Загадочная Аравия: калым и полиция нравов

За невесту тут могут попросить миллион. Полиция нравов может ворваться куда угодно и когда угодно. Богатства из «1001-й ночи» соседствуют с безработицей и бедностью, при которой молодые люди не могут снять или купить квартиру… Чем живет сейчас Саудовская Аравия? Что заботит ее граждан? Чего можно ждать от ее нового правителя? Об этом рассказала доктор Михаль Яари — специалист по Саудовской Аравии, преподаватель тель-авивского и Открытого университетов.

— Страх перед внешними врагами, в первую очередь Ираном, подталкивает эту страну к сближению с Израилем, но ей тяжело заявить об этом публично, — говорит доктор Яари. — Министр иностранных дел Саудовской Аравии несколько дней назад заявил в телеинтервью, что никаких связей с Израилем у его страны нет. Хотя сообщения о бизнес-контактах иногда появляются. Как обычно, он повторил требование к Израилю сесть за стол переговоров с палестинцами, на основе арабской мирной инициативы от 2002 года. Это заявление может расстроить тех, кто полагал, что из-за усиления иранской угрозы саудиты станут более гибкими в палестинском вопросе.

Мы не знаем об объеме сотрудничества между нашими странами. Известно лишь, что оно очень ограничено. В Израиле, возможно, полагают, что нынешний уровень отношений с Саудовской Аравией, которой мы не даем взамен ничего, хорош для нас. Но это неверно, — говорит Михаль Яари. — Или, как минимум, недостаточно верно. Потому что саудовское правительство сейчас продвигает огромные проекты — в области инфраструктуры, зеленой энергии, кибернетики и т.п. Их реализацией занимаются иностранные компании. Но саудиты не позволяют использовать израильские компоненты или привлекать израильских сотрудников к этим проектам. А если ситуация изменится, это может принести миллиарды нашей экономике.

С другой стороны, и стремление Израиля прямо заявить о развитии отношений с Саудовской Аравией ситуацию не улучшает. Заявления вроде «отношения между Израилем и государствами, с которыми у нас нет мирных отношений, беспрецедентны» очень проблематичны, потому что загоняют Саудовскую Аравию в угол перед лицом арабского мира, и ставят под угрозу наше сотрудничество. А это сказал наш глава правительства, выступая в МИДе.

Повседневная жизнь этой страны очень отличается от расхожего представления о ней. Многие проблемы, которые заботят саудитов, схожи с теми, что волнуют израильтян. В саудовских газетах, помимо статей об иранской угрозе, публикуются материалы о жилищной проблеме, безработице, трудностях молодого поколения, которое борется с высокой дороговизной жизни. Там много групп, придерживающихся либеральных взглядов, в том числе женщины, которые убеждены, что их страна должна выглядеть по-другому. И они активны в этом вопросе, особенно в социальных сетях.

— Вы полагаете, что этот скромный протест уже принес плоды? Это он породил новый закон, разрешивший женщинам водить машины?

— Один из аналитиков в саудовской газете утверждал, что их женщины за последние годы смогли добиться большего, чем женщины Запада за 50 лет. Несомненно, есть значительные прогресс в отношении к женщине. Но порождены эти перемены объективными требованиями времени.

— Что вы имеете в виду?

— Саудовской Аравии, чтобы выжить, необходимо провести кардинальные реформы. Такова реальность. Она не может себе позволить не использовать 50 процентов рабочей силы. Существует понимание того, что женщины должны быть интегрированы в рынок труда. А чтобы это произошло, они, для начала, должны получить возможность добраться до работы. Стоимость жизни растет, соответственно, все реже прибегают к услугам личного водителя. Промежуточное решение — Uber.

— Не странно ли, что женщинам запрещают садиться в такси, но разрешают ехать с незнакомцем?

— Это как посмотреть. Водитель из Uber не имеет знака такси, следовательно, никто со стороны не определит, что это не личный водитель данной дамы. 85 процентов клиентов Uber в Саудовской Аравии — женщины. Но в какой-то момент они поняли, что Uber стал для них ловушкой, поскольку позволял сохранить существующую ситуацию, предотвращал перемены. И когда они решили отказаться от использования Uber, Мухаммад бин Салман разрешил им самим сесть за руль.

— Бин Салман, 32-летний наследник престола, считается самым сильным человеком в королевстве. Говорят, что его отец страдает деменцией?

— Слухов много, разумеется, мы не посвящены в реальную ситуацию. Ясно, что состояние короля далеко от оптимального. Он появляется только на официальных мероприятиях и церемониях, тогда как реальные решения, большие и малые, проходят через Мухаммада бин Салмана.

— Государство, основанное на коррупции, объявило войну коррупции, а все полномочия по расследованию, арестам и вынесению наказаний сосредоточены в руках преемника. Кто, скажите, в это поверит?

— Среди задержанных, конечно, немало оппозиционеров. Так что неясно, в самом ли деле это борьба с коррупцией, или политическая ликвидация под благовидным предлогом. Но принц заинтересован в привлечении иностранных инвесторов, а вкладывать деньги в коррумпированную страну они, конечно, не будут. С другой стороны коррупция, действительно, является частью ДНК королевства. И руки королевского дома не так уж чисты. Король в прошлом году отдохнул в Марокко, потратив на это 100 млн. долларов.

— Он ведь не летает налегке. Помнится, его багаж для трехдневной поездки весил около 500 тонн. Включая золотой трап-эскалатор.

— Да, и жители Саудовской Аравии видят это транжирство. А две трети из них — молодые люди в возрасте до 30 лет. И потому, когда принц объявил войну коррупции, он должен донести до общественности, что действительно намерен расчистить эти авгиевы конюшни.

— Отец приблизил его к короне, в обход прочих наследников, стоявших в очереди перед ним…

— У саудовской королевской семьи — много ветвей, они конкурируют друг с другом, и одна из задач короля заключается в поддержании очень сложной системы раздела полномочий и ролей таким образом, чтобы все остались удовлетворены. Нынешний король нарушил порядок наследования, потом и принц стал прикладывать к этому силы, а они у него огромны. Возможно, что этот антидемократический акт в недемократической стране как раз и может привести к переменам. До сих пор правительству не хватало ни смелости, ни народной поддержки, чтобы их осуществить.

В Саудовской Аравии доходы от нефти распределяет король. Он и его сподвижники решают, как разделить пирог. Конечно, деньги направляются на сохранение власти. Но их дают не только религиозным учреждениям и главам племен. Власть заботится и о подданных — от саудовцев не требуют платить за образование, здравоохранение, электроэнергию, газ и воду.

— Добавим, что и наркотиков там нет. Если не упоминать дискриминацию женщин и смертную казнь через обезглавливание — условия жизни кажутся довольно привлекательными!

— Эта система хорошо работала, пока цены на нефть были высокими, а население относительно небольшим. Но сегодня в Саудовской Аравии живет 20 миллионов граждан, а не 6 или 7, как в 60-е годы прошлого века. Нефть подешевела, и правительство больше не в состоянии обеспечивать людям такую жизнь. За абсолютную лояльность людям платили достатком, а когда правительство говорит им, что теперь надо затянуть пояса, они не желают сотрудничать.

— Они говорят, а почему бы вам не начать экономить с себя? Покупайте меньше золотых эскалаторов, когда отправляетесь за границу…

— Точно. Молодые саудовцы задыхаются от высокой стоимости жизни. Им трудно найти жилье даже в аренду, а покупка вообще недоступна. Им трудно найти работу. Им трудно жениться, потому что калым, который надо выплатить за невесту, очень высок, и парням просто нечего предложить родителям девушек, которые их попросту продают. Так становится больше и незамужних женщин, и одиноких мужчин. Другое явление, которое распространяется вследствие этого — все больше саудовских мужчин берут себе в жены женщин из других стран. 64 процента женщин, вышедших за них замуж — филиппинки. Можно предположить, что это не страстные браки по любви.

— А высокий калым — это сколько?

— За женщину из среднего класса могут попросить миллион реалов. Это примерно миллион шекелей. Не говоря уже о том, что и жизнь с ней — дорогое удовольствие.

— Насколько дорогое?

— Ну, это конечно варьируется от семьи к семье, но есть признаки статуса. Лицо саудовской женщины видеть нельзя, а что можно? Ногти. Сумочку. Туфли. Ювелирные украшения. И конечно, они будут самыми дорогими. Например, когда я встречаюсь в Лондоне с моей подругой из Саудовской Аравии, то с трудом заставляю себя войти в холл ее отеля — чувствую себя, как героиня фильма «Красотка»!

— В видеоролике, который вы мне показали, саудовский стоматолог в гневе сжигает свой диплом, не найдя работы. Какова у них ситуация на рынке труда?

— Найти там работу трудно, порой невозможно. В странах Персидского залива кочевники вели примитивную жизнь, и вдруг за одну ночь стали богаты благодаря нефти. Им надо было строить государство с нуля, но не было рабочей силы, так что не осталось выбора, кроме как привезти иностранцев. И не только чернорабочих, но и инженеров, юристов, врачей, архитекторов… Так они оказались в ситуации, когда их рынок труда контролируют иностранные рабочие.

— Каждые два из трех работников в частном секторе — иностранцы?

— Таковы оценки, и это без учета рабочих, незаконно проникших в страну, которых трудно пересчитать. Это примерно 10 миллионов, в стране с 20-тимиллионным населением. Во-первых, государство полностью зависит от этих рабочих. Во-вторых, это создало ощущение своего абсолютного господства. Работодатели часто издеваются над работниками, много сообщений и видео-свидетельств изнасилований и избиений. Известно, что некоторые бедные страны, такие, например, как Бангладеш, запрещают своим гражданам наниматься на работу в Саудовскую Аравию из-за царящих там злоупотреблений. Власти страны осознают, что должны уменьшить наем иностранцев и привлечь своих граждан к работе, но тому есть много проблем.

— Одна из них в том, что саудиты, которых долгие годы все обслуживали, не приобрели никаких полезных навыков. И экономить они не привыкли, что видно хотя бы из данных об абсолютно безумном расходовании электроэнергии…

— Они настолько расточительны в этом, что могут оставить на две недели включенным кондиционер в доме, пока сами отдыхают за границей. Нет понимания, что вообще такое «энергосбережение». И есть прогнозы, согласно которым, если подобная ситуация продлится еще несколько лет, то Саудовская Аравия из страны, экспортирующей нефть, превратится в ее импортера. Мухаммад бин Салман это прекрасно понимает. Чтобы изменить рынок рабочей силы, нужно реформировать систему образования.

— Но она ведь контролируется религиозным истеблишментом?

— Религиозному истеблишменту принадлежит монополия на все, что связано с культурой и образованием в этой стране — в обмен на поддержку власти. Таким образом, любые реформы Бин Салмана несут им определенную угрозу. Некоторое время назад, в рамках программы по борьбе с ожирением среди подростков, в школах разрешили тренироваться вместе мальчикам и девочкам. На первый взгляд, мелочь, но для ее претворения в жизнь потребовалось много усилий. Кто будет учителем физкультуры в школе? Чему он будет обучать и как? Какое спортивное оборудование для этого потребуется? Что разрешено, а что запрещено? Приспособлены ли школы к тому, чтобы в них проводились совместные занятия спортом? Конечно, любая реформа, приближающая страну к западному миру, станет предметом трений с религиозным истеблишментом.

— Бин Салман также понизил полномочия религиозной «полиции нравов»?

— Она стала карательным органом, местные жители ее ненавидят. Полицейские могут, например, внезапно войти в ресторан, посреди трапезы, и приказать всем посетителям пойти молиться. Полиция нравов также нападает на женщин, обвиняя их в нарушении «законов скромности» и применяя к ним грубую силу. Полицейских фотографировали в тот момент, когда они выволакивали женщин из автомобилей. Могут разбить гитару, если кто-то достал ее в общественном парке. Могут ворваться на частную вечеринку и разбить все бутылки с напитками. Я думаю, видеосъемки, на которых все это видно, привели к большому перевороту в общественном создании, потому что люди вдруг увидели самих себя со стороны, и начали задавать вопросы — а почему им запрещено играть на гитаре в парке? Почему запрещен макияж? До того, каждый раз, когда религиозные лидеры сердились на короля, тот улаживал конфликт, давая им больше денег. Но нынешнее поколение само ненавидит религиозных ортодоксов, полностью от них оторванных, да еще и разговаривающих на архаичном языке.

В Саудовской Аравии, до последнего времени, не было никакого культурного досуга. Нет кинотеатров, потому что это нескромно, если мужчины и женщины будут сидеть вместе в темном зале. Нет музыки, потому что она аморальна. Все, что остается молодым саудовцам — интернет. Они с завистью смотрят на то, как живут их сверстники на Западе. Мухаммад бин Салман понимает, что если пар не выпустить — этот котел взорвется. И он пригласил американскую компанию начать строительство кинотеатров, больших кино-комплексов. Понемногу появляются и какие-то мероприятия, вот, недавно было шоу с мотоциклетной акробатикой… Тысячи людей приходят на такие представления. Ведь их жажда велика.

— Интересно, что им движет — он на самом деле либерал или только прагматик?

— Он дал удивительное интервью несколько недель назад, в котором сказал, что Саудовская Аравия отклонилась от своего пути, что она пошла по пути радикального ислама в ответ на события, происходящие в Иране, и что Саудовская Аравия должна вернуться к умеренной трактовке ислама, которой придерживалась в прошлом.

Я думаю, в нем сочетаются оба фактора: он прагматик, придерживающийся более либеральных взглядов, чем короли, правившие страной до сих пор. Он молод, ему понятны чаяния молодых. У него есть решимость, харизма, видение будущего — все качества лидера, в которых нуждается Саудовская Аравия — но, с другой стороны, именно эти качество приводят страну в сложное, если не сказать — деструктивное положение: эскалация антииранской риторики и действий, дело Аль-Харири, неспособность выйти из дорогостоящей военной кампании в Йемене, гигантские проекты, вроде строительства города высоких технологий. Поэтому все качества Мухаммада бин Салмана — и его благословение, и его проклятие.

Айелет Шани, «ХаАрец«. Центральное фото: Фото: Erik de Castro, Reuters