Врачи-репатрианты не нужны Израилю? Почему экзамен в этом году обернулся скандалом

Экзамен для врачей с иностранными дипломами в Израиле обернулся в этом году скандалом. Многие доктора неожиданно получили те же самые оценки, что и на аналогичном тесте полгода назад. Статистически это невозможно, но минздрав утверждает, что ошибки быть не может. На фоне жесточайшего дефицита медицинских кадров сотни специалистов еще минимум полгода будут работать грузчикам, продавцами и уборщиками, а некоторые уже думают об отъезде из страны.

Когда молодой онколог из Москвы Екатерина Дихтер не сдала израильский врачебный экзамен в первый раз, то не удивилась. Ее муж, опытный пульмонолог, сразу набрал нужный балл, а Екатерина, которая репатриировалась из неоконченной ординатуры в Московском онкоцентре, решила, что ей надо просто лучше готовиться. Не пройдя тест и во второй раз, она купила специальный подготовительный курс. И только после третьего провала обнаружила, что результаты всех трех попыток поразительно похожие, даже одинаковые. И что в подобной ситуации она оказалась не одна.

Экзамен по общей медицине должны сдавать все молодые врачи, получавшие медицинское образование за пределами Израиля или США. Для самых опытных докторов, с 14-летним стажем, действует другой порядок. А все остальные — в равном положении, будь то вчерашний студент, окончивший мединститут в Иордании, или бывший завотделением московской клиники с 12-летним врачебным опытом.

Тест каждые полгода проводит Израильская медицинская ассоциация (ИМА). Он длится пять часов и включает 210 вопросов из всех областей медицины. Сколько баллов дает какой вопрос и сколько всего есть возможных баллов, неизвестно. Но известно, что для успешного прохождения достаточно набрать 60.

«В первый раз я получила только 47. Во второй раз сдала опять на 47 баллов, — рассказывает Екатерина. — Всем, кто набрал больше 55 баллов, присылают их неправильные ответы, и у них есть возможность подать апелляцию. У меня такого права не было, но, поскольку другие люди оспорили те же самые вопросы, мне тоже подняли за них оценки, и получился 51 балл».

• Читайте также: 
• Репатриантка помогает медикам из Гарварда — и разрабатывает в Израиле лекарство от рака
• «Банки Израиля системно дискриминируют репатриантов, и мы можем это доказать»

Дело в том, что медицина все-таки не совсем точная наука. Клинические рекомендации различаются, и многим экзаменуемым удается доказать, что их ответы тоже правильные.

К третьему экзамену, который все израильские кандидаты на право медицинской практики сдавали в сентябре, Екатерина Дихтер готовилась долго и старательно. И была уверена, что написала хорошо. Результатов не было очень долго, и лишь за два дня до праздников пришел ответ. Там снова была та же оценка — 51 балл.

«При этом и сопроводительное письмо было датировано апрелем. То есть я получила не только ту же оценку, но и то же письмо, что полгода назад, — объясняет Дихтер. — Я написала в чат подготовки к экзамену, и оказалось, что у многих та же проблема: старое письмо и старая оценка. Позвонила в ИМА, и оператор объяснил, что да, есть техническая проблема, ее решают».

Время на апелляцию ограничено двумя неделями, а тут начались праздники с их нерабочими и полурабочими днями. Екатерина нервничала, дозванивалась. А 26 октября получила уже новое письмо, с новой датой, но прежним баллом.

«Так как балл у меня ниже 55, то я не имею права на апелляцию и мне не дают посмотреть, в каких вопросах я ошиблась. Я больше всего хочу именно этого — понять, что именно я написала не так. Думала приехать в ИМА и добиваться встречи хоть с кем-нибудь, но личного приема у них нет», — объясняет Екатерина.

«Я не мог так ответить»

Если Екатерина — молодой доктор, то Александр был главным внештатным анестезиологом-реаниматологом одного из российских регионов. Его стаж — 13 лет семь месяцев: пяти месяцев не хватило, чтобы обойтись без экзамена. Но Россия напала на Украину, и Александр уехал в Израиль.

«Я работал не только в России. Я был анестезиологом-реаниматологом в Варшаве. В Европе все устроено не так, как в Израиле. Ты можешь сразу работать по специальности, но должен в течение определенного срока сдать экзамен», — рассказывает Александр.

Врач высшей категории, автор интересных исследований, он понимал, что тест сложный, но не думал, что провалится на нем три раза подряд. Дважды результат Александра был одинаковым — по 40 баллов, а в этом сентябре — 51. Хотя этого и недостаточно для апелляции, реаниматологу почему-то прислали не только результаты, но и ответы. И они оказались еще страннее оценок.

«Конечно, я мог бы ошибиться в психиатрии или детских болезнях, это не мой профиль. Но восемь вопросов по моей специальности, на которые я якобы ответил неправильно! Например, «какой размер интубационной трубки вы выберете для ребенка пяти лет». Там все легко решается по формуле. И правильный ответ — 4-й размер. Но опубликованные результаты теста утверждают, что я ответил «5-й размер». Я просто не мог этого написать, — уверен Александр. — У знакомых докторов те же странности. Один из них много лет работал терапевтом. И, если верить результатам теста, дал семь подряд неверных ответов на вопросы по терапии».

В этом году результаты тестов вызвали массовое несогласие. Среди недовольных не только русскоязычные врачи, но и множество израильских арабов, рассказывает адвокат из организации «Миршам», объединяющей медиков-стажеров.

«Ко мне обратились десятки, если не сотни врачей, которые столкнулись с разного рода проблемами на экзамене по общей медицине. И большая их часть получили ровно те же оценки, что в прошлый раз, — рассказывает Гази Авад. — У меня нет статистики, сколько человек получили одни и те же оценки. И минздрав отказался раскрывать эти данные. Я отправил министерству формальное обращение. Они ответили, что экзаменационные ответы обрабатывает компьютер, никакой ручной проверки работ нет, поэтому там не может быть ошибок».

В дополнении к этому чиновники министерства сказали юристу, что была некая техническая проблема с письмами. Поэтому в них якобы и стояла дата предыдущих экзаменов. Проблему исправили, письма заменили, а оценки с самого начала были актуальные.

Но если сотни людей действительно получили ровно те же баллы на экзамене, что и полгода назад, это математически невозможно. Такого совпадения просто не может быть. Адвокат Гази Авад видит за происходящим злой умысел.

«Как будто в министерстве стараются снизить процент успешно сдавших экзамен, — считает он. — Делают это по разным причинам, связанным с бюджетами. У министерства нет бюджетов на стажеров и резидентов клиник. А с другой стороны, минздрав приглашает врачей без израильского гражданства, чтобы работать здесь. Ведь очевидно, что их зарплата значительно ниже, чем у граждан Израиля».

Стоит отметить, что никаких планов по массовому найму иностранных врачей минздрав пока не представлял. А единственное медучреждение, которое действительно пригласило в этом году иностранцев, — Национальный институт судебной медицины в Абу-Кабире. И речь идет о добровольцах на время войны.

Машинный перевод за 600 шекелей

Без нормально работающего экзамена по общей медицине израильское здравоохранение ждет катастрофа. С каждым годом все меньшая доля молодых врачей приходится на выпускников израильских вузов. В 2023 году она опустилась до 30%.

На 2022 год статистика выглядела так: 36% приступивших к работе докторов получили образование в стране. 8% репатриировались уже с дипломами, а 56% ездили из Израиля учиться за рубеж. По большей части — в Румынии, Молдове и Украине, а еще в арабских странах, что популярно у израильских арабов.

Зачастую иностранные вузы выбирают не за доброе имя и качественное образование, а потому что в них дешевле и проще учиться. Низкое качество подготовки молодых врачей за рубежом привело в 2019 году к инспекции и решению больше не признавать дипломы из Восточной Европы, бывшего СССР и арабских стран. Чтобы не навредить тем, кто уже начал учебу, запрет должен вступить в силу с 2026 года.

Так что через два года израильскую медицину ждет кадровая катастрофа. В некоторых регионах, например в Галилее, более 60% врачей — выпускники тех самых признанных некачественными вузов.

Но что если проблема не только в зарубежных выпускниках, но и в экзамене? Три года назад минздрав отчитался, что только четверть желающих проходят его с первого раза. Можно ли верить этим результатам, если есть вопросы к проверке ответов и выставлению оценок?

Претензии имеются и к самой организации экзамена. Так, по идее, его можно сдавать на иврите, арабском, английском и русском на выбор. Но вопросы на русском выглядят как машинный перевод. Иногда получается странная смесь двух языков, в которой очень сложно разобраться.

«Пишешь по-русски, а половина вопросов выскакивает на английском, — вспоминает Александр. — Я по-английски свободно говорю. Но это переключение сильно сбивает с толку».

«Я просто все три раза решила не связываться с русскоязычными вариантами и писала на английском. Благо, по первому образованию я переводчица с английского и японского, — говорит Екатерина. — Еще многие жаловались на технические проблемы, виснущие компьютеры. Мой компьютер тоже вис, но всего минут на пять».

Кстати, экзамены эти не бесплатные. Каждый раз молодые врачи платят за них около 600 шекелей. И за эти деньги они точно заслужили нормально работающие компьютеры, приличный перевод вопросов, да и просто доброжелательное отношение и внимание к их проблемам.

Вечные студенты

Несколько лет назад страну потрясла история доктора-самозванки Назек Арар, которая годами лечила израильтян, а в мединституте не училась и иностранный диплом просто подделала. Врачебный экзамен она честно сдала — с 22-й попытки.

Сложность теста и все накладки при его проведении компенсируются возможностью пересдавать его бесконечно. На первый взгляд это даже выгодно: потенциальный доктор раз за разом платит солидный взнос и все старательнее учится.

В действительности же между сдачами и пересдачами врач скорее забывает то, что умел раньше. Екатерина Дихтер — совсем начинающий доктор, но она окончила хороший московский вуз, стажировалась в одном из главных онкологических медучреждений страны. А за время учебы, которая пришлась на пандемию коронавируса, два года отработала медсестрой инфекционного отделения. Все это пригодилось бы и в Израиле.

Александр специализировался на спинальной анестезии. Это очень нужная специальность, и реаниматологи во время войны весьма необходимы. Но и Александр пока занимается совершенно посторонними вещами.

«Попасть в медицину невозможно. Если узнают, что ты врач и подал на подтверждение диплома, тебя не возьмут даже санитаром, — рассказывает он. — Я месяц отработал грузчиком. Потом через знакомых смог устроиться медицинским техником, обслуживаю аппараты, связанные с мужским здоровьем. И некоторые люди, по статьям которых я учился в университете, прошли такой же путь. Сосудистые хирурги, нейрохирурги уехали в Израиль и работают где угодно, только не в медицине. Это очень бьет по моральному духу. Знаю немало таких врачей-репатриантов, которые не выдержали и уехали в Европу. Я и сам об этом думаю».

Никита Аронов, «Детали». Фото: Хадас Паруш √