В Тель-Авиве вот-вот объявятся «Космические захватчики»

Сокрушительное обаяние бытия:
Авшалом Поллак и его Dance Theater опять танцуют по-своему

Пришелец с высунутым языком, существа с картонными коробками вместо голов, заводные куклы-балеринки, двоедушные кентавры, осьминогоподобные инопланетяне и прочие братья по свихнувшемуся разуму, а также пять Магриттов, перед которыми танцует в сиреневом одна-единственная Жоржетт, — кто только не населяет очередную фантазию Авшалома Поллака, поименованную Space Invaders (как хотите, так и переводите — можно «Космические захватчики», как в популярной компьютерной игре, можно «Вторжение в космос», и по-другому можно тоже). Сам Авшалом говорит, что это космос, пространство, из которого можно шагнуть в ту реальность, которую мы создаем; а создаем мы реальность со своей инаковой логикой. Как это происходит, по-вашему? А вот так: «Я протыкаю великие таланты маленькими булавками» (это опять Авшалом Поллак, цитирую дословно).

Прелюбопытнейшая личность, доложу я вам; то ли режиссер, то ли хореограф, то ли сценограф, а то и все сразу; в русском сознании имя его читается как Авессалом и рифмуется с третьим сыном царя Давида, длинногривым красавчиком, чьи волосы весили двести царских сиклей.

Про волосы не скажу, но сам спектакль, как и все у Авшалома, — графичный и загадочный, гипнотический и контрастный, причем последнее касается и лексики, и темпа, и эмоций; и еще здесь на каждом шагу подстерегают неожиданности. Партерные соло фантастически рифмуются с дуэтами, вертикаль — с горизонталью и диагональю, асимметричность общего рисунка скрадывается цветовой аскезой. Красноречивые фразы тела с квадратной головой не менее любопытны, чем тела с головою круглой, и не менее риторичны, чем слово произнесенное, — тут ведь много чего можно услышать: и «Балладу точки» Вознесенского на чисто русском языке, и «Божественную комедию» Данте на итальянском, и «Луну и Смерть» Лорки на испанском, и прочее на французском и английском. А вы думали, в балете только танцуют?

У Авшалома все танцовщики — актеры, и наоборот; не случайно ж его труппа называется Avshalom Pollak Dance Theatre. Каждое движение тут — не только движение, оно рождается из какого-то чувства или ассоциации, которую подбрасывает танцовщикам затейник Поллак. Которого порой бросает в очаровательные крайности. «Да, — подтверждает Авшалом, — здесь есть Лорка, есть Данте — и есть карикатурный Людовик XIV, перечисляющий взахлеб свои любимые блюда и сладости: фуа-гра, эскалоп, шампиньоны, круассаны, птифуры, эклеры, тирамису, макарони (популярный в недавнем прошлом десерт-безе). Потому что еда нынче занимает суперважное место в нашей жизни».

Людовика изображает, разумеется, Цви Фишзон — вечный талисман труппы (ему уж семьдесят с длинным хвостиком), человек без костей и нервов. В его потертом фибровом чемоданчике томится тяжеленный груз прошлого, а сам он, как и прочие обитатели магического театра Поллака, случается в месте, что находится нигде и везде, в мире, сшитом из обрывков снов. А может, реальных воспоминаний — кто их разберет.

В эти воспоминания Авшалом умудрился запеленать даже «Балладу точки» Вознесенского — читает ее как раз Цви Фишзон, единственный «русский» в Avshalom Pollak Dance Theatre; израильтяне в зале его не понимают, но это не суть важно, ибо важна лишь музыка стиха. Строки расплываются, рассеиваются в настоящем, заново себя изобретая.

Баллада? О точке?! О смертной пилюле?!
Балда!
Вы забыли о пушкинской пуле!
Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,
В пробитые головы лучших поэтов.
<…>
Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой —
Вторая проекция той же прямой.

Балладу старейший танцовщик-актер труппы зачитывает без форсированных восклицательных знаков, предпочитая иные знаки препинания. Так же как Авшалом предпочитает вывернутые, а не выворотные стопы. Корчи и конвульсии с изогнутыми под немыслимым градусом корпусом и конечностями. Танцуют-лицедействуют у него девушки гуттаперчевые-бескостные, юноши с выученными ногами и мим-декламатор, вещь-в-себе. Сухопарый, ломкий, как ветка старого дерева, он смотрится среди пышущих здоровьем юношей и дев инородным телом, этаким аутсайдером — появляется ниоткуда и уходит в никуда; однако именно он помещен в самый центр экспозиции. Кажется, будто от ветерана-талисмана расходятся и звуковые, и танцевальные волны, диктуя танцовщикам хореографию движений.

В постановке Space Invaders столько же абсурда, сколько и поэзии. Юмор здесь тонок, налет ретро — легок и обходителен, каждый жест танцующих исполнен — даже преисполнен — какого-то особенного шарма. Впрочем, проказливая вселенная Поллака со времен сотворения усеяна галактиками юмора, воображаемыми планетами и порой наивными, но весьма разумными формами жизни, которые куда умнее нас. Невыносимо легкие и непоколебимо обаятельные, эти формы наделены собственными движениями, их отзвуками и их последствиями.

Авшалом Поллак не скрывает любви к прежнему времени, когда не было офисных костюмов и назойливо звонящих телефонов, когда танцевали не тивидэнс, а благородно разворачивали ножки в a la seconde, когда не подрос еще офисный планктон в костюмах-тройках, а рождались просто люди, и атрибутами их были утренняя да вечерняя звезда, да заостренные шапки-пилосы в виде яичной скорлупы, которые Авшалом заменил на сей раз картонными коробками и спрятал туда головы. И магриттовыми chapeau melon — шляпами-котелками, и прочим скрытым видимым.

«Космические захватчики» легко перемещаются между временами, пространствами эмоций и сознания, а также, казалось бы, совершенно разными мирами. Ведь что общего, скажите на милость, между Sweet Georgia Brown Джанго Рейнхардта & Стефана Граппелли, Клодом Дебюсси с его «Лунным светом» (этот свет тут розовато-сиреневый) и LA LA LA Ингрид Кавен? И с чего вдруг Цви Фишзон становится Кинг-Конгом? К слову, в финале он, Фишзон, в сиреневом пальто и шляпе-котелке танцует ногой молодого клерка — хотя это, кажется, девушка. Может, из «Года тринадцати лун» Фассбиндера — кто знает. Вся эта милая и уморительно потешная порой фантасмагория так и призывает сбежать из нашей с вами реальности в другую, вымышленную. Это ли не счастье?

И тут ведь еще что важно. Слова Вознесенского — словно про нас здесь и сейчас.

В природе по смете отсутствует точка.
Мы будем бессмертны.
И это — точно!

Ближайшие спектакли Space Invaders пройдут в тель-авивском Центре Сюзан Делаль 7 ноября, в четверг, в 20:30 и 8 ноября, в пятницу, в 14:00. Ну а поскольку спектакль постоянно меняется и может вписаться в любое пространство (даже в открытый космос), уже 21 октября его можно посмотреть в герцлийском «Teo».

Билеты на сайте Центра Сюзан Делаль:
suzannedellal.org.il/en/shows/avshalom-pollak-dance-theater-space-Invaders

Билеты на сайте «Браво»:
https://ru.kupatbravo.co.il/announce/80416

Билеты в Герцлии:
teo.org.il/product/21-10      √

*Публикуется на правах рекламы. Текст и фото предоставлены заказчиком.

Напоминаем: Публикации не являются рекомендацией к действию. Все опубликованные на сайте «Детали» тексты, информационные и/или консультационные, а также фотографии, видеоматериалы и графические элементы не являются рекомендацией по совершению финансовых сделок, медицинских процедур или совершению пользователем любых иных действий. Сайт «Детали» не несет ответственности за действия пользователя вне зависимости от их мотивов.