Украинские заложники в России стали разменной монетой

С начала войны, развязанной Россией, пропали без вести почти 37 тысяч украинских граждан. По мнению украинского омбудсмена Дмитрия Лубинца, реальные цифры могут быть гораздо выше. Речь идет как о военнослужащих, так и о мирных жителях разных возрастов. Лубинец заявляет, что РФ похищает гражданских лиц с территории Украины еще с 2014 года. О детях, которых насильственно русифицируют, написано уже очень много.

Есть несколько причин, почему они берут заложников: в качестве обменного фонда, с целью получения взяток и чтобы запугать население.

Украинское правительство утверждает, что их тысячи – гражданских лиц, арестованных Россией и годами содержащихся в незаконном заключении. Киев официально подтвердил около 1700 случаев, но, по оценкам исследователей, реальное число в пять-семь раз больше.

Многие задержанные переведены в тюрьмы в глубине России и содержатся вместе с преступниками, что нарушает международное гуманитарное право. Правозащитные группы выявили около 100 мест заключения по всей России и оккупированным территориям Украины, где содержатся гражданские лица.

«Русские хотят признать их военными комбатантами и предоставить им статус военнопленных… чтобы создать банк военнопленных для обмена», – сказал CNN уполномоченный по правам человека Украины. Признание украинских гражданских лиц комбатантами Дмитрий Лубинец считает незаконным и опасным, поскольку это подвергнет украинцев на оккупированных территориях повышенному риску задержания для использования в качестве обменной валюты.

• Читайте также:
• «Ядерная паника»: США реально готовились к ядерному удару России по Украине
• Всю ее семью убил российский снаряд в Изюме. Теперь война догнала ее в Израиле
• Украина требует вернуть 19 тысяч «похищенных» детей

В соответствии с Женевскими конвенциями захват заложников прямо запрещен. Воюющие стороны могут интернировать людей, включая гражданских. Но правила относительно того, кто может быть задержан, почему и на какой срок, очень строги.

Международный комитет Красного Креста (МККК) не ищет пленных и пропавших без вести, не устанавливает возможные места заключения, не помогает больным и раненым военнослужащим и гражданским лицам, удерживаемым Российской Федерацией, не принимает всех мер для возвращения тяжелораненых и тяжелобольных пленных, женщин, престарелых. Это означает, что он не действует так, как того требует Женевская конвенция об обращении с военнопленными.

Согласно международному гуманитарному праву во время конфликта МККК должен иметь регулярный доступ к задержанным, чтобы убедиться, что с ними обращаются гуманно, и воссоединить их с семьями. Человеку также должны объяснить, почему его интернировали, и предоставить возможность обжаловать решение.

История Александра Марченко началась в конце 2018 года: из Киева через Россию он направился в Донецк, где 17 декабря подал в МВД самопровозглашенной Донецкой народной республики заявление о краже автомобиля, случившейся в 2014 году. Марченко купил Lamborghini Diablo 1991 года и сам перешивал обивку сидений. С ходовой частью тоже было плохо, и Марченко нашел донецкую ремонтную компанию и повез туда машину аж в 2009 году. Ремонт шел пять лет – редкие дорогие детали добывали с трудом. А в 2014 году машину из мастерской забрали вооруженные люди. Хозяин мастерской на звонки Марченко не отвечал.

В 2017 году перекрашенная машина появилась на соревнованиях в Донецке. Марченко узнал ее на видео – машину выводил на трассу главный механик Донецкого высшего общевойскового командного училища. «Отжал» ее «министр» налогов и сборов ДНР Александр Тимофеев. В августе 2018 года глава ДНР Александр Захарченко был убит, а Тимофеев бежал в Москву. Тут и начали возбуждать уголовные дела – даже в донецких медиа печатали объявления: пострадавшим от Тимофеева обращаться в полицию с заявлениями. Марченко и поехал. Подал заявление и пропал. Оказалось, он был арестован на второй день пребывания в самопровозглашенной ДНР, помещен на два месяца в нелегальный концлагерь «Изоляция».

После недель пыток и избиений в феврале 2019-го Марченко передали ФСБ России и отвезли в Краснодар, где, согласно административным протоколам, он «не подчинился законным требованиям полиции» и получил пятнадцать суток, а потом еще пятнадцать. Далее местный суд вдруг решил депортировать Марченко из страны как незаконного мигранта и поместил до высылки в соответствующее заведение тюремного типа. С 2019 года Марченко начали «шить» шпионаж. Дали десять лет. В феврале этого года перевели из колонии в тюрьму.

Украинский журналист Дмитрий Хилюк был задержан в марте 2022 года во время оккупации деревни Козаровичи к северу от Киева. Насколько известно его родителям, 49-летний корреспондент УНИАН был переправлен в Россию, где его до сих пор удерживают, хотя, по словам его адвоката, ни в чем не обвинили и не судили.

Украинское правительство и несколько международных организаций утверждают, что Россия совершает военные преступления, удерживая таких людей, как Хилюк. Обеспокоенность произвольными задержаниями Россией украинских гражданских лиц настолько серьезна, что 45 членов ОБСЕ в феврале начали специальное расследование, ища способы привлечь Россию к ответственности.

Информацию получить фактически невозможно, и многие украинские семьи, власти и НПО вынуждены полагаться на рассказы бывших заключенных, чтобы узнать о людях, которые все еще там.

Анастасия Пантелеева, журналист, документирующая случаи задержания и насильственных исчезновений гражданских лиц для украинской НПО «Медиа Инициатива по правам человека» (MIHR), говорит, что, по свидетельствам очевидцев, Хилюка держали в двух временных центрах заключения в оккупированной Украине, а затем перевели в СИЗО в Новозыбкове, в Брянской области России.

В последний раз его видели в исправительной колонии №7 во Владимирской области. Следственный комитет РФ и российская тюремная служба в Брянске официально сообщили адвокату Хилюка, что его нет в России и никакой информации о нем у них нет.

В апреле 2022 года он отправил родителям записку, дошедшую до них лишь в августе. В мае 2023-го МККК подтвердил в телефонном разговоре с его родителями, что их сын жив. Но только в марте этого года, спустя два года после ареста, министерство обороны России признало, что Хилюк задержан и содержится в России. Без всякой информации о его местонахождении или статусе.

Семья Барчуков из Херсона год провела в российском плену. Первым оккупанты задержали Сергея Барчука, 35-летнего заместителя руководителя Главного управления Пенсионного фонда в Херсонской области. После начала вторжения России он начал прятать государственное имущество и переносить в безопасное место офисные компьютеры. Однако уже в июле оккупанты захватили здание фонда.

Сергей попытался вернуться в офис за остальной техникой, но там россияне устроили на него засаду. Позже его отец Артем Барчук взялся прятать компьютеры, которые сын уже вынес из Пенсионного фонда. Помогали ему жена Лидия, брат Алексей и друг семьи Олег Самотой. Всех четверых тоже задержали.

В Чонгарском СИЗО, которое россияне построили после оккупации Херсонщины, по словам Артема, руководство изолятора постоянно придумывало новые способы поиздеваться над заключенными.

Камеры были под видеонаблюдением; как выяснилось позже, была и прослушка. Заключенным запрещали громко разговаривать. При любом нарушении установленных правил к заключенным врывалась команда из пяти-шести человек. Чуть что, жестоко били. Где-то уже в конце февраля – начале марта 2023 года в Чонгарское СИЗО для таких наказаний над заключенными стали приезжать отдельные люди. Артем полагает, что это было подразделение ФСИН, специализирующееся на подавлении бунтов.

Семью разделили, обвинения им предъявить забыли в прямом смысле слова. Потом задним числом обвинили в присвоении вверенного имущества (украинских компьютеров). В итоге дело закончилось банальной взяткой – так называемый генеральный прокурор Херсонской области Андрей Петров пригласил адвоката на встречу, они договорились, что статью по делу изменят на «причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения».

Оккупационный «генпрокурор» объявил цену вопроса – 2,5 миллиона рублей [примерно 102 тысячи шекелей]. Друг Барчуков нашел деньги для выкупа. Потом события развивались очень стремительно: уже 31 августа Сергея и Алексея привезли из СИЗО в дом, где находилась остальная семья. На месте подписали документы об изменении статьи. Российский следователь сообщил, что дело закрывают, потому что Пенсионный фонд РФ больше не имеет к ним претензий.

Жительница Каменки-Днепровской Елена Ягупова хорошо знает и тех, кто писал на нее донос, и тех, кто издевался над ней в тюрьме. Елена попала в плен из-за того, что ее муж служит в украинской армии. Пока она искала, как вывезти из оккупированной зоны собак, на нее написали донос соседи, и ее взяли. Издевались, били, требовали информацию о местонахождении мужа, заставляли рыть окопы для российской армии. Прошло больше года, прежде чем она смогла вернуться, найдя свой разграбленный дом и убитых собак.

По мнению представителей украинской разведки, за арестами и задержаниями украинских граждан стоят в первую очередь Федеральная служба безопасности (ФСБ) России и Росгвардия. Ни та ни другая на просьбы CNN о комментарии не ответили.

CNN неоднократно обращался в министерства обороны и внутренних дел России, в офис российского омбудсмена, в Управление специальных программ президента Российской Федерации и в Главное управление Генерального штаба с просьбой предоставить информацию о конкретных случаях. Они тоже не ответили.

Нателла Болтянская, «Детали». AP Photo, File √