«Ужасный крах левых» и главная ошибка Нетаниягу. Что вынужден признать Яир Голан

7 октября генерал в отставке и левый политик Яир Голан проявил исключительный героизм. Узнав об атаке ХАМАСа, он прыгнул в машину и отправился на юг. Голан фактически в одиночку спас от террористов и вывез с музыкального фестиваля в Реиме нескольких молодых людей – среди них был и сын репортера «ХаАрец» Нира Гонтарза.

Храбрость Голана сделала его национальным героем. Теперь перед ним стоит другая задача – превратить вновь обретенную популярность в голоса на выборах.

Во время другой поездки на юг, уже в начале декабря, Голан дал подробное интервью журналисту «ХаАрец» Хило Глейзеру. В нем отставной генерал рассказал о своих планах в политике, взгляде на войну в Газе, на конфликт с палестинцами – и на то, что такое быть левым в Израиле.

«Детали» публикуют интервью в сокращении.

Утро пятницы, рассвет. Синяя «Хонда» Офера Хармати, хорошего друга Яира Голана, а сегодня и его водителя, мчится в сторону населенных пунктов вблизи сектора Газа, пострадавших от ХАМАСа 7 октября. Недалеко от города Офаким машина проезжает мошав Патиш.

• Читайте также: 
• Израильтяне ищут убежище за рубежом и покупают квартиры в Греции и Португалии
• Два министра, их сыновья и «русская рулетка»
• Ракета ХАМАСа попала в музей Холокоста. Такое невозможно придумать

«Именно отсюда я отправился спасать сына Нира Гонтарза», – говорит Голан, вспоминая события 7 октября.

При этом он не впадает в воспоминания о недавнем прошлом, а смотрит в будущее. Он больше не думает о том, как возглавить МЕРЕЦ, – полгода назад он создал движение «Хиторерут» («Пробуждение»). Его растущие акции вселяют надежду во многих израильских левых. Возможно, Голан станет тем, кому удастся склеить осколки этого лагеря в единую крепкую партию.

Сила притяжения Голана отражена в последних опросах. Союз партий «Авода» и МЕРЕЦ под его руководством получил бы сегодня восемь мест в кнессете. Но это не потолок. Возможно, Голан привлечет в свой список бывшую министра юстиции Ципи Ливни или звезду протестов против судебной реформы профессора Шикму Бресслер. Тогда, быть может, ему удастся оттянуть голоса у партии «Еш атид» Яира Лапида – и вернуть левоцентристов, которые пошли за партией «Государственный лагерь Бени Ганца.

В мошаве Мивтахим недалеко от границы с сектором Газа прибытия Голана ждут активисты движения «Хиторерут». Его первоначальными целями были образовательные инициативы для продвижения сионизма и либерализма. Но во время войны движение сосредоточилось на волонтерской помощи фермерам на юге Израиля.

Прибыв на место, Голан собирает группу активистов для короткого брифинга, а потом беседует с несколькими фермерами – старожилами мошава. Среди них Цион Маман, чей сын Таль был убит 7 октября в бою, защищая мошав.

Голан обнимает мужчину и просматривает, не отрывая взгляда, тяжелое видео, которое показывает ему скорбящий отец. Это последние минуты жизни его сына, стоящего под прицелом террористов. Глядя в этот момент на Голана, трудно поверить, что это политик, которого выгнали из партии, даже не прошедшей в кнессет.

В кафе Тель-Авива и в кибуцах на границе с Газой он слышит от некоторых израильтян: «Вот следующий премьер-министр».

На данный момент Голан концентрируются на работе на низовом уровне – через движение «Хиторерут». Его идеей было продвигать левые сионистские идеи примерно так, как это делают правые организации «Им тирцу» и «Форум Коэлет» – без четкой партийной идентификации. Но не исключено, что на следующих выборах именно Голан может возглавить левый блок.

Голан настроен оптимистично, но вынужден признать правду. «Израильские левые переживают ужасный кризис, массовый крах, – говорит он. – Левый лагерь нужно реанимировать».

– Есть ли у левых что предложить народу? Опросы показывают, что народ не хочет крайностей. Ганц набирает обороты.

– Решительность – это самое умеренное, что есть на свете; нерешительность – это самый экстремальный поступок. Вот почему я называю то, что делает Ганц, «крайним центризмом». Отказ от принятия решения, например, по палестинскому вопросу ведет только к обострению проблемы.

– А Лапид? Он тоже «крайний центрист»?

– Абсолютно. Лапид сделал несколько похвальных шагов, например создал «правительство перемен». Но мы живем в эпоху, когда необходимо принимать решения. Тот, кто уклоняется от принятия решений, должен уйти с политического поля.

– Левые практически пропали в тени событий 7 октября. Что вообще значит быть левым сегодня? Что предлагают левые?

– Я отказываюсь от такого определения. Все эти понятия – «правые» и «левые» – больше не актуальны. Это принятие бибистского лексикона, удобного для Нетаниягу.

– А вы сейчас принимаете лексикон в стиле Ганца: «Нет ни правых, ни левых».

– Нет. Я хочу сказать следующее: не надо говорить со мной ярлыками, говорите со мной по существу. Я считаю, что движение к аннексии [Западного Берега и Газы] губительно для Израиля. Я уверен, что представление о том, что стены «автономии» ультраортодоксов могут расти и дальше, – ошибочная концепция. Называйте это как хотите.

– Война немного изменила это впечатление, но до недавнего времени вы считались своего рода аутсайдером.

– Я такой же мейнстрим, как и все остальные.

– И все же этот имидж прижился.

– Но это не моя вина.

– Возможно, дело в ваших высказываниях. Например, вы назвали поселенцев из Хомеша «недочеловеками».

– Я использовал подходящее слово для тех, кто вошел в арабскую деревню Бурка и делал то, что они там делали. Хватит лицемерить. Как вы называете того, кто вошел в палестинскую деревню, жестоко избивает невинных людей, уничтожает машины и разбивает надгробия? Серьезно, как вы хотите, чтобы я их называл? Презренными преступниками? Хорошо, пусть будет по-вашему. Но давайте называть вещи своими именами.

– Давайте поговорим о войне в Газе. Куда мы пойдем дальше?

– Власть ХАМАСа не будет ликвидирована – по крайней мере в ближайшем будущем. И потому нам придется сосредоточиться на освобождении пленных, предотвращении ввоза оружия в Газу и удовлетворении гуманитарных потребностей в секторе. Но это не значит, что, как только эти цели будут достигнуты, кампания закончится.

– Почему вы исключаете ликвидацию власти ХАМАСа в Газе? ЦАХАЛ близок к тому, чтобы сделать это в северной части сектора Газа всего за несколько недель.

– Достижения на севере обусловлены двумя удобными условиями: эвакуацией большей части населения и пониманием того, что большинства похищенных там уже нет. Это позволило нам применить массированную силу.

Способен ли Израиль ликвидировать правительство ХАМАСа? Да. Но у нас есть всего несколько недель, чтобы продолжить операцию, не вызвав резкое сопротивление США. Я бы провел аналогию с операцией «Защитная стена» [2002 год, Западный берег], которая длилась шесть недель и после которой мы продолжали действовать на Западном берегу еще пять лет.

– Вы упомянули о гуманитарном вопросе. Что вы думаете, когда видите сцены [разрушений и страданий мирного населения] в Газе?

– Ожидать, что гражданское население останется в стороне, нереально. Но надо сказать, что в 2005 году [когда Израиль вывел армию и убрал поселения] мы дали жителям Газы шанс жить рядом с нами в мире. С тех пор он предлагался снова и снова – и они им не воспользовались.

– В последние годы вы постоянно призывали к попыткам договориться с ХАМАСом…

– Я говорил очень простую вещь – что мы не можем стоять на месте. Идея о том, что конфликт можно заморозить, обречена на провал.

– Когда вы входили в правительство Беннета – Лапида, вы сказали: «Я предлагаю продолжать политику большого сладкого пряника и тяжелого кнута за спиной». Вы ошибались?

– Давайте признаем правду: 7 октября застало нас всех врасплох, всю военно-политическую систему. Как генерал-майор ЦАХАЛа я всегда считался человеком воинственным, который призывал к более глубоким операциям, к более серьезному ущербу для ХАМАСа. Мы не можем играть по его правилам, мы должны сами устанавливать правила. Это можно сделать как дипломатическим путем, так и с помощью военных действий. Важно проявлять инициативу, стремиться вперед.

– Не пришла ли пора левоцентристам провести переоценку ценностей?

– Да, концепция о том, что с ХАМАСом можно договориться, разбилась с оглушительным грохотом. Но это была не левая концепция. Именно этим Биби и занимался все эти годы: «Я дам вам катарские деньги, а вы будете сидеть и помалкивать».

– Как теперь, после того что произошло 7 октября, должно выглядеть разрешение израильско-палестинского конфликта?

– Отделение и ответственность за безопасность. Это необходимые и основные условия, которые помогут в будущем завершить конфликт. Либо аннексия [палестинских территорий Израилем], либо отделение. Другого решения не существует.

Мы должны определить, хотим мы видеть между морем и рекой одно государственное образование или два. И это не вопрос левых и правых. Такие крайне правые люди, как Ариэль Шарон, Ципи Ливни и Дан Меридор, пришли к выводу, что землю нужно разделить.

– Многие утверждают, что эвакуация поселений [с Западного берега, необходимая для «отделения», о котором говорит Голан] – неосуществимый план.

– Раздел земли потребует, по моим оценкам, эвакуации около 70 тысяч человек с Западного берега. Все остальное можно решить.

– Палестинская администрация слаба, Махмуду Аббасу скоро 90, на Западном берегу широкую поддержку получает ХАМАС. И это не говоря о гневе и недоверии к палестинцам с израильской стороны, всколыхнувшихся после 7 октября. Как на фоне этого всего может выглядеть план «два государства для двух народов»?

– Когда этот вопрос станет практическим, мы дадим вам ответы. На данный момент нужно дать ответ в принципе. Решить: аннексия или отделение.

– Тем временем война достигла своего апогея, и мы видим фотографии солдат, которые празднуют разрушение Газы и поднимают оранжевые флаги в знак возвращения в Гуш-Катиф. Что вы чувствуете, видя эти картины?

– Помимо тошноты, я глубоко озабочен тем, что среди нас распространяется именно такой образ мыслей. Я думаю, что командиры ЦАХАЛа сбились с пути. Необходимо четко сказать две вещи. Во-первых, в армии нет места политическим заявлениям. А во-вторых, ЦАХАЛ не может управляться раввинами. Ни одна здоровая нация не строится на подобном мстительном настрое. Нация растет от способности строить, а не от желания отомстить.

– Похоже, что эти же идеи распространяются и на Западном берегу. Во время погрома в Хаваре и последовавшей за ним череды беспорядков мы увидели вялую реакцию армии. Во многих случаях солдаты фактически стояли рядом с погромщиками. Еврейский отдел ШАБАКа не произвел массовых арестов. Вы разочарованы начальником Генштаба и главой ШАБАКа?

– Очень разочарован. Более того, эта слабая реакция отражает элементарное непонимание того, насколько опасна угроза. Полиция не справляется со своей работой, а еврейский отдел ШАБАКа отстает от глубоких потребностей, возникающих на местах. Эти экстремисты – мессианские националисты обрушат на нас весь дом.

– Давайте обратимся к Ирану и Ливану. Что нам делать с проблемой под названием «Хизбалла»?

– Я всегда утверждал, что в конце концов нам придется ликвидировать «Хизбаллу» путем наземного вторжения вглубь Ливана. Справиться с ней с воздуха невозможно. Но в рамках нынешнего противостояния этого, скорее всего, не произойдет. Пока мы должны обеспечить безопасность приграничных общин путем массированного присутствия на границе. Это безумие, что потенциальная угроза со стороны «Хизбаллы» нарушает жизнь 200 тысяч человек.

– А как иранский ядерный проект? После 7 октября опасность становится гораздо более реальной.

– Если все еще возможно сформировать эффективный фронт, который сможет наложить ограничения на иранцев, мы должны поддержать это. Но я не уверен, что поезд уже не ушел. Возможно, нам придется начать бороться с Ираном как с пороговым ядерным государством или как с ядерным государством.

– Нельзя не задаться вопросом: возможно, Нетаниягу и Барак были правы в 2012 году, когда хотели напасть на Иран, а руководители силовых структур ошибались?

– Было бы неправильно рассматривать предположение о том, что Нетаниягу хотел нанести удар по ядерным объектам Ирана, как абсолютный факт. Иранская проблема слишком велика для одного Израиля. Иран – это мировая и региональная угроза, которая обязывает нас создавать союзы с умеренными государствами в нашем регионе, сохраняя при этом прекрасные отношения с американцами.

– Вопрос о том, что предпочтительнее – вести диалог с ультраортодоксами или оказывать на них давление, крайне важен. Какова ваша позиция по этому вопросу? Щедрые пособия или жесткие экономические меры?

– Что необходимо сделать в отношении «харедим», так это оказать ряд косвенных и прямых мер давления, которые превратят их в продуктивное общество. Я считаю всю идею пособий ошибочной. Нам нужно перестать давать деньги тем, кто может работать, но решил, что не хочет. С другой стороны, те, кому не повезло родиться с инвалидностью или тяжело заболеть, должны получать социальное обеспечение.

– Вы знаете Нетаниягу много лет, еще со времен работы в Генштабе. Считали ли вы его ответственным премьер-министром в прошлом?

– Я никогда не был избирателем Нетаниягу. Могу сказать, что он был ужасно осторожным. И это не обязательно плохо. С этой точки зрения я чувствовал, что могу вести с ним диалог. Но после выборов 2015 года в Нетаниягу что-то изменилось. Гордость за победу и его юридические проблемы пересилили здравый смысл, привели его к крайностям и постепенно делали его все менее осторожным.

Ведь что удивительно в Нетаниягу – это сочетание ужасного высокомерия и безумного страха перед ультраправыми. Я видел, как Беннет и Шакед играли с ним и диктовали ему самые экстремальные политические линии. Беннет и Шакед сегодня считаются умеренными, нормальными. Но это два опасных человека, которые втянули Нетаниягу в опасные действия. Правда, сам Нетаниягу именно таков. Это человек, которого тащат, человек без капли оптимизма, в котором нет ни на йоту сионистской идеи о том, что мы хозяева своей судьбы.

Яир Голан: биография

Яиру Голану 61 год, он родился и вырос в Ришон-ле-Ционе, сегодня живет в Рош-ха-Аине. Был призван в армию в 1980 году. Уже молодым офицером в десантных войсках он выделялся как незаурядный командир. В 1997 году, командуя Восточной бригадой на границе с Ливаном, он был ранен в бою с «Хизбаллой». Несмотря на тяжелое ранение, продолжал руководить боем.

В 2000 году Голан был назначен командиром пехотной бригады «Нахаль». Он был одним из руководителей первых военных операций на Западном берегу во время интифады и сыграл важную роль в отвоевывании ЦАХАЛом городов в ходе операции «Защитная стена»

В 2004 году в разгар масштабных учений Генштаба он предупредил начальника штаба Моше Яалона, что оперативный план ЦАХАЛа по противостоянию «Хизбалле» несерьезен, поскольку для его реализации было выделено недостаточно сил. Он утверждал, что план не был реалистичным. Накануне Второй ливанской войны 2006 года он повторил это мнение следующему начальнику штаба Дану Халуцу. Голан неоднократно вызывал неудовольствие армейского начальства своей излишней самостоятельностью.

Во время пребывания Голана на посту главы Командования тыла (2008-2011) Нетаниягу хорошо узнал его и был впечатлен его характером и интеллектуальными способностями. Нетаниягу даже подумывал назначить Голана начальником Генштаба ЦАХАЛа вместо генералов с большим стажем, но Яалон, занимавший тогда пост министра обороны, предпочел назначить Гади Айзенкота.

В 2014 году Голан стал заместителем начальника Генштаба ЦАХАЛа, но через два года произнес свою знаменитую речь, в которой предупредил о тенденциях в Израиле, напоминающих Германию 1930-х годов, и перспектива возглавить штаб была для него закрыта.

После ухода из армии он начал извилистый политический путь, завершившийся в партии МЕРЕЦ. Когда в 2022 году он объявил, что будет бороться за лидерство в партии, то столкнулся с яростным сопротивлением внутри нее. В итоге Голан проиграл праймериз. МЕРЕЦ возглавила Зехава Гальон. На выборах 1 ноября партия не прошла в кнессет.

«ХаАрец», «Детали», М.Р. Фото: Даниэль Чечик √