Возможно ли реформировать ислам?

Президент Франции Эмануэль Макрон сказал, что исламу необходима реформа – и получил взамен море проклятий, теракты и бойкот. Вместе с тем, согласно недавным исследованиям Arab Youth Survey, около 66 процентов опрошенных молодых жителей Ближнего Востока считают, что религиозные институты власти нуждаются в реформе, а 67 процентов – что религия играет слишком большую роль на Ближнем Востоке.

Два года назад на вопрос, совместимы ли ислам и демократия, 70 процентов опрошенных ответили «нет» – и одновременно заявили, что демократия является наиболее предпочтительной политической системой (76 процентов).

Данные этих и других схожих опросов показывают раз за разом, что жители Ближнего Востока, которые на данный момент не находят иного фундамента, на который могут опереться, кроме религии (о чем также свидетельствует опрос Arab Youth Survey), стремятся к переменам и преодолению нынешнего кризиса. Они задают вопросы, но не всегда находят ответы.

Сейчас, когда усилия арабских режимов по ослаблению религиозных институтов власти в своих странах совпали с беспрецедентной пандемией, а также с экономическим кризисом в результате падения цен на нефть и последствий «арабской весны», создается впечатление, что «исламский маятник» может вновь качнуться. Так ли это на самом деле?

Назад, к арабскому национализму

1 января 2015 года, когда «Исламское государство» стирало с карты мира границы национальных государств и упивалось садизмом, президент Египта Абд аль-Фаттах ас-Сиси посетил Аль-Азхар, духовную семинарию и один из главных центров суннитского ислама, где произнес проникновенные слова: «Нам нужна религиозная революция. Вы, имамы, отвечаете перед Аллахом. Весь мир ждет ваших действий!»

Ас-Сиси заявил о необходимости борьбы с джихадизмом и своевременности пересмотра ценностей для того, чтобы реформировать ислам.

Затем, без всяких предупреждений, молодой наследник саудовского престола отменил «полицию нравов», наводившую страх и ужас на молодые парочки, секс-меньшинства и любителей плюшевых мишек и цветов ко дню Святого Валентина. Вскоре в консервативном королевстве было разрешено многое из того, что совсем недавно было под строжайшим табу: вождение автомобиля женщинами, их право передвигаться по стране и по миру без разрешения опекуна мужского пола, кинотеатры, концерты, спортивные соревнования, которые можно посещать и мужчинам, и женщинам…

Буквально на днях в Объединенных Арабских Эмиратах, наконец-то, разрешили неженатым парам жить в одном гостиничном номере, а также – пить вино, не рискуя быть оштрафованным.

А в Судане отменили суды, которые приговаривали женщин к избиению палками за ношение брюк, и провели конституционную реформу по отделению религии и государства после тридцати лет жестких шариатских законов. Судан все еще остается глубоко религиозной страной, там по-прежнему сильны исламские фундаменталистские течения, однако очевидно, что новое правительство (переходное) прекрасно понимает всю важность этого процесса и для своего собственного выживания, и для создания лучшего образа Судана на Западе.

Почему это происходит и почему именно сейчас? После потрясений «арабской весны», когда самым организованным элементом оказались такие исламистские движения, как «Братья-мусульмане», арабские правители осознали, какой опасностью является радикальный ислам для них самих. Они решили консолидировать власть в своих странах и ослабить мощные религиозные институты: в Египте это – Аль-Азхар, а в Саудовской Аравии – ваххабитское духовенство. Разумеется, «опасными» были признаны не только исламисты, но и любые несогласные, однако наибольшую опасность, на взгляд арабских лидеров, представляли именно «Братья» и иже с ними.

Взамен религии, которая много лет была единым «клеем» и объединяющим фактором, в ход пошел национализм, который всячески пестуется в эти дни в ОАЭ, Саудовской Аравии и Египте. И если, с точки зрения «Братьев» или ИГ, есть только одна нация – исламская умма, то главной задачей Сиси, Бин-Салмана и Бен-Зайеда является упрочение патриотизма и чувства принадлежности к отдельно взятой нации, а не к аморфной «умме».

Разумеется, все это происходит не в первый раз. В Египте 50-х годов прошлого века режим точно также расправлялся с «Братьями-мусульманами», предлагая взамен светский панарабизм, а затем – египетский национализм. В Сирии режим Асадов тщательно пестовал сирийский национализм в попытке создать единый «клей» для многочисленных сирийских этнических и религиозных меньшинств. Но, как показала «арабская весна» – безуспешно. «Исламская волна» накрыла Ближний Восток в 70-х годах, и с тех пор арабским режимам так и не удалось придумать основу, которая могла бы заменить собой простой девиз «Братьев-мусульман»: «Ислам – это решение».

Пандемия как катализатор реформ?

История показывает, что большие потрясения – войны, а также глобальные эпидемии – как правило, способствуют крупным встряскам. Это касается и формирования более критического взгляда на вопросы веры и религии. Так было после эпидемий чумы в средневековой Европе, и пандемии «испанки» после Первой мировой войны. Когда старого порядка больше нет или он доживает свои последние дни, у многих возникают экзистенциальные вопросы, а другие испытывают кризис веры. Если экстраполировать эти правила на нынешнюю ситуацию на Ближнем Востоке, получается, что большие перемены в этой сфере практически неминуемы.

Возможно, что именно сейчас, наконец-то, действия правящих властей по ослаблению клерикалов начинают совпадать с общим настроем арабской улицы. Проблема, как всегда, заключается в шаткости новой модели, которую пытаются выстроить арабские лидеры. Сегодня они предлагают авторитарную структуру, во многих случаях – гораздо более жесткую, чем до «арабской весны», патриотизм и стабильность (на фоне бушующих конфликтов в Ливии, Йемене, Сирии и Ираке стабильность выглядит более, чем привлекательно). Но будет ли этого достаточно, чтобы заменить гораздо более прочные и глубокие религиозные структуры, которые давали надежду и позволяли индивидууму быть частью чего-то большего? Смогут ли арабские, в целом достаточно молодые государства наполнить смыслом те границы, которые были проведены 100 лет назад Сайксом и Пико, Лигой наций и конференцией Сан-Ремо? И не вызовет ли жесткий авторитарный характер нынешних режимов очередной «зеленой волны»?

На сегодня свыше 60 процентов участников опроса Arab Youth Survey считают религию одной из самых существенных составляющих своего «я», гораздо более, чем семью или национальность. До тех пор, пока на Ближнем Востоке не найдется более привлекательной и надежной альтернативы, которую можно будет взять за идеологическую основу, «исламский маятник» продолжит раскачиваться, несмотря на усилия арабских лидеров по либерализации общественной и частной жизни в их странах.

Ксения Светлова, «Детали». Фото: Mahmud Hossain Opu via AP˜