В будущем компьютерные программы будут судить людей

Впервые в израильском судопроизводстве — следы наркотического средства остались в волосах жертвы  и экспертиза, выявившая их, была принята судом в качестве доказательства в деле об изнасиловании. Тест позволил определить даже дату преступления.

Насколько правомочно использовать подобные тесты в качестве улик? Этому вопросу было посвящено заседание парламентской комиссии по борьбе с употреблением алкоголя и наркотиков, и ее председатель, депутат Тамар Зандберг (Мерец) отметила, что это открывает новые горизонты в расследовании и раскрытии преступлений. Участники, среди которых были полицейские и адвокаты, сошлись во мнении, что Министерство здравоохранения, инициировавшее новый вид тестирования, безусловно, сдвинуло расследование многих преступлений, совершенных на сексуальной почве, с мертвой точки. «Детали» переадресовали этот вопрос Яакову Шкляру, адвокату по уголовным делам

— Проведение подобных тестов действительно, на ваш взгляд, увеличит процент раскрываемых преступлений?

— Пока что речь идет о науке, с помощью которой можно получить неопровержимые доказательства, а не такие, как, например, «отпечатки ботинка»…

— Вы имеете в виду улику в деле Задорова? (Задоров был осужден за убийство школьницы Таир Рада в 2010 ии в 2014 гг., и одной из улик по его делу был «отпечаток ботинка» – прим. «Детали»).

— Да, конечно. Что за «отпечаток ботинка»? Есть факультет, на котором изучают такие отпечатки? В отделах по криминалистике изучают отпечатки пальцев, ДНК, уникальные для каждого человека, вот они-то могут и считаются неопровержимой уликой.

— Но есть ведь и другие способы доказать преступление? Например, проверить показания преступника на «детекторе лжи».

— Нет, проверка на полиграфе не принимается нашими судами, ее результат не может считаться весомой или неопровержимой уликой, поскольку, во-первых, полиграф можно обмануть, а во-вторых, это что-то совершенно механическое. Им управляет человек, который поддается эмоциональному воздействию. Он просто должен «перевести» данные полиграфа, но при этом выдать собственное мнение, говорили ему правду или лгали. А человек, который врет, может ответить правдиво на детекторе лжи… Если в будущем «детектор лжи» усовершенствуют, сведет ошибочные результаты хотя бы к 1%, лишь тогда, возможно, полученные таким образом данные начнут принимать и в судах.

Пока что судебная система в Израиле примитивная, отсталая и анахроничная. Она настолько неточна, что, я уверен, со временем наука победит судебную систему… Судите сами, сегодня в маленькой комнате собираются судьи с одной стороны стола, по другую сторону стола сидит машинистка или стенографистка, происходит допрос свидетелей, следователи расследуют материалы дела, процесс тянется годами… Папки разбухают от огромного количества документов и бумаг. На каком-то этапе никто уже не в состоянии оценить, кто из свидетелей, или кто из подозреваемых говорил правду, а кто врал. Такая система долго не протянет.

Тестирование, о котором вы упомянули, можно только приветствовать. Это достижение для нашей судебной системы.

— Какими же вы видите суды в будущем?

— Я верю, что лет через двадцать, а может, и раньше, система будет работать с такими приборами, как полиграф, только значительно улучшенными и усовершенствованными, а приговор будет составлять специальная компьютерная юридическая программа, по внесенными в нее параграфам закона и всем проведенным в суде слушаниям. Такая программа сможет сравнивать, «выбрасывать» лишнее и ненужное, сосредотачиваясь на главном. Уже сегодня мы получаем информацию с помощью специальных программ по судопроизводству, эти программы постоянно совершенствуются, в конце концов, они получат такое широкое применение, что сделают и приговоры более объективными и более справедливыми.

Мирьям Кацнельсон, «Детали». Фото (иллюстрация): Моти Мильрод