В свете факела

Вена конца XIX столетия дала миру множество блестящих литературных имен, но одно из них сегодня уже мало кому известно. А принадлежало это имя писателю-сатирику, поэту, драматургу и публицисту Карлу Краусу.

Сохранились многочисленные афоризмы Крауса, рассеянные по разным журналам, а его сатиры, пьесы, стихи и эссе ушли в небытие.

Карл Краус родился в еврейской семье бумажного фабриканта и не знал нужды. Он рано начал литературные занятия: окончив школу, опубликовал несколько заметок и рецензий, и на него сразу же обратил внимание редактор «Нойе фрайе прессе», о котором говорили, что «после него самый могущественный человек в стране — император».

Заведующим отделом фельетонов в  «Нойе фрайе прессе» был Теодор Герцль.

Краус отказался писать для «Нойе фрайе прессе»: при всей симпатии к Герцлю он не мог скрыть раздражения, когда прочел его «Еврейское государство».  Ассимилированный европейский еврей, Краус  высмеял идеи Герцля в памфлете «Ни кроны для Сиона».

У Герцля получалось, что евреи всего мира — бесправные бродяги, потому что у них нет своего дома. Но такой постулат, утверждал Краус, подрывает многовековые усилия евреев в борьбе за положение равноправных граждан в странах их проживания. Краус назвал сионизм «малоприятным зрелищем: грубые лапы роются в  двухтысячелетней могиле исчезнувшего народа».

Краус ядовито высмеял само предположение, что у немецких, английских, русских и турецких евреев есть что-то общее. Социализм, а не сионизм, решит все насущные проблемы.

Краус опередил Троцкого, который отмел саму идею национальности таким заявлением: «Я не русский и не еврей, я — социал-демократ».

Краус не скрывал своего презрения к движению, «которое известно как сионистское, или, пользуясь добрым старым словом, антисемитское». При этом он опирался на тот факт, что «схему сегрегации» Герцля с восторгом встретили злейшие австрийские антисемиты, один из которых сказал, что решит еврейский вопрос крещением всех евреев, «но я подержу их под водой на пять минут дольше».

Для себя Краус решил еврейский вопрос, тайно перейдя в католицизм. Правда, и там он долго не задержался. Он не хотел принадлежать ни к какому сообществу — будь то этническое, религиозное или политическое. Позднее он написал: «Я не состою ни в какой партии и отношусь к ним ко всем с одинаковым презрением». С тем же презрением он писал о нищих ортодоксальных евреях габсбургской монархии: «Восточные анклавы  в европейской цивилизации — это нонсенс». Но евреи не отпускали Карла Крауса: многие явления жизни венского общества, начиная с либеральной прессы и кончая Фрейдом, создателем учения психоанализа, которое Краус называл «психоанальным», носили четко выраженный еврейский характер.

Краус вряд ли понимал, что являет собой лучший пример еврейского само-ненавистничества, которое и лежало в основе его мировоззрения.

В 1899 году двадцатипятилетний Краус основал свой сатирический журнал «Факел», который принес ему широкую известность. До самой смерти Краус оставался его редактором. Поначалу у него писали разные авторы, но вскоре он начал делать весь журнал сам. Краус никогда не упускал возможности обрушиться на прессу, «эту всемирную помойную яму», в которой он видел рассадник всяческого зла. «Нельзя не придавать значения тому факту, что порох и чернила были изобретены одновременно», — написал Краус.

Популярность «Факела» была огромной, и на основе его материалов Краус выпустил тридцать семь томов избранных публикаций. Многие из них Краус читал на литературных вечерах по всей Европе. Свой афоризм «Мой язык — проститутка, которую я превращаю в девственницу» Краус выдавал за свое кредо.

Из пьес Крауса выделяется одна — «Последние дни человечества», написанная в начале Первой мировой войны и поставленная только после Второй мировой войны. Сотни реальных и вымышленных героев есть в этой бессюжетной пьесе. Их сопровождает хор Противогазов, Замерзших Солдат, полутора тысяч Утонувших Лошадей и Обреченных Детей. Вся эта какофония кончается полной тишиной, в которой глас Божий произносит слова кайзера Вильгельма, сказанные им, когда началась война: «Не по моей воле это случилось».

Карл Краус не только работал в одиночку, но и жил в одиночестве. Ни семьи, ни принадлежности к чему бы или к кому бы то ни было. Только сердечный приступ уберег его от насильственной смерти после аншлюса.

Карл Краус умер в своей постели, так и не узнав, что мечтатель Герцль окажется прав: еврейское государство из сказки стало былью, а еврейские пророки ассимиляции сгорели в концентрационных лагерях вместе с праведными сионистами.

Владимир Лазарис. Иллюстрация с Викисклада. Public Domain. 

By Lajos Tihanyi — de:Hubertus Gaßner: Wechselwirkungen : ungarische Avantgarde in der Weimarer Republik. Marburg : Jonas-Verl. 1986, S. 86

500 лет еврейской истории и 25 лет поисков в израильских и зарубежных архивах легли в основу книги Владимира Лазариса «Среди чужих. Среди своих».

«Детали» публикуют избранные главы из этой, единственной в своем роде, хроникально-исторической книги. В основу статей легли и рассекреченные цензурой протоколы, и архивные материалы о самых неожиданных сторонах еврейской жизни в Диаспоре до и после Катастрофы, и множество неизвестных документов, публикуемых впервые на русском языке.

Приобрести книгу «Среди чужих. Среди своих» или другие произведения Владимира Лазариса можно, обратившись на его сайт: www.vladimirlazaris.com