В России укрепляется «ядерное православие». А что в Иране и в Израиле?

В России укрепляется «ядерное православие». А что в Иране и в Израиле?

Впечатляющая книга профессора Дмитрия Адамского «Русское ядерное православие» («Russian Nuclear Orthodoxy») описывает связь, образовавшуюся после распада Советского Союза между ядерным истеблишментом России – как гражданским, так и военным – и православной церковью – Московским патриархатом.

С течением времени эта связь только укрепилась: сегодня церковь имеет представительство во всех научно-исследовательских учреждениях, связанных с ядерными разработками, и в частях ракетных войск – от полевых подразделений до верховного командования. Церковь занята не только определением духовной составляющей российской ядерной деятельности, но и участвует в повседневной работе связанных с ним людей.

Труд Адамского представляет интерес не только с академической точки зрения. Он также ставит перед израильским читателем два любопытных вопроса. Первый из них можно сформулировать так: имеется ли сходство между влиянием православного истеблишмента на ядерную отрасль России и влиянием шиитского духовенства на аналогичную отрасль Ирана? И второй вопрос: желательно ли подобное сближение в Израиле и возможно ли оно вообще?

На первый вопрос, выглядящий более актуальным, существует относительно ясный ответ. Исламская революция, произошедшая в Иране в 1979 году, привела к власти шиитское духовенство – аятолл. Это режим, при котором верховным лидером является также религиозный судья, полномочия которого огромны.

Вера во Всевышнего здесь превратилась в то, что профессор Адамский называет «разрешающим фактором» – своеобразный сплав национального патриотизма и ощущения своей религиозной миссии. Это нашло выражение уже в начале 1980-х годов в ходе ирано-иранской войны, когда молодых людей посылали с самоубийственными миссиями, объясняя, что после смерти они станут шахидами. Ядерные последствия этого сплава пока неочевидны.

Пока что именно духовный лидер исламской революции начиная с 2003 года притормаживает развитие иранской атомной программы и отвергает давление тех, кто призывает незамедлительно пересечь ядерный порог. Более того, он вынес религиозное постановление («фетву»), запрещающее производить ядерное оружие. Однако поколение нынешнего духовного лидера Ирана постепенно покидает этот мир. Есть все основания опасаться, что его последователи издадут новые религиозные постановления, позволяющие создание атомной бомбы.

Вместе с тем можно предположить, что и следующий духовный лидер не позволит использовать ядерное оружие, опасаясь ответной реакции. Напомним, что уже на протяжении многих лет религиозный истеблишмент Ирана противостоит маргинальной религиозной группировке, ярким представителем которой является бывший президент Махмуд Ахмадинежад. Он, как и его единомышленники, не раз говорил о войне Гога и Магога как о способе приблизить пришествие Махди – шиитского мессии, последнего преемника пророка Мухаммеда.

Даже не принимая этой теории, новый духовный лидер Ирана может придать ядерной программе религиозно-патриотический оттенок, подчеркивая ее необходимость для защиты завоеваний революции и устрашения покушающихся на них неверных. Это может придать Ирану ощущение собственной миссии как лидера исламского лагеря и подтолкнуть страну к щедрым тратам на поддержание этого статуса – так, как отмечает Адамский, это происходит в России.

Взаимосвязь между религиозной оболочкой и политическими предпочтениями имеет в Исламской Республике особое значение. Это крайне важно для того, чтобы понять, будет ли Иран, под прикрытием религиозных постановлений не форсировавший продвижение к атомной бомбе, стремится к ее созданию и как он будет себя вести, когда ядерное оружие окажется в его руках. Изменение религиозных постановлений по этому поводу даст четкое представление о дальнейших планах Ирана.

В Израиле (в отличие от России) не существует религиозных постановлений в отношении ядерного оружия и прямая связь между ядерным истеблишментом и религиозными учреждениями – как гражданскими, так и военными – отсутствует. С точки зрения признанного большинством галахического понимания, только при крайней необходимости государство имеет право использовать любые средства для защиты интересов общества, в том числе ядерное оружие.

Это понимание содержит двойной императив: обязанность не допустить угрозу своего уничтожения и обязанность не делать другому того, что ты не хочешь, чтобы сделали тебе.

Кроме того, принятая в национально-религиозном лагере трактовка принципа «дина де-малькута дина» («закон государства – закон» – галахический принцип о соблюдении евреями закона той страны, в которой они живут) обязывает нас выполнять нормы, принятые в мире. А в их центре – табу со времен после Второй мировой войны, согласно которым ядерное оружие должно применяться исключительно для сдерживания. Это дополняет принятый в ультраортодоксальном лагере принцип, запрещающий «провоцировать другие народы».

Возможно, в будущем нам придется столкнуться с обладающим ядерным оружием противником, стремящимся к нашему уничтожению. Тогда может обозначиться противоречие между галахическим принципом «пришедшего тебя убить убей раньше» и принятым сегодня подходом, призывающим к обоюдной сдержанности и жизни в условиях баланса ядерного устрашения. Тогда же может сократиться дистанция между религиозными лидерами и теми, кто принимает политические решения. Но верная трактовка Галахи делает ее применимой только в той ситуации, когда не остается никакого выбора («спасение жизни»).

Поэтому вряд ли при принятии решений в момент истины политики или военные будут руководствоваться галахическими постановлениями. Единственный разрешенный с точки зрения этих постановлений вид военных действий – это «вызволение Израиля из рук врага», то есть оборонительная война. В этой ситуации политические и стратегические соображения идут рука об руку с галахическими предписаниями.

В любом случае очевидно, что Израиль, в отличие от России, не нуждается в теологическом обосновании своего права на обладание сдерживающим ядерным арсеналом. К тому, что у Израиля есть атомная бомба, мир относится как к свершившемуся факту, признавая проводимую Израилем ответственную и сдержанную политику (так называемую политику умолчания).

С этим мирятся даже наши заклятые противники, которые понимают, что не стоит загонять Израиль в угол и всерьез угрожать самому факту нашего существования. Поэтому Израилю не требуется религиозное постановление для поддержания своего сдерживающего потенциала. Вряд ли привнесение религиозной составляющей в этот вопрос окажется полезным. Более того, подобный шаг наши противники могут использовать для разжигания еще большего антагонизма по отношению к еврейскому государству.

Ариэль (Эли) Левита, «ХаАрец», Б.Е. AP Photo Dmitri Lovetsky
Автор – старший научный сотрудник Фонда Карнеги √

Новости

ЦАХАЛ ликвидировал еще одного высокопоставленного хамасовца
Лапид победил на праймериз «Еш атид» с небольшим преимуществом
ЦАХАЛ: Автобус с детьми в Иорданской долине обстрелял офицер службы безопасности ПА

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ