Вся королевская рать Иордании в хаосе

Два года назад, в мае 2019 года, кувейтская газета «Аль-Кабас» опубликовала пугающий отчет о том, что кто-то из лиц, близких к королю Иордании Абдалле, планировал государственный переворот. Вскоре после этого Абдалла уволил своего начальника разведки Аднана аль-Джунди, а еще раньше – нескольких помощников и близких ему должностных лиц в ходе того, что он назвал «реорганизацией».

В то время казалось, что король в последнюю минуту предотвратил попытку переворота. Но арабские аналитики заявили, что на самом деле эти демонстративные шаги были призваны успокоить общественное мнение Иордании после периода крупных протестов, во время которых демонстранты не только требовали создания рабочих мест, снижения налогов и борьбы с коррупцией, но также выступали с нападками на короля и требовали его смещения.

И сегодня иорданские СМИ, контролируемые режимом, предпочитают официальную версию, по которой целью арестов 25 высокопоставленных членов королевской семьи, военной и политической элиты было помешать попытке государственного переворота принцем Хамзой, единокравным братом Абдаллы, вместе с его бывшим советником Бассемом Авадаллой, двоюродным братом короля Шарифом Хасаном бин Заидом и несколькими племенными лидерами.

Египетский веб-сайт Arabi21, поддерживаемый Катаром, пошел еще дальше, сообщив на основании своих источников, что Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты были партнерами в попытке государственного переворота и, возможно, даже его зачинщиками.

Эти предположения следует воспринимать с большой долей скептицизма. Но отношения Хамзы с королем значительно ухудшились еще в 2004 году, когда Абдалла лишил его титула кронпринца, чтобы оставить этот пост открытым для своего сына, принца Хусейна, который стал престолонаследником четыре года спустя.

Хамза, который сейчас находится под домашним арестом, – сын королевы Нур, четвертой жены покойного короля Хусейна. Для Нур изгнание ее сына с пути, ведущего к королевской власти, было тяжелым ударом, и его эхо еще не затихло.

Так, еще в августе принц Али, еще один единокровный брат Абдаллы (сын королевы Алии), резко осудил в «Твиттере» мирное соглашение между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами, наперекор политике короля сдерживать критику. Затем Нур повторила его твит у себя.

3 апреля Нур написала в «Твиттере», что «молится, чтобы правда и справедливость восторжествовали для всех невинных жертв этой злой клеветы». Другими словами, она не верит, что ее сын затеял переворот против брата.

После того, как Хамза лишился звания наследного принца, он сказал, что был верен Абдалле и считал себя солдатом на службе у короля. Тем временем Али стер свой твит против мирного соглашения. Но между членами этой семьи любви нет.

Отношения Бассема Авадаллы с королем тоже были отмечены взлетами и падениями. До 2010 года он занимаил пост старшего советника Абдаллы и был смещен вместе с тогдашним начальником разведки Мохаммедом ад-Дахаби, которого подозревали в коррупции и в конечном итоге в ней обвинили.

Авадалла имеет гражданство Саудовской Аравии и Иордании, и он очень сблизился с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом. Он даже стал экономическим советником принца и участвовал в планировании Неома – «города будущего» бин Сальмана. Кроме того, он установил прочные связи с наследным принцем ОАЭ Мохаммедом бен Заидом и даже был назначен в совет директоров университета Дубаи.

Эти связи теперь вызывают подозрения в причастности Саудовской Аравии и ОАЭ к заговору. Интересно, что обе страны немедленно выступили со страстными заявлениями в поддержку Абдаллы и его королевства.

Действительно, отношения Иордании с Саудовской Аравией и ОАЭ сейчас отнюдь не на пике. Абдалла подозревает, что Саудовская Аравия хочет отнять у него контроль над святыми местами Иерусалима, особенно над Храмовой горой, даже несмотря на то, что иордано-израильский мирный договор 1994 года предоставляет Иордании особый статус.

У Эр-Рияда, со своей стороны, есть незакрытый счет с Абдаллой ввиду его отказа разрешить нанесение воздушных ударов по Сирии с его территории. Это привело к длительному замораживанию помощи, которую Саудовская Аравия оказывала Иордании.

ОАЭ считаются близким союзником Иордании, а Абдалла поддерживает тесные отношения с Мохаммедом бин Заидом. Но мирное соглашение ОАЭ с Израилем, по поводу которого с Абдаллой даже не проконсультировались, подорвало стратегию Иордании, по которой любое расширение израильско-арабских связей зависело от разрешения израильско-палестинского конфликта.

Отмена в последнюю минуту запланированной поездки премьер-министра Биньямина Нетаниягу в ОАЭ в прошлом месяце из-за того, что Иордания отказалась открыть свое воздушное пространство для самолета Эмиратов, который должен был доставить его в Абу-Даби, как поначалу казалось, создала напряженность между ОАЭ и Иорданией. Но, в конце концов, это решение фактически предоставило Мохаммеду бин Заиду возможность избавиться от визита, который мог втянуть его в предвборную кампанию в Израиле.

Страх перед государственными переворотами распространен в большинстве королевств и эмиратов Ближнего Востока, а чистка рядов, изгнание высокопоставленных чиновников и смена правительства – инструменты, которыми обычно пользуются авторитарные правители стран, даже если в них нет королевских семей. Но когда дело доходит до чисток и предотвращения семейных интриг, Саудовская Аравия считается чемпионом. Мохаммед бин Салман, не колеблясь, поместил собственную мать под домашний арест, арестовал принцев и представителей элиты и изгнал людей, подозреваемых в подрывной деятельности против него.

В Иордании другая система. Вскоре после того, как Абдалла в 1999 году был коронован, он заявил, что не планирует следовать политике своего отца, который менял правительства как перчатки. Это обещание было быстро нарушено, и он стал менять премьер-министров и министров даже чаще, чем король Хусейн.

С тех пор прошло более 20 лет, и король, который когда-то символизировал новое поколение арабских правителей – вместе с королем Марокко, эмиром Катара и сирийским президентом, которые пришли к власти примерно в одно время, – стал зрелым, опытным политиком. Ему удалось не только выжить, но и сформировать поддерживающие его арабские и международные коалиции.

Однако его личный успех не привел к большим успехам королевства. В конце марта Иордания получила сдержанную похвалу от Международного валютного фонда, который предсказал, что валовой внутренний продукт королевства в этом году вырастет на 3,6 процента. Но этот рост зависит от иностранной помощи и пожертвований.

Коронавирус опустошил экономику Иордании и ее государственный бюджет. Тысячи предприятий закрыты, официальный уровень безработицы вырос до  25 процентов, 1,3 миллиона беженцев, находящихся в стране, значительно усугубляют бремя, лежащее на экономике королевства, и демонстрации на улицах продолжаются, хотя по своему масштабу они существенно меньше, чем массовые протесты 2019 года. Именно в них, а не в заговорах и реальных или мнимых попытках государственного переворота, кроется реальная угроза стабильности Иордании.

Цви Барэль, «ХаАрец». М.Р. Yousef Allan/The Royal Hashemite Court via AP˜