Ведущие врачи: все делается неправильно

Больницы готовы к гораздо более экстремальным ситуациям, закрытие на карантин – ошибка, и вся политика в корне неверна. Все больше ведущих врачей убеждены: подход к борьбе с эпидемией нужно менять. Есть очень большие различия в отношении к коронавирусной проблеме, поэтому истина  не посередине.

Доктор Ави Мизрахи, зав.отделением «короны» в больнице «Шамир» (бывшая «Асаф ха-рофе»):

– Где находится эта истина на шкале от 1 до 10?

– Это немного схематично и упрощенно, но у меня сложилось впечатление, что если 1 – это просто грипп, а 10 – колоссальная катастрофа, мы находимся между 2 и 3, самое большее. В конце концов, это вирусное заболевание, поэтому сегодня есть целое движение, которое выступает против его определения как пандемии.

Наша больница хорошо подготовлена ​​к приему пациентов с коронавирусом, и даже если число пациентов удвоится, они получат такое же оптимальное лечение. Я не понимаю, что имеют в виду мои коллеги, говоря, что «еще икс пациентов, и мы не справимся. Мне трудно представить себе ситуацию, когда пациент с коронавирусом госпитализирован и не получает нужного лечения, даже если есть нагрузка или определенные задержки.

– А ситуация не может быстро измениться?

– В настоящее время около трети пациентов в моем отделении не нуждаются в госпитализации. Они застревают здесь, потому что боятся переехать в отель, потому что слишком стары, или по тем или иным социальным причинам. Я могу в каждую минуту выписать треть пациентов и принять на их место тяжелобольных.

«Корона» никуда не исчезнет. Текущая стратегия не «сглаживает кривую». Она меняет сроки, когда люди заболеют – не более того. Она не меняет процент тяжелобольных или смертность. Моим коллегам и мне тяжело слышать кампанию по запугиванию этой болезнью. Есть много более правильных и дешевых способов бороться с эпидемией, чем закрытие всего.

– Полезен ли карантин?

– Я не знаю никого на моем уровне ответственности и компетенции, кто поддерживал бы полное закрытие страны на карантин. Я чувствую, что в последнее время мы слышим более разумные голоса, говорящие: давайте остановимся, посмотрим на цифры и примем обоснованное решение.

Профессор Ашер Эльхияни, бывший директор больницы «Меир»:

— Еще до первого карантина я сказал: это не поможет, от карантина умрет больше людей, чем от «короны». В феврале мы думали, что продержимся два или три тяжелых месяца, и с жарой вирус исчезнет. Этого не произошло. Вирус здесь, и мы не знаем, когда поступит вакцина. Это оставляет нам три варианта: умереть от него, умереть рядом с ним или жить рядом с ним. Правительство до сих пор делает все так, чтобы заставить нас умереть рядом с ним.

Мы должны говорить о последствиях закрытия, упомянуть, что они привели к миллиону безработных, росту бедности. И это прежде, чем мы скажем несколько слов о семейной напряженности, конфликтах, домашнем насилии. Я работаю в Сдероте, где люди уже привыкли к пост-травме от ракетных обстрелов. Теперь добавилась ​​травма от карантина. Люди приходят ко мне с сильным беспокойством, затрудненным дыханием, сниженным аппетитом, одиночеством, что само по себе очень тяжело. Мы формируем больное общество.

– Но сглаживаем кривую.

– Потом она поднимется снова, и цифры снова подскочат. Вирус никуда не денется. И если мы не будем относиться к нему разумно, пропорционально его опасности, мы не сможем его контролировать. Нелогично говорить людям: бегайте в парке, но не ходите к морю, можно посещать бассейн в отеле, но не в кантри-клубе. Пожилые люди также находятся на пределе своих возможностей. Им нужно разрешить выходить в парки, дышать свежим воздухом. Без больших компаний, в определенные часы. Так действуют во время эпидемии. А не сажать всех в тюрьму.

– Как бывший директор больницы, что вы думаете о таком пороговом показателе, как 800 тяжелобольных в качестве уровня переполнения системы?

– Это меня очень злит. Ведь обзавелись 5000 аппаратов искусственного дыхания, не так ли? Более того, больницы подготовлены к военным ситуациям с экстремальными сценариями госпитализации десятков тысяч раненых. Неужели кто-то действительно верит, что мы не сможем  позаботиться о первых 800 и посоветуем остальным идти домой?

– А есть способ разделить бремя с больничными кассами?

– В любом случае они несут на себе основную тяжесть. Дело в том, что в первой волне людям запретили приходить. От вакцинации, маммографии и колоноскопии отказались. Мы все заплатим за это.

– Почему вас не слушают?

– Находятся в плену «концепции». В конце концов, сценарий, который дали в феврале, не сбылся. Сценарий, который дали в апреле, тоже был опровергнут. Так может стоит проявить некоторую скромность? По крайней мере, давайте обсудим, давайте поспорим.

Доктор Анат Энгель, директор больницы «Вольфсон»:

«Я не думаю, что эта болезнь исчезнет в ближайшее время. Нам нужно изучить и понять основные принципы того, как жить с ней и сохранять другие вещи, необходимые в нашей жизни. Я также смотрю на экономические, социальные и психологические аспекты борьбы с эпидемией. Следует ли нам стремиться искоренить болезнь ценой очень строгих ограничений? Я так не думаю. На мой взгляд, цель должна заключаться в том, чтобы жить с вирусом, защищая при этом группы риска».

Энгель говорит о стабильном количестве пациентов в ее больнице, которое составляет около 65 пациентов с коронавирусом в умеренном и тяжелом состоянии. Она гордится тем, что «Вольфсон» занимает ведущее положение по лечению антителами из плазмы крови выздоровевших пациентов, что позволяет удерживать пациентов в состоянии средней тяжести без перехода в тяжелое состояние. По ее словам, процесс освобождения  от респираторных устройств у тяжелобольных также стал быстрее и лучше по мере накопления знаний о вирусе.

«Мы не в такой ситуации, чтобы не справиться с наплывом пациентов, и не приближаемся к ней. Мы – система, созданная для реагирования на кризисы, будь то продолжающаяся пандемия или землетрясение. И раньше в периоды зимних нагрузок машины скорой помощи ждали снаружи, люди лежали в коридоре, не хватало персонала. Это — не изобретение «короны». С другой стороны, я не исключаю утверждение, что оптимальное лечение может быть нарушено. Я вижу ситуацию, когда мы откладываем операцию на коленном суставе у пациента из-за высокого уровня заболеваемости «короной».

– Может быть, ваше положение относительно хорошее, потому что вы находитесь в центральной части страны?

– Это правда, что в последнее время нагрузка больше на севере, но иногда и в центре есть нагрузка. Она идет волнообразно. В частности, именно мы находимся на относительно высоком месте в шкале нагрузки. Бат-Ям — город ссо старым населением.

Профессор Йонатан Халеви, президент медицинского центра «Шаарей цедек», Иерусалим

— На оси между отрицателями «короны» и профессорами, которые призывают к полному и длительному закрытию, я где-то посередине.

– Несмотря на рост смертности?

– На основе проведенного мной выборочного теста – у четверти или трети людей, которые попадают в статистику смерти от «короны», вирус не был основной причиной их смерти. То есть они умерли с «короной», а не от «короны».

Следует понимать, что если коллапс означает Италию в первой волне, то есть нехватку аппаратов ИВЛ настолько, что нужно решать, кому оказать помощь, а кому — нет, то мы далеки от этой ситуации, как Восток от Запада. Недостаточность системы – это положение, при котором вы даете пациентам неоптимальное лечение. У меня для вас новость: каждую зиму терапевтические отделения в Израиле находятся в состоянии недостаточности.

Хило Глейзер, «ХаАрец», И.Н. Фотоиллюстрация: Томер Аппельбаум˜