«В тюрьме еда – оружие!»

В «Европейском журнале по криминологии» опубликовано исследование, проведенное специалистами из университета им. Бар-Илана. Речь шла об условиях, в которых содержатся заключенные в израильских тюрьмах; в частности, эксперты обвинили Управление тюрем (ШАБАС) в манипулятивном использовании продуктов питания, как инструмента, выполняющего функции наказания или поощрения по отношению к зекам.

Нет нужды доказывать, что с того момента, как за человеком захлопывается стальная дверь одного из заведений пенитенциарной системы, он не только начинает отбывать определенный судом срок, но и приспосабливается к новому для себя порядку вещей: отныне он находится под постоянным контролем сотрудников ШАБАСа. Даже самое элементарное, то, на что человек вряд ли обращал внимание на свободе, — к примеру, регулярное питание, фрукты и овощи, — превращается в тюрьме в своего рода средство  выживания.

Исследование «Пища, как тюремная субкультура» было проведено в 2015 году профессорами Томером Эйнатом и Мораном Давидяном с кафедры криминологии университета им. Бар-Илана и включало в себя детальные и обстоятельные беседы с двадцатью бывшими заключенными. Они отвечали следующим условиям: минимальный срок отбытия наказания составлял три года и больше; статья, по которой они отбывали наказание, предполагала серьезные преступления и, кроме того, над ними постоянно висело, как дамоклов меч, подозрение в попытке совершить побег; тюрьма, где сидели опрашиваемые, отличалась максимальным уровнем безопасности.

Для чистоты эксперимента его участники были разделены в соответствие с той пропорцией, с которой разделяется количество заключенных-евреев и заключенных-арабов во всех израильских тюрьмах.

Единственный вопрос, который задавали респондентам, касался исключительно тюремной пищи. Их ответы выявили интересный факт – существование за решеткой черного рынка, а также то, как это влияет на статус заключенного.

«Политика, которую проводит ШАБАС во всем, что связано с питанием, дифференцирует заключенных и, стало быть, нарушает основные права человека; кроме того, это свидетельствует о применении надзирателями силы. — пишет профессор Эйнат. — Именно пища используется в качестве вознаграждения или, напротив, наказания заключенных, что закрепляет неравенство между ними и поощряет незаконную тюремную торговлю продтоварами». По мнению профессора, еда и зависимость от нее служат мощным инструментом в формировании «зековской иерархии», от верхушки до самых слабых, более всего управляемых и эксплуатируемых.

В настоящее время в израильских тюрьмах содержится 16 041 заключенный. Около трети из них проходят по статьям, связанным с безопасностью; их проведенное исследование не охватывало. Остальные заключенные,  – арестованные и обвиняемые, — содержатся под стражей вплоть до окончания судебного разбирательства по их делу.

Предполагается, что ШАБАС обеспечивает их трехразовым ежедневным питанием: в шесть утра, в полдень и в пять часов дня.

Тем не менее, во время опроса респонденты все, как один, утверждали, что постоянно возникали те или иные перебои с продуктами.

«Иногда ощущалась нехватка хлеба, — сказал заключенный Х. – Порой хлеба вообще не  было! Были случаи, когда нам не давали овощей – лука, моркови, картофеля. Вы знаете, какой хаос царил во время еды? Мы за нее дрались».

Из отчета информационно-исследовательского центра кнессета следует, что в 2017 году во все тюремные ларьки было продано продуктов на общую сумму в 92 млн. шекелей. Самые популярные из них – консервированный тунец, непортящееся молоко и черный кофе.

«Случайная выборка того, что покупают заключенные, показывает, что упор делается на теплой одежде и многочисленных продуктах питания, — говорится в исследовании. – Возможно, следовало бы проверить, указывает ли это на тот факт, что тюремные камеры не обогреваются должным образом и что ШАБАС не обеспечивает заключенных полноценным меню, из-за чего они вынуждены отовариваться в тюремных ларьках».

Помимо жалоб на недостаточный ассортимент продуктов на столах, критиковалось также качество приготовления пищи.

Заключенные, в частности, указали на два особо негативных момента: во-первых, тюремный персонал кормят намного лучше, чем заключенных, а, во-вторых, заключенные обычно готовят в камерах полученную пищу, чтобы хоть как-то улучшить ее или подогреть. Понятно, что они это делают тайно, чтобы их не заметили, используя для готовки электрические чайники и, тем самым, в какой-то мере рискуя жизнью.

Заключенные знают, как кормят надзирателей, потому что в нескольких тюрьмах они подают им еду.

«Что и говорить, пища для тюремного начальства на порядок выше, — подчеркнул заключенный С. – и разве не странно, что есть большая разница между тем, как кормят нас и тюремный персонал. И это уже само по себе – проблема. Разве мы – не такие же люди, как они?».

По словам заключенного А., «те из нас, кто работал на кухне, обслуживающей надзирателей, возвращался и рассказывает о том, что видел. Так вот, разница в качестве приготовления пищи для них и для нас, как разница между раем и адом, между небом и землей».

Другие заключенные поведали исследователям, что нехватка продуктов нередко вызывает отчаяние и злость. По их словам, надзирателям безразлично, что по каким-то причинам заключенный пропустил время приема пищи.

Кроме того, как отмечает профессор Эйнат, нередко надзиратели прибегают к такой мере наказания заключенных, как лишение возможности приобретать продукты в тюремных ларьках.

По мнению профессора, вряд ли можно считать убедительным объяснение, что, дескать, таким образом заключенного наказывают за недостойное поведение.

«На самом деле, — говорит он, — это ощутимый удар по качеству жизни арестанта и свидетельство его полного бессилия перед лицом всесильной тюремной системы».

С ним согласны все респонденты, участвовавшие в опросе. Они указали и на то, что особыми привилегиями пользуются зеки, работающие на кухне, внося, тем самым, дополнительную лепту в укрепление существующей системы неравенства; достаточно сказать, что еженедельно в качестве поощрения каждый из «кухонных работников» получает в дополнение к тюремному пайку, как минимум, пять килограмм овощей. Это не считая того, что еду для себя они готовят отдельно, чего лишены другие заключенные, и всячески поощряются кухонным начальством; последнее заинтересовано, чтобы работающие на кухне хорошо питались и, следовательно, хорошо трудились.

Особым статусом наделены и заключенные, которые развозят еду по камерам. Они решают, куда в первую очередь доставить пищу, и нередко вначале доставляют ее своим друзьям. Им и достается больше еды, а другим – то, что останется.

И те, кто работает на кухне, и те, кто развозит еду, как правило, в хороших отношениях с тюремным начальством, и нередко этим пользуется, будь то, к примеру, разрешение на дополнительную встречу заключенного с семьей или даже «доброе слово», которое может замолвить начальник тюрьмы на заседании комиссии по условно-досрочному освобождению.

Всеобщую картину неравенства дополняет черный рынок продуктов, процветающий в тюремной системе. В исследовании говорится, что статус заключенного во многом определяется его возможностью окольными путями получать некие услуги, — скажем, доставлять в тюрьму наркотики, алкоголь или мобильные телефоны, а также продукты. И тут в силу вступают разного рода комбинационные сделки, вплоть до натурального обмена, когда, скажем, за одежду или пачку сигарет ты получаешь овощи или фрукты.

Но самое главное, что и сами заключенные нередко используют пищу, как инструмент воздействия на ту или иную ситуацию. Скажем, весьма эффективным способом служит объявляемая по какому-то поводу голодовка.

Иногда арестанты наказывают своих сокамерников тем, что сажают их за один стол, — если речь идет об общих столовых, — с насильниками, психопатами или педофилами, то есть, с теми, с кем «нормальный зек» ни за что рядом не сядет; и, если кто-то окажется за таким столом, его могут сразу зачислить в ряды «отверженных».

«Я знаю, что многие заключенные особо не выносят преступников, осужденных за сексуальные преступления или насилие в семье. Они для нас — изгои», — признался заключенный Б.

Как уже говорилось, исследование проводилось в 2015 году, однако некоторые другие опросы заключенных, сделанные недавно, подтверждают, что результаты этого исследования до сих пор актуальны. В прошлом месяце на эту тему высказался и госконтролер, подвергнув резкой критике тюремную пищу; он отметил, что недопустимо кормить заключенных некачественной едой, нанося вред их здоровью.

В ответ на запрос редакции из Управления тюрем поступил следующий ответ: «Мы полностью и бесповоротно опровергаем выводы, сделанные в результате исследования, ибо там нет никакой профессиональной логики. ШАБАС постоянно вкладывает средства в улучшение условий содержания заключенных, в том числе, заботится о их качественном питании».

Йехошуа Брайнер, «ХаАрец», М.К.

На фото: пайка в тюрьме «Аялон». Фото: Томер Аппельбаум.