском Союзе не может идти и речи. Тем не менее 8 марта 1938 года Авраам Видгерзон был снова арестован 4-м отделом УМГБ УНКВД по Черниговской области. Через неделю ему были предъявлены обвинения по статьям 54-8 и 54-11 УК УССР. Видгерзона обвинили в том, что он не только принадлежал к контрреволюционной организации, но и готовил террористические акты против членов советского правительства и руководителей партии.

Его первый допрос состоялся только через полтора месяца после ареста. Вигдерзон утверждал, что никакой сионистской работой он не занимался. На протяжении двух месяцев чекисты методично издевались над арестованным, превратив комнату дознаний в настоящую пыточную. В результате 13 июня 1938 года, Видгерзон дал признательные показания. Он заявил, что, разыскав в Славянске своего брата Якова, он вновь присоединился к сионистской организации. 

Осенью 1939 года Особое Совещание НКВД СССР приговорило Авраама Вигдерзона к пяти годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах. Отбывать срок его отправили в Ивдельлаг на Урале. В 1943 году, в разгар советско-германской войны, срок заключения Вигдерзона был продлен «до особого распоряжения». Только в сентябре 1946 года он был освобожден из лагеря, вернулся в Конотоп и устроился в бухгалтерию местного райпромкомбината. Сюда же приехала вернувшаяся из эвакуации Галина.

Все годы, проведенные в заключении, Авраам не знал, что его дочка, маленькая Двора, умерла вскоре после его ареста. Жена боялась писать ему об этом, чтобы он окончательно не пал духом. Ничего Авраам не знал и про своего брата Якова, также арестованного в 1938 году и осужденного по «первой категории» — то есть, расстрелянного.

Вигдерзона арестовали вновь 6 мая 1949 года. Это произошло после того, как его брат Иосиф, живший в Тель-Авиве, разузнал об освобождении Авраама и прислал ему в Конотоп письмо. В завязавшейся переписке братья были крайне осторожны, но это не помогло. Кроме того, Иосиф организовал для Авраама посылку с парой ботинок и мужским бельем. Ее отправителем значился «Союз взаимопомощи евреев Латвии и Эстонии» — враждебная, с точки зрения советской власти, буржуазно-националистическая организация.

Следствие 1949 года базировалось на старых материалах. Виновным в антисоветской деятельности Вигдерзон себя не признал, но чекисты достали из папки подписанные им в 1938 году показания. «Я утверждаю, что на допросах я оговорил и себя, и других будучи доведен допрашивавшими меня лицами до невменяемого состояния», — утверждал Вигдерзон. Но все попытки добиться справедливости оказались тщетны. Суд вынес ожидаемое постановление: «Вигдерзона Авраама Лазаревича, за принадлежность к антисоветской террористической организации, сослать на поселение в Красноярский край». Вместе с супругой Галиной Менделевной он отправился из Конотопа в Тасеевский район Красноярского края. 

Наконец-то, в своей стране

Из ссылки они вернулись по амнистии лишь в июле 1954 года. Когда в СССР начали пересматривать дела репрессированных, две последние отсидки Вигдерзона были признаны неправомерными, он был реабилитирован.

В общей сложности Авраам Вигдерзон провел в тюрьмах и лагерях 26 лет. Переехав в конце 1950-х годов в Красное село Ленинградской области (сейчас это село часть Питера), Авраам и Галина же начали добиваться права на выезд в Израиль. Но героическая супруга Авраама умерла в 1965 году после тяжелой болезни. Авраам Лазаревич репатриировался в 1969 году один.

C первых дней жизни в Израиле он чувствовал, что должен вернуть долг еврейскому государству. Поселившись у брата покойной супруги, Нисана Гушанского, сионист-социалист часто приговаривал: «Вы тут кибуц построили и фабрику основали, а я сидел. Я должен работать усерднее вас, чтобы вернуть хотя бы часть своего долга перед страной». И правда, он никогда не брал отпуск и зачастую после основной работы занимался сбором фруктов в садах Ягура.

Как бывший узник Сиона, Вигдерзон чувствовал обязанность помогать выходцам из Советского Союза. В частности, он взял шефство над Анатолием (Натаном) Альтманом, осужденным в СССР по «Самолетному делу». Под давлением международной общественности Альтман был освобожден досрочно, в 1979 году.

Незадолго до своей смерти он написал в дневнике: «Я смотрю на вершину Кармеля… Я вижу наших детей, которые радостно играют посреди улицы. И когда я вижу все, что делается в хозяйстве: строительство, развитие, хороших людей, большинство из которых трудится, — мое сердце наполняется радостью, удовлетворением и счастьем». Сердце Авраама Вигдерзон перестало биться 6 января 1982 года.

Сотрудники проекта «Еврейские герои» работают в архивах стран, находящихся на территории бывшего Советского Союза. Авторы: Невзлин Анна, Ротман Фреди. Их цель – увековечить имена евреев, чей поступок незаслуженно стерся из человеческой памяти. В этой рубрике «Детали» продолжат публиковать рассказы о жизни евреев, чей вклад в цивилизацию и борьбу с различными формами тоталитаризма стал фактом истории. Для контакта с проектом вы можете обратиться на страницу «Еврейские герои» в Facebook , читайте в ТГ @Jewishheroes или отправить письмо на электронную почту [email protected]

На фото: Авраам Вигдерзон. Фото из семейного архива ∇