Вопрос: может ли Израиль доверять врагу своего врага в Газе?

В октябре 1988 года Эдмунд МакУильямс — специальный посланник госдепартамента США в Афганистане — направил срочную депешу своим начальникам и в ЦРУ. «Среди афганцев по всему идеологическому спектру и самого разного происхождения растет чувство разочарования, переходящего в враждебность, по отношению к правительству Пакистана и к США, — писал он. — Масштаб этих настроений, по всей видимости, беспрецедентен и продолжает усиливаться… Пусть эти обвинения и могут быть преувеличены, но восприятие, которое они порождают, глубоко — и зловеще».

Коллеги МакУильямса были, мягко говоря, недовольны его сомнениями в отношении тайной политики США в тот период. Тогда Вашингтон оказывал финансовую и военную помощь исламским моджахедам, в основном через пакистанскую разведку ISI, чтобы те вели борьбу с Советским Союзом в Афганистане.

Хотя сам МакУильямс не был посвящен во все детали этих договоренностей, его депеша затрагивала вопрос, который будет преследовать Афганистан — и США — еще десятилетиями: каковы долгосрочные последствия поддержки и вооружения местных экстремистов, нередко известных своей жестокостью, ради тактического преимущества?

Эта дилемма особенно ярко проявилась в контексте плана ЦРУ по поставкам моджахедам переносных зенитных ракет Stinger. Эти наводящиеся по тепловому излучению ракеты оказались весьма эффективны против советских боевых вертолетов. По утверждению ЦРУ, они стали важнейшим фактором, изменившим расклад на поле боя.

Но после вывода советских войск из Афганистана в 1989 году в ЦРУ усилились опасения, что эти ракеты могут попасть в руки террористических группировок. Агентство разработало план выкупа — за наличные. За каждый Stinger платили от 80 до 150 тысяч долларов. Тем не менее, около 600 из 2300 ракет, поставленных с 1986 по 1989 год, исчезли без следа.

Еще до поставок Stinger местные афганские лидеры уже получали значительные суммы в рамках секретной помощи США. Однако, как писал журналист-расследователь Стив Колл в книге «Призрачные войны», программа выкупа ракет «возможно, повысила безопасность гражданской авиации, но также обеспечила коробки с наличными полевым командирам, разрушавшим афганские города и села».

Талибан, который сегодня контролирует весь Афганистан, вырос из фракций моджахедов и медресе. Позднее они предоставили Усаме бен Ладену базу для подготовки атак на США — прежде всего, терактов 11 сентября. Десятилетия, приведшие к этой точке, представляют собой запутанную историю, связанную с холодной войной, двойной игрой таких стран, как Пакистан и Саудовская Аравия, стратегическим игнорированием очевидного — и горькой ретроспективной мудростью.

Может ли Израиль извлечь урок из афганского опыта, вооружая в Газе милицию Ясера Абу Шабаба — врага своего врага?

«Аш-Шабаб» против «Исламского государства»

«Афганская история показывает, что любое внешнее вмешательство в итоге приводит к какому-то виду экстремизма», — говорит доктор Дина Лиснянская, специалист по Ближнему Востоку и исследовательница из Центра Даяна при Тель-Авивском университете, в интервью «ХаАрец». В этот список входят не только исламские экстремисты, которых США поддерживали в 1980-х, но и умеренные силы, которых они взращивали после вторжения в Афганистан в ответ на 11 сентября.

США предоставили этим силам — будущему правительству Хамида Карзая — огромные ресурсы: деньги, оружие, подготовку. По словам Лиснянской, фактически они вырастили новое поколение афганцев. «И что произошло в августе 2021 года, когда США вывели свои войска? Конечно же, вся обученная ими афганская армия рухнула и не смогла удержать власть», — сказала она.

Тем не менее Лиснянская подчеркнула важное различие. В отличие от идеологического Талибана, «Израиль сейчас возлагает надежды на какую-то банду наркоторговцев», — сказала она. Абу Шабаб принадлежит к племени Тарабин, которое проживает на Синайском полуострове и, по ее словам, отреклось от него из-за нанесенного ущерба репутации семьи. Однако у них есть общая история.

«На самом деле в свое время существовало очень серьезное сотрудничество между этим племенем, Египтом и Израилем — когда возникла необходимость ликвидировать синайский филиал «Исламского государства»», — рассказала Лиснянская. Это сотрудничество оказалось весьма успешным в 2017 году, прежде всего благодаря обмену разведданными между Израилем и Египтом.

Лиснянская признает риски, связанные с вооружением «врага моего врага», и называет поддержку Абу Шабаба «своего рода пластырем на существующую рану».

В последние недели влияние Абу Шабаба ослабло. В среду ХАМАС выдвинул ему ультиматум: в течение десяти дней сдаться властям, иначе его будут судить за измену и шпионаж. «Очевидно, что в любом случае они собираются его убить», — отметила Лиснянская. «Если он не сдастся, у него еще останется какой-то шанс выжить». Сам Абу Шабаб, в свою очередь, обвиняет ХАМАС в сговоре с Ираном и предательстве интересов жителей Газы.

Тем не менее, с тактической точки зрения, поддержка такой группировки, как у Абу Шабаба, имеет смысл. «Настоящая цель — ослабить ХАМАС, поэтому мы, безусловно, должны искать внутри населения другие силы, готовые к сотрудничеству», — утверждает она.

Особенно это касается вопросов, связанных с доступом к заложникам и обеспечением их безопасности. С израильской точки зрения, изменения в механизме распределения гуманитарной помощи дали значительные преимущества. По ее словам, агентства ООН меньше интересуются тем, кто именно контролирует ситуацию на местах в Газе. «Они умеют работать с теми, кто у власти, — отметила она. — Неважно, террористическая это сила или нет… пока она позволяет обеспечивать доступ к гражданским». В отличие от этого, «Израиль заинтересован в альтернативе» — и в том, чтобы помощь не проходила через ХАМАС, подчеркнула Лиснянская. Кроме того, Израиль не хочет, чтобы его солдаты охраняли продовольственные конвои.

«В краткосрочной перспективе нужно воспринимать милицию Абу Шабаба как мафиозную структуру», — пояснила она. Как и в любой преступной семье, там есть наркоторговля, кровная месть и внутренние конфликты. Но в долгосрочной перспективе, добавила она, «мы понимаем, что сила, которую мы сейчас выставили как противовес ХАМАСу, имеет политические амбиции».

Эти амбиции, по ее словам, вполне могут привести обратно к Рамалле. «Эта структура явно действует от имени Палестинской автономии», — заявила она. Все знают, что тот, кто координирует или посредничает в контактах Абу Шабаба с израильтянами, — представитель ПА, добавила она. Эта группа имеет «обширные связи» с Мухаммедом Дахланом — бывшим лидером ФАТХа и главой Службы превентивной безопасности в Газе. Дахлан считается одним из главных политических противников председателя ПА Махмуда Аббаса.

Вот почему вопрос о том, кто будет управлять Газой «на следующий день» после войны, имеет столь важное значение. «Если ПА вернет себе контроль над Газой — кто сказал, что сценарий 2007 года не повторится?» — задается вопросом Лиснянская, имея в виду захват власти ХАМАСом и изгнание представителей автономии. «Ведь в Афганистане случилось то же самое: США взяли под контроль районы, ранее удерживаемые Талибаном, и вроде бы изгнали его. Их вытеснили в отдаленные районы, они укрылись в горах — а потом, через 20 лет, вернулись».

Израилю следует спросить себя, не способствует ли он на самом деле возвращению ПА в Газу. И не менее важно — готов ли он к сценарию сопротивления со стороны самих жителей Газы, «которые вовсе не обязательно поддерживают ПА и могут создать новое, очень насильственное движение», — подчеркнула Лиснянская. В любом случае, по ее словам, ХАМАС (и его идеология) «никуда не исчезнет в обозримом будущем, даже если сейчас он сильно ослаблен».

Винтовка, которую мы уже видели

Подход «враг моего врага – мой друг» давно известен в нашем регионе. Израиль укреплял ХАМАС как противовес ООП и создал Армию Южного Ливана. Западные и региональные державы также финансировали боевые отряды, наемников или банды по всему Ближнему Востоку — от Йемена и Сирии до Ирака и Ливии. Похожие методы применялись и в других частях света: в Латинской Америке в 1980-х и при этнической стратегии «разделяй и властвуй» в Африке. Почти в каждом конфликте в мире можно увидеть проявления утилитарного подхода.

Но мир больше не является биполярным, как во времена холодной войны, и потому труднее извлекать уроки из прежнего опыта ведения войн чужими руками. На самом деле, нынешний мир больше напоминает ситуацию до холодной войны — с возрождением империалистических устремлений. Лиснянская указывает на дату, которая, по ее мнению, сыграла ключевую роль в разрушении прежних глобальных договоренностей: вторжение России в Украину в 2022 году.

Это вторжение, по ее словам, отразило не только имперские амбиции Путина (и подстегнуло аналогичные притязания таких стран, как Турция и Китай), но и ослабление международных институтов и норм. Это ослабление ускорилось при президенте США Дональде Трампе. Оно проявляется, например, в деятельности таких организаций, как БРИКС, в состав которой входят Россия, Бразилия и Китай и которая продвигает многополярный мировой порядок.

Государства вовлечены в политическое соперничество, вооружая, обучая и финансируя местные прокси-силы, чтобы ослабить своих противников. Но такие действия сопряжены с серьезным риском: зачастую у государств весьма ограниченный контроль над своими прокси, и изменения в политической обстановке могут привести к тому, что прокси обернутся против бывших покровителей.

Альберт Соуза Мюлли из женевского Центра по вооруженным группам привел два примера современных прокси-войн: Судан и Эфиопию. В Судане бывший президент Омар аль-Башир поддерживал милицию «джанджавид» для подавления двух повстанческих групп, возникших после кризиса в Дарфуре в 2003 году. В 2019 году силовые структуры Судана официально интегрировали джанджавид в свои ряды под названием Силы быстрого реагирования. Но в 2023 году эта группа восстала против своих прежних покровителей и развязала кровопролитную гражданскую войну, которая продолжается до сих пор.

В ходе гражданской войны в Эфиопии в 2020–2022 годах (также известной как Тыграйская война), отметил Мюлли, федеральное правительство заключило союз с несколькими вооруженными группами из региона Амхара в борьбе с другим повстанческим движением — Народным фронтом освобождения Тыграя (НФОТ), как он его называет.

«Однако мирное соглашение, заключенное между правительством и повстанцами из НФОТ в ноябре 2022 года, исключило амхарцев, – отметила Мюлли. – Это осложнило отношения между сторонами и в конечном итоге спровоцировало вооруженный конфликт между группировкой «Фано» и правительством в 2023 году. На сегодняшний день он привел к гибели сотен тысяч человек, более полумиллиона стали вынужденными переселенцами, и существует риск, что конфликт перерастет в гораздо более широкомасштабную войну».

Доктор Лиснянская также указала на нынешние примеры ведения войн чужими руками – такие как участие России и Турции в Северной Африке и на остальной части континента. «Но это не силы, пришедшие для защиты, – уточнила она. – Это силы, пришедшие извлекать выгоду из войны. Это разрушительные силы, а не созидательные».

Так есть ли хоть крупица мудрости в решении Израиля вооружить преступную семью в Газе ради сиюминутной тактической выгоды? Или мы уже знаем, чем это все закончится? Лиснянская дала трезвую оценку, сопоставляя тактические и стратегические соображения, и ответила утвердительно на оба вопроса.

«Это не вопрос «умно или неумно», – сказала она. – Это вопрос того, насколько далеко вперед мы смотрим». Очевидно, что жители Газы внезапно не станут любить Израиль, добавила она, и выразила уверенность, что «лица, принявшие это конкретное решение, вероятно, отдают себе отчет в масштабах риска». Тем не менее, добавила она, «оценка риска была проведена, и в ней есть рациональное зерно. Сейчас есть смысл использовать внутреннюю силу в Газе для достижения определенных промежуточных целей».

Подобное решение, по ее словам, потенциально может проложить путь к долгосрочному урегулированию в Газе. Одним из возможных шагов может стать введение арабских или международных сил. Однако для этого потребуется, как она выразилась, «серьезная стратегическая работа» по многим направлениям – и она не может опираться исключительно на военные или оборонные структуры.

Тем не менее, на вопрос, не будут ли в будущем – через десять или пятнадцать лет – это поставленное Израилем оружие обращено против его собственных солдат или граждан, Лиснянская дала понять, что иллюзий не питает. «Ружье, появившееся в первом акте, несомненно, выстрелит в третьем, – сказала она. – А в данном случае, возможно, и во втором».

Ишай Альпер, «ХаАрец», М.Р. Боевики Талибана отмечают третью годовщину вывода войск под командованием США из Афганистана. Кабул, Афганистан, 2024 AP Photo Siddiqullah Alizai