Вашингтон не может повернуть время вспять в китайско-арабских отношениях

В следующем месяце премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу сделает совместное фото с председателем КНР Си Цзиньпином, подобное растиражированному для предвыборной кампании 2019, где Нетаниягу изображен вместе с Владимиром Путиным.

«Нетаниягу – другая лига», – гласили они. Но, к сожалению, и Нетаниягу, и Путин теперь входят в позорный список лидеров, с которыми лучше не появляться на публике.

Если Нетаниягу думает, что визит к Си Цзиньпину утрет нос президенту США Джо Байдену и покажет израильской общественности, какими еще вариантами располагает Израиль, ему лучше подумать еще раз. 

Конечно, Китай – основной соперник США, возможно, самый главный в борьбе за глобальную гегемонию, но Израиль не тот стратегический актив, который нужен Китаю для укрепления международного влияния. С Израилем или без, Китай уже приобрел значительный дипломатический и экономический капитал на Ближнем Востоке – в том числе, часть израильской экономики.

В начале июня госсекретарь США Энтони Блинкен посетил Саудовскую Аравию в попытке остановить дрейф Эр-Рияда в сторону Китая. Блинкен не скупился на слова, рассказывая о стремлении Америки углубить партнерство с королевством, выражая благодарность за оказанный прием и за вклад саудовцев в борьбу с ИГИЛ. Однако принц Фейсал бин Фархан взял другой тон: он дал понять, что сотрудничество с Китаем «скорее всего, будет расширяться» по мере роста «экономического влияния Китая в регионе и за его пределами». Но, сказал Фейсал, «мы по-прежнему поддерживаем надежное партнерство в сфере безопасности с США». 

• Читайте также:
• Бин Салман не рассчитывает на США и выбирает нормализацию с Ираном
• Что в действительности США ловят в треугольнике Иран – Саудовская Аравия – Израиль
• Могут ли Китай и Саудовская Аравия вернуть Иран к ядерной сделке
• Китай не намерен оставлять американцам луну
• Китай хочет примирить Ближний Восток ради своих коммерческих интересов

Если оставались какие-то сомнения относительно намерения королевства отойти от традиционного бинарного взгляда, что мир делится на тех, кто поддерживает Соединенные Штаты, и тех, кто против них, – Арабо-китайская бизнес-конференция, состоявшаяся в Эр-Рияде всего через несколько дней после отъезда Блинкена, еще больше прояснила ситуацию. В первый день конференции, в которой приняли участие представители 23 стран и около 1200 китайских делегатов, были подписаны меморандумы о взаимопонимании, предусматривающие инвестиции на общую сумму около 10 миллиардов долларов, включая 6 миллиардов долларов на производство китайских электромобилей в Саудовской Аравии и их последующий экспорт за рубеж. Менее чем через три недели саудовская делегация из 24 человек, в том числе шесть министров и заместителей министров, приняла участие в конференции «Летний Давос» в Китае.

В 2022 году объем двусторонней торговли между Саудовской Аравией и Китаем вырос до 116 млрд долларов по сравнению с 87 млрд долларов годом ранее, а деятельность Китая в королевстве варьируется от открытия исследовательской лаборатории компанией BGI, занимающейся геномикой, до планов Haichang Ocean Park Holdings открыть огромный парк развлечений.

Китай также ведет обширную торговлю с Объединенными Арабскими Эмиратами; подписал соглашение с Катаром о покупке природного газа на сумму 60 млрд долларов к 2050 году; является крупным инвестором в разработку нефтяных и газовых месторождений Ирака, планирует построить нефтеперерабатывающие заводы, электростанции, школы и жилые кварталы. В 2021 году Ирак стал главным объектом китайских инвестиций в рамках инициативы страны «Пояс и путь». В настоящее время 30 процентов экспорта нефти Ирака приходится на Китай, что делает его третьим по величине поставщиком нефти в страну.

Экономическое присутствие Китая в Ираке вызвало серьезный политический раскол в правительстве. В иракском парламенте сформирована коалиция «Шелковый путь», состоящая из представителей шиитских ополчений, выступающих за расширение сотрудничества с Китаем. Против нее выступает коалиция партий-противников растущей зависимости Ирака от Китая, возглавляемая влиятельным сепаратистским проповедником Муктадой аль-Садром.

Когда правительство решило отдать контракт на строительство порта Гранд-Фау в Ираке южнокорейской компании вместо китайской, члены коалиции «Шелковый путь» организовали большие демонстрации, показавшие, что связи с Китаем – не только экономический вопрос.

Политическая борьба в Ираке обусловлена тесными связями Китая с Ираном, с которым подписано инвестиционное соглашение, обещающее беспрецедентные инвестиции в размере 400 миллиардов долларов в течение 25 лет. В обмен Китай получит лицензии на разработку нефтяных и газовых месторождений, поставки нефти по чрезвычайно низкой цене и активное участие в охране нефтяных месторождений. Другими словами – китайское военное присутствие в Иране.

Реализация этого соглашения в полном объеме по-прежнему зависит от снятия США санкций с Ирана – Китай не желает нарушать их открыто. Но если Россия решит продать Ирану истребители Су-35, Китай, предположительно, вступит в дело.

Как правило, Китай не принимает активного участия в военных конфликтах на Ближнем Востоке. В отличие от США и России, Китай никогда не посылал туда войска. В Сирии, Ираке или Йемене нет «прокитайских» ополчений. Продажи китайского оружия в регион, хотя и растут, пока что не носят стратегического характера. 

Вместо этого Китай покупает влияние, используя юань, чтобы подорвать статус доллара. Заключены соглашения с ОАЭ и Саудовской Аравией об использовании юаня в некоторых двусторонних сделках, и то же самое сделано в Иране – таким образом Тегеран смог обойти санкции, не позволяющие ему проводить доллары через американские банки.

Тем не менее, экономическая стратегия контроля Китая в регионе требует от него избегать конфликтов, которые могут помешать его способности управлять или разжигать политическое соперничество. 

Поэтому Китай начал инвестировать в свой глобальный имидж: обхаживание СМИ и отдельных журналистов, контакты с влиятельными людьми, участие в общественной деятельности. Попытка показать себя «хорошим гражданином» пока, похоже, срабатывает. Результаты опроса, опубликованные в этом месяце дубайской фирмой по связям с общественностью Asda’a BCW, показывают, что среди молодых арабов Китай пользуется большей популярностью, чем США и Россия. Опрос, проведенный в 18 арабских странах среди 3600 человек в возрасте от 18 до 24 лет, отражает мнение нового поколения арабского мира.

Хотя 72 процента респондентов считают США самой влиятельной страной на Ближнем Востоке, значительная часть опрошенных хотели бы видеть меньше американского участия в регионе. Для Китая наиболее важным и интересным результатом является то, что только четыре процента респондентов считают Китай влиятельной страной в регионе. Следовательно, Китай успешно наращивает влияние, избегая обвинения в попытках диктовать политику.

Этот статус позволяет Китаю выступать посредником, когда это отвечает его интересам. Наиболее успешные шаги проведены в марте, когда Китай положил конец длительному и ожесточенному конфликту Ирана с Саудовской Аравией. Пока рано говорить, как это примирение повлияет на весь Ближний Восток, но уже продлено прекращение огня в Йемене, распалась арабская коалиции против Ирана с участием США и Израиля и, возможно, есть импульс к возобновлению непрямых переговоров США и Ирана о новом ядерном соглашении.

Израиль не участвует ни в одном из этих крупных достижений и не имеет подобного влияния. США стремятся удержать союзников в собственном лагере и рассматривают любое отклонение как нанесение непереносимого ущерба партнерству. И поэтому ограничивают сотрудничество Израиля с Китаем, особенно в военной и технологической областях.

Если Нетаниягу думает, что своим визитом в Китай он может серьезно пригрозить Америке, ему следует вспомнить, какая страна обеспечивает Израилю и автоматическую дипломатическую поддержку на международной арене, и оборудование, необходимое для борьбы с Ираном. В любом случае, этот визит не вызовет раскола в американо-израильских отношениях, поскольку раскол уже существует. Вашингтон осознал, что разделение американской и китайской сфер более нецелесообразно. Выступая в мае в Вашингтонском институте ближневосточной политики, советник по национальной безопасности США Джейк Салливан перечислил пять принципов американской политики на Ближнем Востоке – «партнерство, сдерживание, дипломатия и деэскалация, интеграция, ценности». 

Эксперты, консультирующие Белый дом, считают, что Америка может сотрудничать с Китаем по некоторым из них, не подрывая основ китайского влияния. Это верно, когда речь идет о региональной дипломатии, где у США нет впечатляющих достижений, и в предотвращении региональной эскалации, что послужит экономическим интересам Китая и обеспечит ему бесперебойные поставки энергоносителей.

Вашингтон понимает, что невозможно повернуть время вспять или предотвратить обширное сотрудничество арабских стран с Китаем. Он также не может диктовать однозначные правила поведения – даже своим ближайшим союзникам.

Цви Барэль, «ХаАрец», Н.Б. Iranian Foreign Ministry via AP