После возобновления санкций в Иране развернулась борьба с экономическими преступлениями. На днях трех человек приговорили к смертной казни «за распространении коррупции на земле» — именно так гласит официальная формулировка.
Еще 32 обвиняемых получили тюремные сроки до 20 лет. Приговоры являются окончательными, и только приговоренные к казни могут обжаловать приговоры — их выносят специальные трибуналы: они были созданы в августе и за прошедшее время уже рассмотрели 35 подобных коррупционных дел.
— Экономическое положение в стране очень плохое, и, по всей видимости, оно станет еще хуже, — сказал «Деталям» специалист по Ирану, историк-востоковед, доктор Владимир Месамед. — Дело в том, что иранцы убедили самих себя, что первый этап возобновления санкций будет не очень болезненным, хотя на самом деле он уже сильно ударил по местной экономике.
Но наступает и второй этап, который начнется 4 ноября. Долгое время иранцы говорили, что не все страны присоединятся к бойкоту, что это не окажет разрушительного влияния на нефтяной экспорт. Теперь выясняется, что экспорт действительно упадет, а некоторые эксперты даже полагают, что он прекратится. На днях стало известно, что три крупнейших государства, которые, теоретически, могли отказаться поддерживать американские санкции — Индия, Китай и Южная Корея — тоже готовятся к отказу от поставок иранской нефти.
Понятно, что для Исламской республики это — катастрофа. Поэтому неудивительно, что экономическая ситуация в стране постоянно ухудшается. Лучшей иллюстрацией стало возобновление забастовочного движения. Участились случаи, когда рабочим задерживают зарплату, проводятся сокращения.
Почти две недели бастуют водители грузовиков, и это наносит очень серьезный ущерб иранской экономике. Бастуют рабочие, занятые в сталелитейной промышленности. А прочим иранцам все это лишний раз напоминает, что с экономикой страны происходит что-то неладное, и виной тому — непрекращающиеся экономические санкции.
— С прошлого года наблюдается очень резкое падение иранской национальной валюты — реала и тумана (туман равен 10 реалам). И если до 2017 года в течении долгого времени соотношение местной валюты к доллару было относительно постоянным: 4 тысячи туманов, или 40 тысяч реалов за один доллар, что само по себе много, то за последний год реальный курс перевалил уже за 16 тысяч туманов. Правительство было вынуждено реагировать — и, в том числе, развернуло борьбу с преступлениями в экономической сфере.
— Какие еще меры они предприняли?
— Те, что лежали на поверхности: власти установили несколько курсов валют. Например, назначили льготный курс для импортных и экспортных операций, по этому же курсу меняют деньги для выезжающих за границу. Кроме льготного, был еще средний — коммерческий курс. И, наконец, рыночный курс. Затем рыночный курс на какое-то время прикрыли, валюту запретили продавать, и именно это создало почву для экономических преступлений. Те, кто имели доступ к экспортно-импортным операциям, покупали валюту по льготной цене и перепродавали по более высокому курсу. Это вызвало недовольство в верхах, и с валютными спекулянтами начали бороться.
Дело дошло до того, что на эту тему начал высказываться даже духовный лидер Ирана аятолла Хаменаи! Он заявил: “Мы учитываем сложную экономическую ситуацию и усилим борьбу с преступлениями в этой сфере”. В другом выступлении он еще сильнее заострил риторику, пообещав, что борьба с экономическими преступлениями доберется “до самого верха” — то есть, накажут и самых крупных коррупционеров. И когда назвали имена этих коррупционеров, среди которых оказались крупные “шишки”, включая двух министров — понятное дело, это вызвало недовольство в стране. Именно тогда в Иране были созданы специальные трибуналы для рассмотрения экономических преступлений.
— Речь идет о реальных преступлениях или режим пытается найти мнимых виновных в экономическом кризисе?
— Сами преступления были, в этом нет сомнений. Но понятно, что власти воспользовались ими еще и для того, чтобы свести счеты со своими политическими противниками. А бывало, что к настоящим коррупционерам проявляли снисходительность, по тем или иным причинам.
Например, из-за резкого падения валютного курса был снят с поста директор иранского государственного банка, и его назвали основным виновным девальвации иранского реала. Но, поскольку этот человек является фундаменталистом, ни под какое серьезное расследование он не попал.
Потом был уволен заместитель директора Центробанка, который как раз и занимался валютами. Однако его спасли родственные связи: он является племянником Аббаса Аракчи, который возглавлял переговоры иранской делегации по ядерной программе. Так что к нему тоже не отнеслись со всей строгостью. А вот с реформистами и светскими особо не церемонятся — если ловят их, то можно быть уверенными, что наказание раскрутят на полную катушку. Отсюда и приговоры к смертной казни. Расследования пытаются проводить быстро, а в последнее время это приняло беспрецедентный характер. Как пишут даже в иранской прессе, в определенной мере речь идет о сведении счетов с либеральными деятелями и с теми, кто привел страну к подписанию ядерного соглашения.
— Насколько активно в иранском обществе обсуждают кризис ядерной сделки?
— Иранцы очень живо этим интересуются, что и понятно. Пресса задает вопрос, нужно ли было вообще подписывать это соглашение. Все громче звучит мнение, что, якобы, все беды, которые переживает Иран в последнее время, являются следствием согласия руководства на подписание сделки с Западом. “Мы не должны были идти на поклон к Америке”, — говорят в Исламской республике, считая именно Вашингтон главным инициатором подписания соглашения с Тегераном.
Параллельно звучит много критики в адрес реформистского лагеря. Во многих бедах обвиняют лично президента Роухани. В иранской прессе много пишут о том, что к кризису привела экономическая политика президента, который не слишком разбирается в экономике.
— Теперь вопрос в том, будут ли работать новые американские санкции?
— По всей видимости, будут. Ведь страны Запада до сих пор не дали четкого ответа, останутся они в соглашении о ядерной программе или нет. Следует обратить внимание на недавнее интервью министра иностранных дел Ирана Мухаммеда Зарифа для BBC. Он сказал, что в иранском руководстве довольны тем, как западные партнеры поддержали это соглашения, потому что в Иране, якобы, не ожидали, что Запад в такой мере их поддержит. С другой стороны, продолжил он, терпение Ирана не безгранично. Зариф даже пригрозил трем участникам ядерного соглашения — Германии, Великобритании и Франции — что если обещания Европы не приобретут реального характера, Ирану придется принимать “иные решения”. То есть, фактически Зариф пригрозил, что если Европа не пообещает не выходить из соглашения и не будет требовать от США отказаться от второго этапа санкционного прессинга, Иран сам может разорвать этот договор в одностороннем порядке.
— Так что ситуация на данный момент остается открытой?
— Да, но иранцы пытаются перехватить инициативу, а не сидят сложа руки в ожидании второго этапа санкций, которые должны вступить в силу в ноябре. Там началась агитационная кампания, убеждающая иранцев, что через два года Трамп обязательно проиграет выборы, а на смену ему придут люди, готовые продолжать политику Обамы. И они займут менее жесткую политику по отношению к Ирану. В конечном итоге, убеждены в Тегеране, США вернутся в ядерное соглашение, и, в результате будут сняты санкции.
Это — одна из теорий, которая очень живо обсуждается в иранских СМИ. Вот и бывший замдиректора Центробанка Ирана утверждает, что Ирану нужно просто переждать эти два года — пусть даже полностью прекратится нефтяной экспорт. «Для того, чтобы переждать трудные времена, нам понадобятся деньги, — говорит он, и продолжает. — Но, к счастью, у нас есть сто миллиардов долларов валютных сбережений. Их вполне хватит на два тяжелых года, не шикуя, конечно — зато мы дождемся, когда Америка станет другой и в ней сменится президент». И тогда, считают они — все изменится. В пользу Ирана, конечно.
Игорь Молдавский, «Детали». Фото: Raheb Homavandi, Reuters
