Вернет ли Беларусь картины Сутина и Шагала?

Вернет ли Беларусь картины Сутина и Шагала?

После того, как беларусские власти реквизировали картины проекта «Арт-Беларусь», существует вероятность того, что знаменитые на весь мир работы Шагала, Сутина и Царфина из частной коллекции «Белгазпромбанка» могут стать собственностью государства. Или вовсе пропасть из поля зрения.

«Детали» рассказывали, как живопись еврейских художников «парижской школы» попала в центр политической бури. Теперь, в попытке выяснить судьбу этих работ, мы говорим с куратором корпоративной коллекции Белгазпромбанка Александром Зименко.

— Александр, где сейчас находится арестованная коллекция? СМИ сообщали, будто часть картин изъяли из опечатанного хранилища в художественной галерее и увезли в неизвестном направлении…

— С меня взяли подписку о неразглашении этой информации, так что под угрозой уголовной ответственности я не могу ответить на ваш вопрос. Могу только сказать, что идут следственные действия.

— Связанные с картинами?

— Связанные со всем, и картины тоже — часть этого.

(«Связанные со всем» — имеется в виду преследование председателя банка Виктора Бабарико, который в мае подал в отставку, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на грядущих президентских выборах, а уже в июне был арестован, причем не только он один, но и его коллеги, и его картины — прим. «Детали»)

— Расскажите, пожалуйста, как создавалась коллекция. Оценочная стоимость входящих в нее картин исчисляется многими миллионами долларов…

— Коллекция стала логичным продолжением проектов банка в области корпоративной социальной ответственности. Началось все с международного фонда помощи больным детям «Шанс». Потом мы занимались поддержкой ветеранов, финансировали школу-интернат для детей с особенностями развития. Банк также спонсировал гандбольный клуб, поддерживал форум театрального искусства ТE-ART. А потом появился проект «Арт-Беларусь». Это была попытка вернуть [стране] не столько произведения искусства, сколько имена художников – Шагала, Сутина, Царфина и других. Они зачастую более известны за пределами Беларуси, чем на родине.

— Какую роль в создании коллекции сыграл ныне опальный Виктор Бабарико?

— Определяющую. Именно он, как председатель правления банка, наметил это направление деятельности и каждый год согласовывал с российскими акционерами затраты на картины.

Меня пригласили работать в 2016 году. Я занимался поиском работ, взаимодействием с аукционными домами – «Сотбис», «Кристис» и другими. Отвечал практически за все этапы: от поиска картин до покупки и перевозки их в Беларусь. Плюс занимался проектами, связанные с поддержкой молодых художников, в том числе фестивалем «Арт-Минск».

Бабарико считал развитие арт-проектов очень важным. Находил время в выходной день приехать и посмотреть спектакль на фестивале TE-ART, походить по нашим выставкам… Что-то ему нравилось, что-то – не очень. Например, он считал, что мы можем привлекать больше внимания туристов и СМИ. Ну вот – теперь привлекаем… Увы, не таким радостным поводом, как картины Сутина…

— Как в коллекцию попала «Ева» Хаима Сутина – картина стоимостью 1,8 млн. долларов, ставшая теперь символом гражданского протеста?

— О, к ней всегда было приковано большое внимание. На сегодня это — самое дорогое произведение искусства, находящееся в Беларуси.

Вернет ли Беларусь картины Сутина и Шагала?
Картины унесли прямо с выставки

«Еву» мы приобрели в 2013 году на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке. Виктор Дмитриевич [Бабарико] участвовал в аукционе лично. По его воспоминаниям, ему удалось перебить предыдущую ставку на последнем ударе молотка, когда аукционист уже собирался объявлять картину проданной. Это было азартное состязание, ведь портреты Сутина всегда привлекают много внимания, и на рынке их осталось не так много.

— Интересно, как бы сам Хаим Сутин отнесся к тому, что его картина станет символом протеста против диктатуры? К тому, что в фотоколлажах ее то наряжают в полосатую робу, то «сажают за решетку»?

— Я думаю, любой художник был бы рад узнать, что через 92 года его работа привлекает такое внимание. Значит, он смог создать произведение, которое остается актуальным, и люди о нем помнят. Как будто само время подтвердило, что он был прав, работая в своем собственном, оригинальном стиле.

Как бы он отнесся к коллажам с полосатой робой или неприличным жестом? Вот это вопрос очень сложный. Сутин вообще очень критично относился к своим работам. По воспоминаниям Мадлен Кастен (знаменитый декоратор, которая опекала художника и помогала ему – прим. «Детали»), когда Сутин жил у них на вилле в Провансе, Мадлен с мужем каждый вечер прислушивались к звукам, раздававшимся из его мастерской. И очень часто они слышали, как там рвутся холсты. Когда у Сутина появились деньги, он выкупал произведения, которыми в годы бедности рассчитывался в ресторанах или которые находились в частных коллекциях. Он выкупал свои картины и… уничтожал их!

Так что сегодня, с одной стороны, он был бы рад, но с другой – очень ревностно отнесся бы к такой рекламе его работ.

— Виктора Бабарико обвиняют, что коллекцию, якобы, готовили для вывоза за рубеж – можно это прокомментировать?

— Я могу сказать, что даже подготовка к перевозке картин по Минску – долгая и сложная. Для этого нужны специальные грузовики с пневмоподвеской и отдельной системой климат-контроля, чтобы поддерживать определенную температуру. Обычно, когда мы перевозили картины даже внутри страны, то заказывали вооруженный конвой департамента охраны МВД. Что касается вывоза за пределы республики – у нас были выставки в Литве, Латвии и России, мы всегда заранее обращались в министерство культуры за разрешением. До сих пор никаких вопросов к банку не возникало.

Пока нет решения суда о конфискации, картины являются собственностью ОАО «Белгазпромбанк». И собственник волен перевозить эти работы, уведомив министерство культуры, куда захочет. По беларусским законам предметы, имеющие статус историко-культурной ценности, запрещено вывозить на постоянное хранение за пределы страны — и таких планов не было. Но на временные выставки мы вольны их возить.

Из всей коллекции такой статус есть у 35 картин. Соответственно, все остальные – это просто собственность банка, по отношению к ним даже нет особых обязательств. Это такая же собственность, какую имеет любой человек — банк может перевозить их, куда хочет.

— А продать картины со статусом историко-культурной ценности банк может?

— Да, но только внутри страны.

— Когда вы узнали, что Бабарико будет баллотироваться в президенты, вы ожидали, что государство упрячет и его, и картины за решетку?

— Не надо быть Нострадамусом, чтобы на опыте предыдущих выборов в Беларуси понять, что может произойти сейчас. Чем я был приятно удивлен, так это массовой поддержкой граждан. Они записывались в инициативную группу Бабарико, оставляли свои подписи, выражают поддержку в интернете. И чем больше была эта поддержка, тем вероятнее становилось еще более скоропалительное, чем в прошлые годы, развитие событий.

— Но можно ли было подумать, что государство начнет с арт- и благотворительных проектов?

— Конечно. Вопрос был не в том, коснется ли это нас, а лишь – когда.

— А что с остальным проектами? Например, с благотворительным фондом «Шанс»?

— Он пока работает нормально. Это вообще история успеха: когда фонд только начинал работать, Белгазпромбанк финансировал лечение и спасение детей на 100 процентов. Но уже к 2018 году на каждый рубль от банка фонд привлекал еще 16 рублей от других источников. Очень надеюсь, хотя бы для фонда «Шанс» эти события пройдут безболезненно. Есть все еще очень много детей, которые нуждаются в помощи и, надеюсь, получат ее вне зависимости от политической ситуации.

— Собирая в коллекцию в первую очередь картины еврейских художников — Шагала, Сутина, Царфина, вы поддерживали контакты с еврейской диаспорой выходцев из Беларуси?

— Да, конечно. Участвовал в фестивале «Лимуд», который проходил в Минске. Вместе с диаспорой мы пытались добиться, чтобы в Смиловичах в честь Хаима Сутина назвали улицу, чтобы установили работу Царфина в Минске.

— В последние дни поползли слухи, будто государство хочет национализировать коллекцию Белгазпромбанка, чтобы потом раздать ее по музеям. Как отреагировала на это диаспора?

— Увы, никто не произнес ни слова.

— А деятели культуры в целом?

— Есть те, кто публично высказался, есть те, кто лично позвонил с сочувствием. А есть и люди, которые злорадствуют и уже «делят» нашу коллекцию, как шкуру неубитого медведя. Некоторые даже предлагают всю коллекцию национализировать и раздать по государственным музеям.

— Чувствуется дух СССР?

— 40 лет назад мой отец устроил себе мастерскую за городом, чтобы без глушилок слушать «вражеские голоса». А теперь я даю комментарии вашему изданию, BBC, «Голосу Америки»… Кто бы мог подумать, что прошлое может вернуться, да еще и вот так?

Дарья Костенко, «Детали»˜
На фото: фрагмент картины Хаима Сутина «Ева».
Корпоративная коллекция Белгазпромбанка.
Фото: Aliaksandr Aliakseyeu & Aleh Lukashevich. Wikipedia public domain

 

Новости

"Дьявол овладел мною". Пленный террорист рассказал, как насиловал израильтянку 7 октября
Британские актеры и деятели культуры жертвуют лоты для аукциона «Кино для Газы»
Штаб нацбезопасности назвал страны, где возможны теракты против израильтян

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ