Шимон Перес: виртуозный дипломат, неудачливый политик

Ави Гиль родился и вырос в Хайфе, в районе Неве Шаанан, в доме, где селили водителей автобусного кооператива «Эгед». Отец Гиля, который был шофером, ребенком приехал в Палестину вместе семьей из Брест-Литовска.

Еще до того, как возникло еврейское государство, он служил в Хагане. Однажды его арестовали британцы, пытали, а затем отправили на два года в лагерь для заключенных в Латруне, недалеко от Иерусалима.

Родители отправили сына учиться в престижную школу, а затем он вместе со своими школьными друзьями пошел в армию. Пополнив ряды резервистов, прошел фельдшерские курсы. В 1982 году фельдшер Галь оказался на ливанской войне, и там столкнулся с ситуацией, полностью перевернувшей его сознание.

Подразделение, где служил Галь, перебросили в военную тюрьму в Мегидо, куда доставляли тысячи заключенных из Ливана. До того момента, по словам Ави, он свято верил в рассказы о правильности выбранного Израилем пути и о «чистоте оружия», — нравственности в боевых условиях, — так ему говорили дома.

«В Мегидо все рухнуло, — признается он, — я стал свидетелем жестокого обращения с задержанными, я видел, как их пытали и били, иногда от злости, иногда, улыбаясь, иногда получая при этом удовольствие. Я был убежден, что подобное обращение – следствие «политики сверху». Тогда я пожаловался». Жалоба была отклонена. Гиль, когда его спросили об этом, отказался назвать имена своих «отличившихся» сослуживцев. Этот эпизод убедил его в том, что оккупация развращает.

«Все больше и больше я склонялся к мысли, что следует идти по пути, предложенному Пересом, который тогда был лидером оппозиции, противостоящей правительству Менахема Бегина, — пишет он в своих недавно опубликованных дневниках. — Все чаще я стремился к тому, чтобы помогать Пересу и его единомышленникам».

Изучая экономику и политологию в Еврейском университете, Ави Гиль наткнулся как-то на объявление МИДа о приглашении на специальные дипломатические курсы. Он не мечтал о дипломатической карьере, но друзья заставили его пойти, Ави сдал экзамен и был принят, а по успешному прохождению курсов его направили в качестве младшего дипломатического сотрудника в Непал, а оттуда в Канаду. Именно там Гиль попался на глаза команде помощников Шимона Переса, как ее еще называли  «мальчики в блейзерах», во время официального визита Шимона Переса в Канаду.

Два года спустя, в июле 1988 года, Ави Гиль стал советником Переса по прессе, когда он был министром иностранных дел в ротационном правительстве Ицхака Шамира.

— Вы говорите о глубинной моральной мотивации, побудившей вас работать вместе с Пересом, чтобы добиться мира и избавить страну от превосходства титульной нации. Но в тех фрагментах книги, где вы цитируете Переса, нет никаких ссылок на моральное неприятие оккупации, страдания палестинцев или на вопрос о законности или незаконности поселений. Дипломатические же договоренности представляются, в первую очередь, как способ решения израильских международных проблем или продвижения личных амбиций Переса…

— Перес воспринимал большинство проблем через призму безопасности. И потому, прежде всего, его заботили интересы Израиля, его существование в современном мире, его выживание. Что же касается главной миссии Шимона Переса, о которой он не раз говорил в беседах со мной, она базировалась на двух мощных основаниях: Димона и Осло. Димона – потому что, благодаря усилиям Переса, там был построен ядерный реактор, приобретенный во Франции, который гарантировал безопасность Израиля. Именно потому можно было стремиться воплотить еврейскую мечту – установить мир со своими соседями. Другое основание – Осло, выношенная и воплощенная им мечта, а потом уже и мир с Иорданией, хотя многие хотели бы забыть о последнем факте.

Кроме того, учтите: если вы политик и вам нужны голоса избирателей, то, делая упор на страдания палестинцев, как часть своего политического кредо, вы вряд ли получите требуемые политические дивиденды. А Перес относился к числу политиков, мыслящих трезво.

В то же время в книге Гиля вы не встретите Шимона Переса, выступающего в роли большого поклонника арабов или того, кто проявляет реальный интерес к их культуре и образу жизни. Напротив, его рассуждения полны предрассудков, каковые встречаются у многих евреев – жителей Израиля, которые воспринимают своих соседей отсталым народом, нуждающимся в западном образе жизни.

«Это – другая эпоха, — говорит Перес, — арабская молодежь тянется к иному. Юный араб не хочет быть эфенди, когда вырастет, а молодая арабская девушка вовсе не желает быть жирной и неграмотной, как ее мать. Она хочет быть стройной и успешной, подобно звезде голливудского телесериала».

В начале ноября 1993 года, спустя несколько недель после подписания соглашений в Осло, Перес тайно посетил короля Хусейна в Иордании в сопровождении Гиля, который тогда был заведующим его канцелярии, и зам.директора Мосада Эфраима Халеви, осуществлявшего контакты между израильскими лидерами и хашимитским королевским домом.

Министр иностранных дел проявил удивительное дипломатическое мастерство: он доминировал в разговоре, не позволил иорданцам высказать заключительную сентенцию, а в самом конце продолжительной встречи продиктовал Халеви на одном дыхании и без обращения к протоколу затянувшейся дискуссии четырехстраничный документ, в котором подробно изложены принципы двустороннего мирного соглашения. «Иорданцы приняли это, как свершившийся факт, как данность, не внося никаких существенных поправок», — утверждает Гиль. Перес и король парафировали документ.

В то же время те высоты, которые Перес брал, как государственный деятель, соседствуют с глубинами неудач, к примеру, в той же истории с Иорданией.

«Из опыта работы с ним я знал, что у него наверняка появится соблазн намекнуть на предпринятые им секретные шаги. Ему было важно, чтобы его видели как человека, делающего историю», — пишет Гиль. Он пытался убедить своего шефа соблюдать секретность в вопросе, связанном с поездкой в Иорданию, но безуспешно.

Вернувшись в Израиль, Перес, сидя в гримерке одного из телеканалов, прозрачно намекнул на секретную встречу в Аммане. Этого было достаточно — иорданцы пришли в ярость, они прекратили контакты. Переговоры удалось возобновить лишь несколько месяцев спустя, однако на сей раз уже без участия Шимона Переса. Рабин предпочел довериться уже упомянутому Эфраиму Халеви.

В июле 1994 года Ицхак Рабин и король Хусейн впервые встретились в Белом доме и выступили с совместной декларацией о принципах мирного договора между двумя странами, который был подписан три месяца спустя в пустыне Арава на юге Израиля.

Более всего Ави Гиль ценит Шимона Переса за готовность иметь в своем окружении талантливых людей, способных спорить с ним, не соглашаться, оспаривать его поступки, а не роботов  и подлиз, поддакивающих и во всем соглашающихся. В частности, Гиль приводит свои собственные разногласия с Пересом, например, споры по поводу его голосования в пользу начала второй ливанской войны в 2006 году. Позже Перес согласился, что эта кампания была ошибкой.

Стоит напомнить, что в то время Шимон Перес входил в правительственный кабинет, состоя в партии «Кадима» под руководством Эхуда Ольмерта. Свое решение поддержать военные действия в Ливане он объяснил необходимостью сохранить единство рядов во время кризисной ситуации. При том, что, по мнению Гиля, даже в такое время все-таки следует подняться выше этого. Вот почему с похвалой он отзывается о позиции Шимона Переса, высказавшегося против идеи бомбардировки ядерных объектов в Иране.

Мнение Переса было весьма непопулярно, но он, считая, что в противном случае Израиль может постичь катастрофа, не убоялся высказать это мнение, за что был подвергнут остракизму со стороны Нетаниягу и Барака.

Полтора года прошло с тех пор, как Перес ушел из жизни. Ави Гиль, его советник на протяжении почти трех десятилетий, сегодня – старший научный сотрудник Института планирования политики еврейского народа.

Гиль говорит, что мысленно он постоянно общается с Шимоном Пересом. «Я скучаю по общению с этим человеком, иногда он приходит в мои сны. Его мудрость по каким-то вопросам я осознаю сейчас гораздо яснее, чем тогда, когда с ним работал», — признался Ави Гиль.

Алуф Бен, «ХаАрец»,М.К.

На фото: Шимон Перес и певица Шакира. Фото: Эмиль Сальман.