Влияние, валюта, уступки: какими могут быть переговоры между США и Ираном?

На протяжении всей войны и вплоть до прекращения огня с Израилем Иран последовательно подчеркивал свою приверженность дипломатии. Министр иностранных дел Аббас Аракчи отметил, что Иран ведет войну с Израилем, а не с Соединенными Штатами, несмотря на то, что он назвал «доказанным партнерством Вашингтона с Израилем«.

В ответ на удар администрации Трампа по ядерному объекту Фордо Иран нанес ракетный удар по американской базе Аль-Удейд в Катаре — и даже тогда это произошло лишь после координации атаки с катарскими официальными лицами и заранее выпущенного предупреждения.

Даже сейчас, после серии масштабных атак на ядерные объекты Ирана и взаимных ударов между Израилем и Ираном, дипломатический канал остается открытым.

Государство, которому сейчас поручено сохранить этот канал, — Катар — та же страна, которая «согласилась» с планом Ирана нанести удар по американской базе на своей территории. Катар хорошо знаком с ролью посредника между Вашингтоном и Тегераном: именно он обеспечил соглашение о выводе американских войск из Афганистана при первой администрации Трампа, а позже — организовал сделку по обмену заключенными при президенте Байдене.

В мае, во время визита президента США Дональда Трампа, президент обратился к лидеру Катара, эмиру Тамиму бин Хамаду Аль Тани, с просьбой помочь в переговорах с Ираном. «Надеюсь, вы сможете помочь мне с иранским вопросом», — сказал Трамп во время официального ужина.

«Это опасная ситуация, и мы хотим поступить правильно. Мы хотим сделать что-то, что, возможно, спасет миллионы жизней, потому что такие вещи, как правило, начинают развиваться и выходят из-под контроля», — добавил он.

Через три дня после того, как президент Трамп поужинал с шейхом Тамимом и получил от него обязательство о вложении 400 миллиардов долларов, премьер-министр Катара шейх Мохаммед бин Абдулрахман Аль Тани отправился в Тегеран на встречу с президентом Масудом Пезешкианом и министром иностранных дел Аракчи.

Министр иностранных дел Омана Бадр бин Хамад аль-Бусаиди также присутствовал на встрече, но арабский источник сообщил “ХаАрец”, что было ясно, кто играл ведущую роль в посредничестве. «Аль Тани был столь же прямолинеен и ясен в передаче угрожающего послания Трампа, как и в призыве к своим иранским собеседникам достичь соглашения по вопросу об обогащении урана на территории Ирана», — сказал источник.

Катар никогда официально не назначался посредником между США и Ираном, и в марте Трамп предпочел передать свое «письмо-предложение» Тегерану через Объединенные Арабские Эмираты, обойдя как Катар, так и Оман.

Иран отклонил посредничество ОАЭ, главным образом из-за связей Эмиратов с Израилем, и решил, что официальным посредником будет Оман, так как именно он принимал первый раунд переговоров.

Тем не менее, на протяжении всех пяти раундов Катар действовал за кулисами. Его давние отношения с Ираном, основанные на совместной разработке крупнейшего в мире газового месторождения и поддерживаемые торговыми соглашениями, сделали его негласным, но влиятельным игроком.

Эти тесные связи приобрели особое значение в 2017 году, когда Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет ввели экономическую блокаду Катара, требуя, в числе прочего, разрыва отношений с Тегераном.

Однако произошло противоположное: Иран и Турция пришли на помощь Катару, причем Иран открыл свое воздушное пространство, чтобы турецкие грузовые самолеты могли доставлять потребительские товары в эмират.

«Катар и Иран связывают узы сестринских государств, которые невозможно разорвать», — сказал тогда “ХаАрец” катарский журналист, близкий к правящей семье. «Отношения между шиитским Ираном и суннитским Катаром опровергают утверждение, что Ближний Восток управляется исключительно религиозной идеологией — им движут интересы».

Трамп, который изначально поддержал блокаду Катара, в итоге приложил усилия к ее снятию и реинтеграции эмирата в так называемое «арабское лоно». Вопрос теперь в том, сможет ли Катар убедить Иран не только вернуться за стол переговоров, но и принять формулу, по которой обогащение урана будет осуществляться за пределами Ирана силами международного ядерного консорциума.

Первое условие, которое Иран выдвинул для возобновления переговоров — что он не будет вести диалог под огнем или угрозами — формально было выполнено после вступления в силу прекращения огня во вторник.

Резкий упрек Трампа в адрес Израиля, и особенно в адрес премьер-министра Биньямина Нетаниягу, за последний удар по Ирану в тот же день, может иметь в Тегеране больший вес, чем любые официальные гарантии со стороны США.

В то же время считается, что любые будущие переговоры — если и когда они возобновятся — не начнутся с того места, где они прервались до войны. На данном этапе обе стороны, по-видимому, настроены ужесточить свои позиции, стремясь добиться максимальных уступок, особенно с учетом широко распространенного восприятия иранского поражения.

Как сообщил “ХаАрец” израильский политический источник, участвовавший в довоенных переговорах между Израилем и США, «Израиль будет настаивать, чтобы [новое соглашение] включало не только полный демонтаж ядерной программы Ирана и создание строгих механизмов инспекции, но также ликвидацию его баллистической ракетной программы и официальный отказ от поддержки террористических организаций, таких как «Хизбалла» и ХАМАС — вопросов, которые ранее Иран отвергал, а США не выносили на повестку дня».

Источник добавил, что Израиль обеспокоен тем, что Трамп стремится заключить сделку с Ираном на основе так называемого «плана Уиткоффа», который исключает требования о прекращении баллистической ракетной программы и других условий, сосредотачиваясь исключительно на ядерной деятельности Ирана, в частности — на обогащении урана.

Однако Израиль — не единственный фактор, с которым Трампу придется считаться. Арабские страны региона, которые намеренно избегали участия в войне из опасений, что она перекинется на их территорию или повредит свободе судоходства в Персидском заливе, ожидаемо порекомендуют более гибкий вариант соглашения, который позволит сторонам быстро подписать договор.

Таким образом, Трамп сможет заявить о дипломатическом достижении — возможно, первом за весь срок его нынешнего президентства — не выдвигая условий, которые Иран заведомо не примет.

Переговорные позиции Ирана, похоже, значительно ослабли в результате тяжелых ударов и наглядной демонстрации военного превосходства Израиля и США. Однако предположение, что теперь Иран согласится на «полную капитуляцию» или примет любое предложение Вашингтона, может оказаться ошибочным.

Важно помнить, что Иран изначально согласился на переговоры с США в надежде добиться снятия санкций и устранить угрозу военного удара. Взамен он добивался от США гарантий безопасности и окончательной отмены санкционного режима.

Европейский дипломатический источник сообщил “ХаАрец”, что эти два ключевых вопроса поднимались в ходе переговоров между главным иранским переговорщиком Аракчи и министрами иностранных дел стран Европы, подписавших первоначальное ядерное соглашение.

«Иран потребовал, чтобы европейские страны прекратили угрозы задействовать механизм snapback для повторного введения санкций (срок действия этого механизма должен истечь 18 октября) и призвал их оказать давление на США, чтобы те вернулись к переговорам после окончания войны», — сказал источник.

По его словам, европейская позиция по этим вопросам была согласована с США и ясно дала понять: хотя дверь для переговоров остается открытой, Иран должен согласиться на прекращение обогащения урана на своей территории.

Хотя Иран не смог предотвратить недавний удар, именно эта уязвимость, как ожидается, станет основой его требования о жестких гарантиях относительно будущих атак — наряду с полным снятием санкций и отменой механизма snapback. Если эта позиция сохранится, вероятен еще один затяжной раунд переговоров, при котором послевоенный статус-кво будет сохраняться.

Цви Барэль, “ХаАрец”

Фото: AP Photo/Ben Curtis — Office of the Iranian Supreme Leader via AP ∇