Узник Яновского концлагеря, обманувший смерть

Александр Шварц несколько раз обманывал смерть. Он пережил погром во Львове, расстрел в Яновском концлагере и смертный бой, в котором погиб почти весь его партизанский отряд. Александр потерял всю семью, но даже это его не сломило. После войны он рассказал правду о Яновском лагере, а много лет спустя – помог еврейской общине города, в котором родился.

Отец Александра был ученым, инженером-геологом, уважаемым человеком. Он возглавлял большую фирму, которая строила мосты и дороги по все Галиции. Город Львов, где они жили, был одним из крупнейших еврейских центров Польши. Перед началом Второй мировой войны еврейская община Львова насчитывала 100 тысяч человек, здесь были еврейские школы, театры, газеты…

Существование евреев Львова, конечно, не было безоблачным – на протяжении истории города то поляки, то украинцы устраивали еврейские погромы. Евреев всегда обвиняли в поддержке противоположной стороны – украинского национального движения или польского белого орла. Политические и экономические права евреев ущемлялись. Однако вплоть до 1941 года члены общины чувствовали себя во Львове в относительной безопасности.

Начало Второй мировой войны

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война.  В соответствии с пактом Молотова – Риббентропа, Польша была разделена между Третьим Рейхом и Советским Союзом, и Львов заняла Красная армия. Советская власть отобрала имущество у богатых евреев, закрыла еврейские школы, еврейские партии и организации. Но коммунисты были все же меньшим из двух зол – по ту сторону границы уже хозяйничал Гитлер. Так что евреи, как местные, так и те, которым удалось бежать во Львов с территории, занятой немцами, скорее поддерживали СССР. Это вызвало недовольство как у украинцев, так и у поляков: советскую власть во Львове ненавидели абсолютно все. Этот факт сыграл свою роль, когда в 1941 году в город вступили фашистские войска.

В июне 1941 года многие евреи бежали из Львова на восток вслед за Красной Армией. Однако к приходу нацистских войск в городе все еще оставалось 160 тыс. евреев. Первый погром случился в первые дни оккупации, в конце июня 1941 года. Инициировали его нацисты, однако им активно помогали коллаборационисты из числа украинцев и горожане-поляки: якобы мстили им за то, что евреи участвовали в расстреле политзаключенных перед уходом Красной армии. Убийства продолжались весь июль. Погибло больше 6000 тысяч человек. «Я помню, как по улицам лилась кровь», – вспоминал много лет спустя Александр Шварц.

В Яновском концлагере: «Долина смерти» и «Пески»

Когда Александр с отцом попали в облаву и вместе с другими евреями оказались в Яновском концлагере, они, скорее, восприняли это с облегчением: «Мы думали, что поработаем несколько недель и вернемся к своим семьям», – писал Александр почти сорок лет спустя в книге «Шофар». На самом же деле заключенные своими руками «создавали инфраструктуру будущей фабрики смерти» для десятков тысяч евреев, обреченных, как и они сами, на уничтожение. Каждое утро заключенных собирали в команды по 120 человек и отправляли на «рабочие места» – возводить бараки, разгружать вагоны, строить дороги и обустраивать площади.

Александра и его отца распределили на еврейское кладбище. Их команда должна была ломать надгробные памятники и на себе переносить плиты в лагерь, где их использовали для мощения дорог: «Непосильный труд усугублялся горестным сознанием, что мы собственными руками разрушаем могилы своих предков». Даже молодые люди с трудом выполняли дневную норму, что уж говорить о пожилых, не привыкших к физическому труду. Голод был страшный. Заключенные тайком от надзирателей ловили ворон и варили их в банках из-под консервов…

За любое неповиновение полагалась жестокая кара. Расстрелять могли за невыполнение дневной нормы, за то, что не так посмотрел на надзирателя или за непорядок в одежде… Место расстрелов называли «Долиной смерти», а рядом с ней были «Пески» – здесь убитых заключенных должны были закапывать в землю их же товарищи. Через год после облавы, в ненастный октябрьский день 1942 года, один из конвоиров, эсэсовец Блюм, вытащил из строя узников Давида Шварца. Александр запомнил этот момент на всю жизнь. Зная, что за этим последует, он попытался удержать отца и получил удар по голове рукояткой пистолета: «Прогремел выстрел, отец замертво упал, а кровь брызнула на мою робу…»

Александр Шварц вновь встретится с Блюмом много лет спустя. Через 24 года после описанных событий, в 1966-м, он выступит на «Львовском процессе» в Штутгарте в качестве свидетеля обвинения. Блюм и еще 11 нацистов будут сидеть на скамье подсудимых. Александр расскажет суду об обстоятельствах смерти его отца, однако Блюма приговорят всего лишь к шести годам лишения свободы.

Возможно ли пережить расстрел

Ранение Александра юноши оказалось очень тяжелым – шрам у него остался на всю жизнь. Юношу спасли еврейские врачи из числа заключенных… Те же врачи спасут его еще раз, когда Яновский лагерь охватит эпидемия тифа – с температурой 40 градусов Александр будет продолжать работать, чтобы скрыть свою болезнь… Больных и раненых фашисты расстреливали на месте.

В 1943 году уничтожение узников в Яновском лагере приобрело планомерный и последовательный характер – после поражения под Сталинградом немцы ужесточили режим. Теперь заключенных убивали не только в «Долине смерти» и «на Песках», но и в самом лагере. «Недалеко от кухни вырыли огромную яму, – писал Шварц, – в которую сбрасывали тела убитых. Вокруг – колючая проволока».

В один из январских дней Шварца и его бригаду послали «за проволоку», и приказали раздеться догола. В последний момент Александр вспомнил слова друга отца, также узника Яновского лагеря: «Не теряй самообладания до последней минуты. Даже во время расстрела. Убьют одного – сразу же падай вместе с ним в яму». Как только раздались выстрелы, Александр упал и чудом остался жив. Выбрался, добежал до своего барака… Смерть вновь обошла его стороной.

В конце 1943 года Шварца включили в отряд, находившийся под управлением зондеркоманды 1005. Эта команда была создана осенью 1942 года, когда стало ясно, что Германия не сможет удержать все оккупированные на востоке территории. Целью этого спецподразделения было уничтожение следов «окончательного решения еврейского вопроса»: команда должна была вскрывать могилы и сжигать тела убитых. Под надзором эсэсовцев из «команды 1005» Александр и другие узники лагеря выкапывали и сжигали трупы расстрелянных в «Долине смерти». Рядом с Александром работал Симон Визенталь – в будущем он станет всемирно известным «охотником за нацистами». Члены отряда понимали, что из «Долины смерти» их самих живыми не выпустят – Гитлеру не нужны были свидетели. Надо было бежать.

Побег 

Узников перед расстрелом раздевали – Шварц это знал по собственному опыту. Однако одежду не уничтожали, ее вывозили из лагеря. В один из таких дней, когда за одеждой приехала машина, Александр, воспользовавшись отлучкой охранника, зарылся в груду наваленных в грузовик вещей.

Когда машина приехала в секцию дезинфекции – там вещи обрабатывали перед отправкой в Германию– Александру вновь повезло. Он встретил своего дядю Беньямина Оберлендера. Отдел дезинфекции считался «привилегированным», там одежду можно было обменять на хлеб и другие продукты. Пару дней Александра прятали внутри и кормили – доходягу, каким он был после лагеря, фашисты бы «вычислили» в один момент. Лагерный номер заменили другим, споротым с робы убитого узника. Подготовленный таким образом Александр выбрался на общую территорию в день, когда на воротах секции дезинфекции дежурил его старый друг – руководитель антифашистского подполья Ричард Аксер.

Аксер направил его на железнодорожную станцию Клепаров. Здесь Шварц должен был прибиться к команде рабочих. Команда разрезала старые локомотивы на части и подготавливала к отправке в Германию – нацистская армия остро нуждалась в металле. «Ребята в команде подобрались молодые, отчаянные», – вспоминал Шварц много лет спустя. Думали они только о побеге. 

В один из июльских дней 1943 года им удалось привести в исполнение разработанный предварительно план: по дороге на склад, куда рабочие каждый вечер сносили аппараты для резки металла, был убит конвоировавший группу эсэсовец. Один из рабочих переоделся в его форму и с револьвером в руках повел группу дальше. По дороге отряд «напоролся на сигнальную полосу: местность вокруг озарилась ярким светом! Стремглав бросились в поле, скрылись в хлебах». Испугавшись, свернули не в ту сторону и вместо Карпат (куда намеревались добраться) дошли до Борислава. Там к отряду присоединились уцелевшие бориславские евреи (среди них оказались родственники Шварца) и другие беглецы из Яновского лагеря. Отсюда уже направились в Карпаты.

В партизанском отряде

В этот момент отряд уже разросся до сотни человек, в числе которых были женщины и дети. Скрывались в вырытых на скорую руку землянках. Но кто-то из местных украинцев выдал местоположения отряда немцам. В результате расправы в живых осталось только 25 человек. Это случилось за три месяца до освобождения предгорных районов.

Александру вновь удалось выжить. А вернувшись во Львов, он выяснил, что вся его семья погибла: мать и сестра были расстреляны в гетто 23 февраля 1943 года, в день его рождения… Старший брат погиб в газовой камере, младший — пропал без вести.

Пережитые ужасы отразились на здоровье Александра Шварца – он заболел туберкулезом. Его отправили лечиться в Польшу, где он женился и остался жить – после войны польские граждане Польши получили возможность репатриироваться. В Польше Шварц закончил институт (факультеты экономики и права) и защитил диссертацию. В 1966-м он стал директором института кибернетики в Варшаве. А в 1968 году семья Шварца переехала в Германию – в результате антисемитской кампании в Польше многие евреи были вынуждены покинуть страну.

Помощь еврейской общине Львова

В 1992 году, когда это стало возможным, Александр Шварц вновь посетил Львов. Увидев нужду, в которой жила еврейская община Львова, он начал сбор средств по всей Европе. В 1996 году он восстановил «Леополис», львовский филиал старейшей еврейской международной благотворительной организации Бней-Брит. 

Александр и его соратники помогали нуждающимся семьям и пожилым людям, учредили продовольственную программу, детский проект и медицинский центр. После того, как его здоровье ухудшилось, Александр Шварц отошел от активных дел и стал почетным президентом «Леополиса». Им он оставался до самой своей смерти в 2014 году. А «Леополис» продолжает вести активную благотворительную деятельность на территории Украины.

Заветной мечтой Шварца было возвести памятник узникам и жертвам Яновского лагеря. Сейчас во Львове есть Международный центр «Холокост» им. А. Шварца и музей-научный центр «Территория террора» – лучший памятник жертвам нацизма, о котором только мог мечтать бывший узник Яновского трудового лагеря для евреев.

Сотрудники проекта «Еврейские герои» работают в архивах стран, находящихся на территории бывшего Советского Союза. Авторы: Невзлин Анна, Ротман Фреди. Их цель – увековечить имена евреев, чей поступок незаслуженно стерся из человеческой памяти. В этой рубрике «Детали» продолжат публиковать рассказы о жизни евреев, чей вклад в цивилизацию и борьбу с различными формами тоталитаризма стал фактом истории. Для контакта с проектом вы можете обратиться на страницу «Еврейские герои» в Facebook , читайте в ТГ @Jewishheroes или отправить письмо на электронную почту [email protected]