В любимой путинской церкви в Иерусалиме монахини-украинки о политике не говорят
В церкви Святого Александра Невского в Старом городе Иерусалима – тишина; пожилая монахиня в белом платке, украшенном маленьким красным крестом, стоит перед алтарем и шепчет молитву, а перед ней – длинный список имен.
Судьба этой православной церкви, казалось бы, далекой от вихря современной геополитики, тем не менее оказалась в эпицентре крупного дипломатического спора.
Монахиня, как и четырнадцать других сестер, которые живут, работают и несут «молитвенное бдение» в этом святом месте, – представительница украинского религиозного сообщества сестер милосердия. Постоянно растущий список в память о тех, о ком они возносят свои молитвы к небу, включает прежде всего жертв войны, которую развязала Россия в Украине и которая длится вот уже пять месяцев.
По всей небольшой этой церкви между различными предметами культа и археологическими артефактами можно увидеть ящики для сбора пожертвований: собранные средства идут в помощь истерзанным войной регионам – так монахини пытаются помочь своим сестрам, оставшимся в Украине. Тем, «кто, жертвуя собой, трудится ежедневно, спасая жизни и здоровье людей».
В то же время церковь, которой монахини посвящают свою жизнь, – чуть ли не главная шахматная фигура в политической игре, связанной с кризисом между Израилем и президентом РФ Владимиром Путиным.
Он давно требует возвращения России церкви Александра Невского, и его разочарование по этому поводу упоминалось как одна из причин недавних угроз закрыть Еврейское агентство и прекратить его деятельность в его стране.
Считается, что Путин чувствует себя обманутым, поскольку два года назад он был близок к тому, чтобы вернуть себе церковь, когда она была незаметно включена в сделку с тогдашним премьер-министром Биньямином Нетаниягу, чтобы добиться освобождения Наамы Иссахар. Она отбывала тюремный срок после того, как ее задержали с небольшим количеством наркотиков в багаже в транзитной зоне московского аэропорта, где она ждала вылета в Тель-Авив.
Хотя об обмене Иссахар на церковь публично не сообщалось, израильтянка тем не менее была освобождена в январе 2020 года, в тот момент, когда регистратор имущества в министерства юстиции Израиля одновременно начал процесс передачи контроля над церковью Москве, объявив, что она будет зарегистрирована на правительство РФ.
Почему Путин так страстно желает обладать этой церковью? Спросите у одной из монахинь-украинок, и она вам ответит: дескать, потому, что это «центр святости, всего святого»; при этом откажется назвать себя, объяснив это тем, что не имеет права говорить от имени церкви.
Расположенная в самом сердце христианского квартала Старого города, рядом с храмом Гроба Господня, церковь была построена Императорским православным палестинским обществом (ИППО) и открыта в 1896 году. Во время раскопок перед строительством здесь нашли древние остатки арочного входа. Христиане считают, что это «порог Судных Врат», через которые процессия, ведущая Иисуса на смерть, покинула город.
Спор о владении комплексом Александровского подворья, частью которого является церковь, восходит к временам русской революции 1917 года, когда русское православие раскололось на «красную» церковь и антикоммунистическую «белую» церковь, она же Русская православная церковь за границей (РПЦЗ).
Британцы, контролировавшие Восточный Иерусалим на протяжении первой половины ХХ века, а затем иорданцы (до 1967 года) признавали «белую» церковь законным владельцем русской религиозной собственности в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу, в том числе и Александровского подворья.
(В постсоветский период РПЦЗ вернулась под омофор московского патриарха, но организация «Русское православное общество Святой Земли», которое фактически владеет подворьем, не признало слияния двух церквей. – Прим. «Деталей»).
Русское православное общество Святой Земли последние два года активно боролось в суде, чтобы воспрепятствовать возвращению церкви Москве, и одержало важную победу в марте, через месяц после вторжения России в Украину, когда окружной суд Иерусалима приостановил процесс регистрации, заявив, что речь должна идти о политическом решении, одобренном израильским правительством.
Учитывая политические потрясения в Израиле и антироссийские санкции во всем мире, вынесенное судом постановление в настоящее время не представляется возможным реализовать.
Однако Путин стал проявлять явные признаки нетерпения. В апреле он направил послание тогдашнему премьер-министру Нафтали Беннету с просьбой сделать, наконец, необходимый политический шаг и передать контроль над церковью Российской Федерации.
Могущество и гордость
Но действительно ли церковь играет центральную роль во всех этих потрясениях вокруг Еврейского агентства?
Экс-депутат кнессета Ксения Светлова, директор программы «Израиль – Ближний Восток» в Mitvim – Израильском институте региональной политики – и научный сотрудник Института политики и стратегии Университета Райхмана, не исключает такой вероятности.
По ее мнению, возвращение церкви для Путина – это демонстрация его могущества и гордости, и он готов сражаться, чтобы подтвердить и то и другое. «Как считает Путин, Нетаниягу пообещал ему, что церковь вернется России. А Путин думает как босс мафии: обещания нужно выполнять, и неважно, кто из израильских лидеров дал это обещание и кто сейчас у власти. Авторитарные правители, подобные Путину, не понимают этих вещей и не признают юридических сложностей. Для них обещание есть обещание», – поясняет Светлова.
Несмотря на то что Путин никоим образом не является религиозным человеком, объясняет она, он давно использует Русскую православную церковь как рычаг для усиления своей власти и контроля как внутри страны, так и за рубежом. По ее словам, Ближний Восток и особенно Иерусалим представляют собой составную часть его масштабного видения и непомерных амбиций, учитывая, что он считает себя современным Петром Великим.
«Речь идет не только о том, чтобы вернуть России былое величие и славу СССР, но и о российской имперской модели, в которой Иерусалим занимал центральное место, – говорит она. – Точно так же, как саудовцев считают защитниками мусульманских святынь в Мекке и Медине, Путин хочет, чтобы россиян считали защитниками христианства в Иерусалиме».
Светлова напоминает, что когда Россия в 2015 году начала военное вмешательство в Сирию, то неоднократно ссылалась на необходимость защиты местных христиан и церквей от посягательств исламистов, «оправдывая свое присутствие на Ближнем Востоке религиозными мотивами».
По мнению Светловой, стремление Путина вернуть в российскую собственность церковь Александра Невского оборачивается тем, что Еврейское агентство в России оказывается в заложниках, как два года назад Наама Иссахар.
«Путин сказал, что сделает все необходимое, чтобы вернуть Александровское подворье. «Все», безусловно, может подразумевать и закрытие Еврейского агентства. Есть множество причин, по которым это может произойти сейчас, и эта вполне может быть одной из них», – подытоживает Ксения Светлова.
А что же украинские монахини, которые молятся круглосуточно, будут делать, если Путин вдруг станет их новым полновластным хозяином? На этот вопрос монахини отвечают блаженной улыбкой, пожимают плечами и жестом показывают в сторону иконостаса: «Мы не знаем. Всё в руках Божьих…»
Эллисон Каплан-Зоммер, «ХаАрец», М.К. Фото: Охад Цвигенберг √
