Война — это всегда ад. Философы-моралисты об этике действий Израиля в Газе

По мере того, как бои в секторе Газа становились для обеих сторон все более тяжелыми, в сфере этики ведения войны разразилось очередное столкновение. В октябре этого года группа из 44 ученых Оксфордского университета, включая экспертов по этике и международному праву, опубликовала открытое письмо, в котором попросила британских лидеров призвать к «немедленному прекращению катастрофической с моральной точки зрения атаки Израиля на Газу». Они также потребовали обеспечить свободный проход гуманитарной помощи в Газу, и призвали ХАМАС освободить всех заложников.

Подписавшие обращение, среди которых уроженец США философ-моралист Джефф МакМахан, считающийся одним из ведущих современных мыслителей в области этики войны, решительно осудили «отвратительный с моральной точки зрения» теракт ХАМАСа и отметили, что, согласно международному праву, Израиль имеет право действовать против этой организации. Но, добавили они, «это право не распространяется на нынешнее наступление Израиля на гражданское население Газы и не оправдывает его».

На письмо ответили шесть израильских философов-моралистов: Ицхак Бенбаджи, Михаэль Гросс, Давид Хейд, Саул Смиланский, Даниэль Статман и Ноам Зоар. В своем ответе они написали, что в письме не был учтен «радикальный характер действий ХАМАСа, невероятная жестокость» совершенных ХАМАСом действий, а также тот факт, что массовое убийство израильских гражданских лиц в контексте хартии ХАМАСа и его заявленной цели может рассматриваться как акт геноцида. По их мнению, это оправдывает решительный ответ Израиля, но не в качестве мести, а в силу чрезвычайной серьезности первоначальной атаки, создающей необходимость решительного военного поражения ХАМАСа.

Чрезвычайно сложная ситуация

Ситуация действительно чрезвычайно сложная. С одной стороны, каждый здравомыслящий человек согласен с тем, что Израиль может и даже должен решительно отреагировать на варварскую атаку, совершенную ХАМАСом 7 октября. Однако с этической точки зрения, как правильно реагировать, когда террористы намеренно укрываются за спинами мирного населения и даже мешают своим гражданам получать гуманитарную помощь, перенаправляя ее на собственные нужды?

• Читайте также:
• Гуманитарной блокады сектора Газа не будет
• Как Израиль собирает цифровые доказательства военных преступлений ХАМАСа
• Израиль каждый день тратит на войну неожиданно много денег

«Если бы можно было, не причиняя вреда невинным людям, убить каждого члена ХАМАСа, это было бы не просто допустимо, но и обязательно, — говорит профессор МакМахан. – С моральной точки зрения, каждого из них надлежит убить из-за угрозы, которую он представляет для невинных людей, как израильтян, так и палестинцев. Но это невозможно».

«Когда война менее эффективна как средство достижения справедливой цели, а также причиняет невиновным людям больше вреда, чем некоторые альтернативные средства, она нарушает требование необходимости. Нынешняя война Израиля в том виде, в котором она ведется, является в этом смысле ненужной. Израиль не может уничтожить ХАМАС военным путем, разрушая при этом гражданские районы, в которых они действуют. На каждого убитого члена ХАМАСа Израиль вербует еще как минимум двух из числа гражданских лиц, погруженных в горе, охваченных ненавистью, пылающими желанием отомстить за убийство или увечье их ребенка, родителя, супруга, брата или друга».

МакМахан добавляет, что для достижения цели войны — уничтожения ХАМАСа – лучшее, на что можно надеяться – «настроить палестинцев решительно против него». Для достижения такой цели вторжение в Газу контрпродуктивно. Среди множества действий, которые Израиль мог бы предпринять и которые в совокупности были бы более эффективными… строительство забора, который не так легко прорвать, развертывание гораздо большего количества боеспособных сил вдоль границы, а не отправка их на защиту поселенцев на Западном берегу, отношение к простым жителям Газы как к собратьям и, наконец, вывод поселений с Западного берега и передача этой территории, на которую Израиль не имеет права в соответствии с международным правом, палестинцам».

Один из израильских подписантов, профессор Ноам Зоар из Бар-Иланского университета в Рамат-Гане, пишет и преподает на темы этики и войны. Он также участвовал в разработке раздела этического кодекса ЦАХАЛа, касающегося «чистоты оружия» (термин, принятый в Израиле для обозначения морали на войне). Он также выражает обеспокоенность проблемой причинения вреда невинным гражданским лицам: «Возбужденные эмоции вызывают потребность в мести, но, если мы намеренно нападаем на гражданских лиц, мы фактически ничем не отличаемся от террористов, — говорит он. — Основой морального отвращения к террористам является то, что они нападают на мирных жителей. Это предстало перед нами в ужасающей форме на праздник Симхат Тора [7 октября], но подобная реакция реакция была справедлива и прежде, когда они обстреливали ракетами гражданские общины».

«Когда некоторые израильтяне говорят, что Газу нужно стереть с лица земли или сравнять с землей, это именно та ловушка, в которую мы не должны попасть, — говорит он. — В этическом кодексе ЦАХАЛа в разделе о чистоте оружия говорится, что оружие не должно использоваться для причинения вреда гражданским лицам, и что солдат должен делать все возможное, чтобы не допустить причинения им вреда».

По мнению Зоара, ЦАХАЛ делает все возможное, чтобы уменьшить вред гражданскому населению – «больше, чем любая другая известная мне армия, даже по сравнению с Соединенными Штатами или Великобританией в Ираке и Афганистане, — говорит он.

Уменьшение вреда гражданскому населению часто достигается ценой увеличения риска для солдат, что создает еще одну сложную моральную дилемму.

«Во время Второй мировой войны французские летчики, присоединившиеся к британским ВВС, бомбили цели в оккупированной Франции и подвергали опасности французских граждан, — рассказывает Зоар. — Поэтому они решили бомбить с меньшей высоты, что позволяло им быть более точными, но подвергало их зенитному огню. Этому есть предел: нет необходимости идти на большой риск. И наоборот, другая крайность – «нулевой риск» для солдат, который означает гораздо большее увеличение опасности для «некомбатантов», — также проблематична».

Временное перемещение

Одним из шагов, предпринятых ЦАХАЛом для снижения вреда гражданскому населению без увеличения риска для солдат, стало обращение к жителям северной части сектора Газа с просьбой покинуть свои дома, пока армия сражается там с ХАМАСом.

«Обращение с такой просьбой беспрецедентно, — говорит Зоар. Это было сделано из достойных побуждений, но необходимо помнить, что речь идет о чем-то в масштабе переселения целого народа». Классическим текстом в области «этики войны» является книга Майкла Уолцера «Справедливые и несправедливые войны: моральный аргумент с историческими иллюстрациями». В ней есть глава, посвященная осадам с участием гражданского населения. Классическая осада не позволяет мирным жителям покинуть город, поскольку это путь к поражению армии. Так было при осаде Иерусалима римлянами в дни разрушения Храма и при осаде Ленинграда. Уолцер говорит, что это запрещено; необходимо дать возможность гражданским лицам уйти. Но если вы скажете всем жителям Ленинграда уходить — куда они пойдут? И как долго они будут уходить? Главное, что это оправдано, если это временно; в противном случае это военное преступление.

«Когда мы оправдываем перемещение жителей города Газа и его окрестностей как меньшее зло, важно решительно отвергать голоса, призывающие сделать это перемещением населения постоянным, — отмечает он. — Мы должны действовать решительно, чтобы гарантировать возможность реабилитации и их немедленного возвращения после окончания боевых действий».

Другой важнейший вопрос касается пропорциональности: считается ли нанесенный ущерб «соразмерным». По этому поводу Зоар говорит: «Соразмерность определяется соотношением между важностью военной цели и масштабами ущерба, нанесенного гражданскому населению. Если цель не определена или недостижима, это бросает тень на весь вопрос. Согласно доктрине справедливой войны, первым условием для оправдания войны является причина самообороны. В данном случае это условие определенно выполнено.

Второе условие — наличие шансов на достижение стратегической цели. В противном случае все жертвы — как ваших солдат, так и гражданских лиц с другой стороны — не могут быть оправданы. Какова сейчас цель? Уничтожить ХАМАС или убить всех его солдат, что само по себе оправдано, но что потом? Если нет ясности в отношении плана на следующий день после войны, то трудно оправдать все эти жертвы. Только в свете стратегической цели можно взвесить стоимость всех тактических ходов».

Майкл Уолцер, профессор Школы социальных наук при Принстонском институте перспективных исследований, считает, что пропорциональность — очень проблематичный критерий. «Пропорциональность — это нечто неопределенное. В прошлом пропорциональность использовалась в основном для оправдания слишком большого количества убийств. Сегодня она используется для осуждения любых убийств, которые удается приписать Израилю. Наши моральные суждения должны быть основаны на другом — в первую очередь на вопросе ответственности. ХАМАС сознательно подвергает риску своих мирных жителей и получает выгоду от каждого убитого. ЦАХАЛ, как и любая высокотехнологичная армия в асимметричной войне, совершает большую часть убийств. Кто же несет ответственность? В первую очередь ХАМАС, в то время как ответственность Израиля заключается в том, чтобы воевать как можно осторожнее, целиться только в военные объекты и рисковать, собирая разведданные об этих объектах, чтобы их можно было атаковать как можно точнее. Споры о необходимой осторожности и необходимом риске кажутся мне гораздо более важными, чем споры о том, что является или не является пропорциональным».

Роль гуманитарного права

Профессор Тамар Майзельс с факультета политологии Тель-Авивского университета — ученый-юрист, специализирующийся на философских аспектах терроризма и контртерроризма. «Пропорциональность — наименее понятное правило в международном праве и в теории справедливой войны, — говорит она. — Ее очень трудно оценить, и она допускает довольно много разрушений, затрагивающих гражданское население. Уничтожение деревни ради того, чтобы убить солдата, находящегося в увольнении, — вот пример, который использует Красный Крест. Это явный случай чрезмерного ущерба гражданскому населению. Кроме того, трудно оценить, насколько несоразмерны разрушения по отношению к военной цели — уничтожению террористов и разрушению террористической инфраструктуры, — особенно в войне в силу необходимости, как эта. В любом случае, соразмерность — это относительно незначительное требование морали войны.

Израиль должен строго придерживаться международного права, но не должен выходить за его рамки, — говорит Майзельс. — Он должен целиться только в военные объекты, как он и делает, и по возможности избегать причинения вреда гражданскому населению — что, к сожалению, менее осуществимо, когда враг прячется среди них и злоупотребляет их инфраструктурой. Если Израиль приложит все усилия, чтобы свести к минимуму потери среди мирного населения, а он явно прилагает такие усилия, то ответственность за большое количество жертв ляжет на ХАМАС. В самых справедливых и законных войнах погибает множество мирных жителей, и если предпринимаются разумные попытки избежать этого — с помощью предупреждений, тщательно спланированных авиаударов и т. д. — то остальные случайные убийства не являются преступлением, как бы ни было это прискорбно. Война — это всегда ад».

Еще один этический вопрос касается передачи гуманитарной помощи. «Израиль должен разрешить передачу минимальной помощи, требуемой ему по закону, в той мере, в какой это необходимо для предотвращения гуманитарного кризиса, по нашей оценке, но ни капли больше до тех пор, пока не будут возвращены все заложники. Их похищение является грубым нарушением Женевских конвенций, — говорит Майзельс. — В любом случае, нет никаких оснований для отправки топлива, когда ясно, что у ХАМАСа его много».

Еще одним подписантом израильского письма был профессор Хайфского университета Михаэль Гросс, специализирующийся на военной этике и написавший ряд книг на эту тему. «Гуманитарное право существует не для того, чтобы предотвращать войну или разбираться, кто прав, а кто виноват. Но оно устанавливает определенные процедуры, — объясняет он. — Оно позволяет сторонам вести войну, исходя из того, что гражданские лица будут убиты, и что это неизбежно. Люди этого не понимают. Они думают, что закон пацифистский: к сожалению, это не так. Невозможно вести войну без гуманитарной катастрофы. Эти две вещи идут вместе».

Огромная дилемма в нынешней войне касается заложников и того, как Израиль должен вести себя, чтобы не подвергать их опасности.

«В каждой моральной дилемме есть два варианта, каждый из которых тянет в разные стороны, и в конце концов принимается решение, с которым можно жить, — говорит Гросс. — Но есть разновидность дилеммы, называемая «трагическим выбором», когда невозможно жить ни с одним из вариантов. Когда приходится выбирать между безопасностью государства и безопасностью заложников, мы как народ, вся страна должны задуматься о том, что делать в подобной ситуации. Этика не может дать однозначного ответа».

 Гидон Лев, «ХаАрец», М.Р. На фото: Газа, Джебалия. AP Photo/Abed Khaled