У Нетаниягу была возможность доказать, что он любит свою страну больше, чем себя
Вечером 21 ноября у премьер-министра Биньямина Нетаниягу редкая и, возможно, последняя возможность доказать, что он любит свою страну больше, чем себя. В ответ на заявление генерального прокурора Авихая Мандельблита о выдвижении против него уголовных обвинений Нетаниягу мог выступить, как настоящий патриот, а не эгоистичный тиран, как демократ, а не подстрекатель, как лидер, соблюдающий клятву верности государству, его законам и его гражданам.
Можно было ожидать, что даже премьер-министр, который искренне убежден, что он прав и подвергся ужасной несправедливости, как утверждал Нетаниягу в своем выступлении, должен уважать верховенство закона, его институты и его представителей, и доказывать свою невиновность в суде. Вместо этого, во время своей атаки на полицию и прокуратуру Нетаниягу, призвав «расследовать следователей», бросил вызов государству, во главе правительства которого он стоит.
Слова Нетаниягу сами по себе являются, как можно предположить, нарушением уголовного законодательства, которое запрещает подстрекательство к мятежу. Определение этого преступления, изложенное в статье 136 Уголовного свода законов, звучит так, как будто оно было написано сразу после шоу Нетаниягу вечером 21 ноября: «Вызывать ненависть, презрение или нелояльность к государству, или его должным образом установленным правительственным или судебным органам; подстрекать или провоцировать жителей страны, пытаться незаконно добиться изменений правопорядка».
Именно это и сделал Нетаниягу, пытаясь доказать, что полиция и прокуратура сфабриковали все обвинения, а также угрожая создать «комиссию» для разоблачения заговора против него.
Трудно не отметить прямое и растущее влияние Дональда Трампа на поведение Нетаниягу. Поза жертвы становилась все более нелепой, а невинность – все более необоснованной, все больше росла роль «темных заговоров», раздутых слухов, выдергивания из контекста, попыток отвлечь внимание. Чего там нет, так это логики, разумности и скромности. Еще тревожнее то, что если раньше о Нетаниягу можно было, по крайней мере, предположить, что это — поза, кажется, что со временем это стало сущностью.
Можно только порадоваться, что против него стоял такой прокурор, как Мандельблит. Можно похвалить осторожность и тщательность Мандельблита или критиковать его медлительность и нерешительность, но нельзя сомневаться в одном: как генпрокурор, на долю которого выпала задача проинформировать общественность об обвинениях против Биньямина Нетаниягу, он полностью выполнил свой долг.
Его прошлое, опыт, служба на посту главного военного прокурора и многолетняя работа в тесном контакте с Нетаниягу привели к тому, что его исключительно суровая речь против Нетаниягу вызывает доверие. Хотя, на самом деле, он не сказал ничего нового на фактическом уровне, и не удивил никого содержанием обвинительного заключения, его твердая и убедительная позиция сумела затмить клевету, вымыслы и психологическую войну, которыми Нетаниягу и его люди хотят заставить людей поверить в альтернативную реальность. Его прошлое молчание сделало нынешние слова Мандельблита особенно весомыми и четкими.
Доверие, которое вызывает Мандельблит, может оказать положительное влияние на попытки успокоить страсти, притушить огонь, который Нетаниягу стремится разжечь в общественном мнении. Опасность семикратно возрастает из-за нынешних противоречий и хаоса в политической системе, после того, как Нетаниягу и Бени Ганц не смогли сформировать правительство, и вхождения в неизвестную 21-дневную сумеречную зону, где может произойти все или ничего.
Самой неотложной национальной задачей является отстранение обвиняемого Нетаниягу от власти, чтобы уменьшить ущерб, который он может причинить. Даже до того, как БАГАЦ решит, должен ли премьер-министр подать в отставку после предъявления ему обвинения, 119 депутатов кнессета могут решить эту проблему за считанные часы, выбрав другого премьер-министра.
Хеми Шалев, «ХаАрец», И.Н. К.В. Фото: Амос Бен-Гершом