Убийца моей дочери все еще на свободе

Мы с мужем никогда не помышляли о политической деятельности, и, конечно же, не на этом этапе нашей жизни. Мы уже вырастили наших детей, и теперь они растят своих собственных. Мы всегда соблюдали консервативный образ жизни и старались держаться подальше от политики и политиков. Но вот, когда прошло уже более 30 лет после нашего переезда из Австралии и США в Израиль, мы оказались в эпицентре странной борьбы, которую трудно себе представить. В течение долгих лет мы пытаемся добиться, чтобы женщина, которая живет на расстоянии часа езды от нас и которую мы никогда не видели, провела остаток жизни в тюрьме.

В марте 2017 года министерство юстиции США обвинило Ахлам Ареф Тамими в «вооруженном заговоре против американских граждан за пределами Соединенных Штатов, результатом которого стало убийство». Оружием, которое она использовала, был мужчина с начиненным взрывчаткой футляром от гитары. Он привел эту бомбу в действие возле пиццерии «Сбарро» в центре Иерусалима 9 августа 2001 года. В результате взрыва мужчине оторвало голову, а здание было изрешечено осколками. Тамими неоднократно называла это «своей операцией».

Ей был тогда 21 год, и в тот день она приехала в Иерусалим, одетая как обычная израильтянка, а не как исламская фанатичка, коей являлась на самом деле. Тамими уже выбрала пиццерию в качестве объекта и привезла бомбу к ее порогу. Показав своему сообщнику, где и как следует взорваться, она скрылась. Спустя несколько часов она уже зачитывала сводку новостей на палестинском телевидении в Рамалле. Мы этого не видели.

Мы похоронили нашу 15-летнюю дочь, улыбчивую и талантливую девочку, на следующий день. Тамими задержали, осудили и посадили в тюрьму. После этого ни один представитель правительства не связывался с нами, мы знали только то, что было известно всем израильтянам.

И случилось нечто непостижимое. В октябре 2011 года в рамках сделки по освобождению Гилада Шалита Тамими вышла на свободу.

Ни один официальный представитель государства не связался с нами и не поинтересовался нашим мнением по этому поводу. 16 пожизненных заключений, к которым была приговорена Тамими, были отменены. После освобождения она поселилась в Иордании. Сейчас у нее своя телевизионная программа, которую по пятницам смотрят во всем арабском мире.

В 2012 году мой муж Арнольд отправился в США с тем, чтобы убедить представителей министерства юстиции и ФБР в том, что женщину, организовавшую теракт в «Сбарро», необходимо судить. Несмотря на то, что закон позволяет это, ни один палестинский террорист, ставший виновником гибели американцев в Израиле, не был отдан под суд в США. У нашей дочери Мальки, погибшей в результате теракта в «Сбарро», было двойное гражданство – американское и израильское.

В марте 2017 года мы узнали, что федеральный судья возбудил уголовное дело против Тамими. Она была включена в список особо опасных террористов, которых разыскивает ФБР. США направили Иордании ордер на арест и просьбу об экстрадиции Тамими. Нам казалось, что теперь задержание и суд над террористкой не за горами. Но мы были слишком наивны. На той же неделе Верховный суд Иордании вынес постановление, отменяющее действие конвенции о взаимной выдаче преступников, которую в 1995 году подписали король Хусейн и президент Билл Клинтон. Впоследствии США официально – но втихую – заявили, что конвенция не утратила своей силы. Но американские власти никогда не обращались к Иордании с публичным призывом выдать Тамими. Крупные организации американских евреев не смогли добиться исполнения закона и подписанной в 1995 году конвенции. Израиль тоже не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы Тамими предстала перед американским судом.

На прошлой неделе мы обратились к президенту Джо Байдену, прося его встретиться с нами и объяснить, почему разыскиваемая в США преступница по-прежнему остается на свободе и продолжает подстрекать к террору. Белый дом не ответил на наше обращение, однако в интервью агентству новостей Associates Press представитель президентской администрации заявил, что не намерен реагировать на письмо семьи Рот.

Мы понимаем, какими соображениями руководствуются политики, но не можем избавиться от ощущения, что нас предали.

Скоро мы отметим 21-ю годовщину со дня гибели Мальки. Со временем наша боль только усилилась. Может быть потому, что список жизненных вех, которые она не успела пройти, удлиняется с каждым днем. Я представляю себе, какой бы она была матерью. Может быть, Мальки связала бы свою жизнь с музыкой – она играла на флейте. А может, занялась бы трудотерапией – как-то она сказала мне, что ее интересует эта работа…

Я представляю себе наши разговоры и то, как делюсь с ней своим опытом. Мальки была не только моей старшей дочерью, но и подругой. Приятная в общении, сочувствующая окружающим, щедрая – так она относилась к родителям, шести братьям и сестрам, друзьям. Свою сестру Хаю, слепую и немую девочку, она окружила любовью и заботой. Помогала она и другим детям из нашего квартала, страдавшим теми или иными формами инвалидности.

Мальки не была отличницей – много времени у нее забирала забота о подростках из молодежного движения, в котором она была вожатой, и разговоры с ними по душам. Однако она успешно справлялась со всеми проблемами. Я хотела бы сделать больше ради нее. И самое важное сейчас, ради памяти о ней – усадить ее убийцу на скамью подсудимых.

Фримет Рот, мать девочки, погибшей в теракте в иерусалимском кафе «Сбарро» в 2001 году. «ХаАрец», Б.Е. Фото: Эяль Варшавский/Wikipedia⊥