«В Йом Кипур в разведке было много голосов, которые предупреждали. 7 октября не нашлось ни одного праведника»

Расследование, проведенное генерал-майором в отставке Сами Турджеманом по поводу расследований катастрофы 7 октября, проведенных армией, — которое было названо «расследование расследований», — быстро переросло в политический скандал. Именно тогда министр обороны Исраэль Кац решил заморозить выводы Турджемана и отправить аудитора Минобороны провести расследование по «Главному расследованию».

Все это на фоне напряженности между начальником штаба Эялем Замиром и Кацем; на заднем плане, видимо, действуют и политические интересы, стремящиеся к тому, чтобы в армии «полетели головы» как средство отвода ответственности за провал с политического уровня.

В ходе обмена политическими ударами была забыта главная цель: дать возможность армии расследовать провал 7 октября, чтобы избежать подобной ошибки в будущем. «Я очень мало верю в способность армии расследовать собственные действия, — говорит Ури Бар-Йосеф, военный историк, опубликовавший выдающееся исследование о действиях армии в Войне Судного дня. — Чтобы хорошо провести расследование, необходимо внешнее расследование, не обязательно юридическое».

Расследования 7 октября, проведенные армией под руководством начальника штаба Херци Ха-Леви, как и расследование Турджемана, не были опубликованы, поэтому сложно оценить их качество. Вопрос в том, насколько хорошо следствию удалось докопаться до сути провала, приведшего к ошибке всей верхушки армии в день нападения.

Однако их первоначальный продукт уже вызвал ожесточенные споры: решение Замира отстранить от своих должностей девять старших офицеров, в том числе семерых, которые уже взяли на себя ответственность и ушли со своих должностей. Иными словами, глава Генштаба отстранил от своих должностей тех, кто уже не находится на своем посту.

«Концепция ответственности командования — это концепция лидерства, имеющая юридическое значение», — оправдывает решение Замира генерал-майор в отставке Шломо Янаи. «В армии принятие ответственности является высшей ценностью. Действительно, в увольнении тех, кто уже вышел в отставку, нет никакого практического аспекта, но есть символический аспект: это послание, которое посылается армии, что мы больше не перекладываем ответственность друг на друга. Ответственность берет на себя высшее командование, и оно расплачивается увольнением. Это не просто отставка, это увольнение».

Янаи, бывший генеральный директор таких гигантских компаний, как «Махтешим Аган» и «Тева», непосредственно занимался вопросом «ответственности командования» как член комиссии по расследованию катастрофы «Мирона», которая возложила прямую ответственность за катастрофу на премьер-министра Биньямина Нетаниягу. Однако не все с ним согласны. «Отстранение того, кто больше не находится на посту, — это просто сплетни. Чтобы удовлетворить жажду крови толпы в Колизее», — утверждает Бар-Йосеф.

С ним согласен и Амос Шапира, бывший генеральный директор «Эль-Аль» и «Селком». «Бодание головами приводит к путанице и к тому, что люди нечестно рассказывают об ошибках, которые они допустили в ходе расследования», — говорит он. «На ошибках учатся, поэтому отстранение следует применять только в случае преступной халатности и только тогда, когда обвиняемый несет личную ответственность за причины неудачи. Не каждая ошибка оправдывает отстранение».

«Вы провалились? Верните мандат общественности»

Непоследовательность Замира в выборе того, кого отстранять, а кого нет, указывает на то, что отстранение по итогам расследования не является полностью обоснованным. Таким образом, командующий ВВС Томер Бар, ответственный за дисфункцию ВВС 7 октября, продолжает занимать свою должность и даже получил высокую оценку за успехи в войне против Ирана. Бар получил только командный выговор.

Генерал-майор Шломи Биндер, несущий прямую ответственность за провал на посту главы оперативного отдела, остался на посту главы АМАН до конца своего срока (и после него уйдет в отставку). Замир ценит Биндера и нуждается в нем для восстановления АМАН.

В целом широко распространено мнение, что менеджеры, потерпевшие неудачу, впоследствии становятся лучшими менеджерами. Бар, возможно, является иллюстрацией этого. Можно также попытаться подумать, где бы оказалась ЦАХАЛ, если бы молодой бригадный генерал Ариэль Шарон был отстранен в 1956 году из-за провала в бою при Матале.

Более того, отстранение тех, кто больше не занимает посты, может вызвать чувство безразличия, тем самым разрушая сплоченность в армии, а также создавая впечатление, что целью расследований было наказание — и, возможно, даже отвести огонь от политиков — вместо расследования и исправления. Янаи это оспаривает. «Перевод с должности — это не наказание, это соблюдение морального договора с обществом.

Мы, общественность, доверили вам свою жизнь, а вы взамен получили от нас деньги, власть и уважение. Если вы потерпели неудачу, проявите честь и верните мандат общественности».

Увольнения имеют еще один противоречивый эффект — они отвлекают дискуссию от главного, то есть от структурных выводов. «Концепция необходима, — говорит Шапира, — это рабочее предположение, над которым работает организация.

По определению наступит день, когда концепция перестанет быть актуальной, потому что реальность изменилась, и важно то, сколько времени понадобится организации, чтобы понять это и изменить свою рабочую предпосылку. Поэтому то, что предсказывает успех и неудачу организаций, — это одно и только одно: корпоративная культура, поощряющая открытый диалог. Организация, в которой сотрудники чувствуют себя в безопасности, не соглашаясь со своим начальником, — это организация, которая выживет. Обезглавливание не способствует развитию такой культуры».

Бар-Йосеф пессимистично оценивает способность ЦАХАЛа сделать необходимые структурные выводы из провала 7 октября. «Допустим, Томер Бар был отстранен, какое это имеет значение? — спрашивает он. — Ведь заменой станет его заместитель, который, как и он, был участником провала. В Йом-Кипур в АМАН было много голосов, предупреждавших об опасности, а тогдашний глава АМАН генерал-майор Эли Заира просто проигнорировал их. Вот почему комитет Аграната правильно решил сместить его.

7 октября ошибся не только руководитель военной разведки Халива, но и все 22 000 военнослужащих, которые служат под его началом в военной разведке. Не было ни одного праведника, а в Генеральном штабе не было ни одного генерала, который бы действовал выдающимся образом. Это невыносимый конформизм верхушки армии, а, вероятно, и нижних чинов в армии».

Из-за единообразия в рядах армии Бар-Йосеф считает, что расследования ЦАХАЛа бесполезны. «Нам нужно понять, что произошло, что привело к такому соответствию, — говорит он. — Нам нужно создать комитет из психологов, социологов и управленческого персонала. Возможно, они смогут найти переменные, которые объяснят, как получилось, что вся армия заснула, несмотря на явные признаки.

Необходимо понять, как вся разведывательная система, за исключением, насколько известно, одного подразделения, подавляла эти признаки. Это гораздо более серьезная ситуация, чем в 1973 году, когда большая часть разведывательной системы была в боевой готовности. Я сомневаюсь, что бывшие армейские офицеры, не имеющие соответствующей подготовки, смогут прийти здесь к значимым выводам».

Янаи гораздо более оптимистичен в отношении качества офицеров ЦАХАЛа, нынешних или прошлых, и их способности делать необходимые выводы: «Есть достаточно хороших людей, которые могут расследовать коренные причины неудач, а не только прямые причины, и нам нужен, прежде всего, сильный начальник Генштаба, который сможет реализовать это».

«Пока они не исследуют организационную культуру ЦАХАЛа и не займутся ею — ничего не изменится», — говорит Шапира.

Мейрав Арлозоров, TheMarker, «Детали», Ю.Л. Замир, Кац, Нетаниягу. Фото: Элиягу Гершкович