Трамп на сцене, Нетаниягу в центре внимания, и замешательство в Иерусалиме

Эли Шараби вчера напомнил нам, за что мы сражались здесь два года. Этот удивительный человек рассказал о первой встрече с Алоном Охелем, состоявшейся вчера в больнице. Мы слушали и читали с жадностью о том, что произошло между ними в туннелях ХАМАСа, в самом аду на земле. Там, во мраке, под физическими пытками и бесконечными душевными издевательствами, Эли делал все, что мог, чтобы защитить Алона, намного более молодого. Когда Эли был освобожден, Алон остался — один, в темной яме ХАМАСа. Эли не знал покоя, пока Алон не вернулся. «Из глубин взываю к Тебе».

Это братство между двумя мужчинами — старшим и младшим, ставшими семьей в самых ужасных условиях, — и есть наша история. Вчера Эли Шараби замкнул еще один круг, когда было опознано и возвращено на родину тело его брата Йоси. Его благородство, благородство его семьи и всех семей заложников, огромные усилия всего народа, чтобы вернуть всех домой, — вот суть нашего существования здесь.

После того как мы пережили успешную реанимацию, и когда монитор наконец стабилизировался, когда мы поднялись на высочайшие вершины эйфории во время праздников и выходных, настал похмельный синдром. Испаряется восторг, и приходит тупая головная боль, которая не пройдет, пока не вернутся все — до последнего заложника, включая лейтенанта Адара Голдина, Героя Израиля, оставленного в Газе уже на 15 лет, чья семья переживает здесь ад на земле.

Тем временем «Соглашение мира-2025» только вступило в силу — и уже наткнулось на первую мину, еще до завершения первого этапа. ХАМАС тянет с возвращением тел погибших. Ему сейчас важнее демонстративно казнить «коллаборационистов» и «предателей» перед камерами. Подписанное в торжественной обстановке в Шарм-эш-Шейхе соглашение (без нас) — решето, полное дыр, как швейцарский сыр: возвращение тел там упомянуто вскользь, без сроков и санкций. И это еще цветочки по сравнению с тем, что ждет дальше. Тысячи боевиков ХАМАСа уже рассредоточены по Газе, вооружены и готовы к бою. Удачи Тони Блэру.

Дональд Трамп — главный победитель этих дней. Его секрет прост: никто не хочет с ним связываться. Нетаниягу, который измучил до смерти всех предыдущих президентов, теперь даже не осмеливается пробовать. Трамп ведет себя так, будто Ближний Восток — это выгодная сделка с недвижимостью. Хочется верить, что это не кончится, как пузырь на рынке недвижимости 2008 года. Пока все работает — это гениально.

Стендап Трампа

Речь Трампа в пленарном зале кнессета была завораживающим шоу. С одной стороны — настоящий стендап. Проблема лишь в том, что комедия последовала за невообразимой трагедией. Но Трамп, как всегда, чувствует зал (в основном контролируемый «Ликудом») и дает представление.

Его метод прост: он хвалит всех. И не просто хвалит — осыпает комплиментами, преувеличивает, восторгается, славословит — ведь это ничего не стоит. В определенные моменты переговоров он даже хвалил ХАМАС («они очень жесткие, очень умные»), раньше хвалил и иранцев.

Он довел до абсурда знаменитую фразу президента Теодора Рузвельта: «Говори мягко, но держи большую дубинку». Трамп говорит мягко, гладит и хвалит — а в другой руке держит чудовищную дубину и «гору бомбардировщиков B-2», как сам признался в своей речи. И это работает.

У Трампа нет правил, нет сдержек и противовесов, нет красных линий. Часто это проблема. На Ближнем Востоке — преимущество. В кнессете это было, прежде всего, невероятно и смешно. Президент Герцог был куда менее весел, когда Трамп «неожиданно» (а на деле вполне преднамеренно) предложил/потребовал помилование для Нетаниягу.

Без стыда

К изумлению, спустя несколько часов, уже на борту Air Force One по пути обратно в США, Трамп признался журналистам, что Нетаниягу или кто-то от его имени попросили его поднять тему помилования в речи перед кнессетом. Его спросили, предупредил ли он Нетаниягу заранее, что собирается это сделать, — он ответил: «Нет, я сказал, что не хочу поднимать тему помилования, но момент был подходящий».

Это невообразимо. Одной рукой президент пытается устроить Нетаниягу помилование, другой — фактически выдает его. Ведь если сам Нетаниягу или его посланник оказывает давление на главу иностранного государства, чтобы тот вмешался во внутренний судебный процесс Израиля — и делает это во время церемонии, посвященной освобождению заложников и завершению войны, — это уже подозрение в вмешательстве в правосудие и злоупотреблении доверием в особо крупном масштабе. А также — вопиющая бесстыдность и потеря всяких рамок.

И признаюсь, я немного растерян. Ведь сам Нетаниягу, его приближенные, рупоры и фанаты годами твердят нам, что дела «развалились». Взятку отменили («фейк»). Дел нет, они рассыпались. И сам Нетаниягу неоднократно говорил, что «шесть лет» ждет возможности доказать свою невиновность.

И вот, когда возможность представилась — он ищет себе помилование. Да еще и от иностранца. Все это происходит как раз в момент, когда начался перекрестный допрос — его шанс лично противостоять прокурорам.

Господин Нетаниягу, уважаемый: если дела развалились, зачем вам помилование? И почему вы не выбираете сделку о признании вины? Она готова к вашей подписи: без тюрьмы, без взятки, но с клеймом позора. Все, что нужно — уйти из политики. Вы уже достаточно натворили, не так ли? Я лично поддержал бы помилование Нетаниягу — при условии его полного ухода из политики. Или ту же сделку. Этот человек привел нас к величайшим нашим катастрофам — и теперь заявляет монополию на наши победы. Хорошо. Пусть зачтется. Самое время уйти и дать Израилю исцелиться, смазать рану йодом, а не продолжать лить на нее кислоту.

Позор в кнессете

То, что сделал спикер кнессета Амир Охана во время визита Трампа в понедельник, — позорно. Жаль, что президент Ицхак Герцог и лидер оппозиции Яир Лапид ничего не сказали — они, как и все, были застигнуты врасплох. Охана хотел урвать еще пару лайков от своей базы и, может быть, доброе слово от «госпожи» (нельзя не отметить ее настойчивые попытки пробиться в кадр — перед, за и рядом с Трампом).

Но не пригласить на церемонию президента Верховного суда Ицхака Амита и генерального прокурора Гали Бахарав-Миару — значит унизить прежде всего себя. Его «объяснение» после праздников, оправдывающее это поведение, недостойно ответа и унижает его самого. Израиль — правовое государство; Верховный суд существует не по милости Амира Оханы. Этот человек женат на избраннике своего сердца и живет с семьей в Израиле именно благодаря решениям этого суда. Если бы все зависело от коалиции, в которой он состоит, его бы давно объявили изгоем.

Оппозиции пора собраться и объявить: отныне, включая открытие зимней сессии кнессета, если президент Амит и генпрокурор не будут приглашены и названы по имени и должности, оппозиция будет бойкотировать мероприятие. Пусть мессианцы, харедим и льстецы сидят сами с собой. Если нет правил и протокола — то уж до конца.

И мы еще не упомянули превращение кнессета во время визита Трампа в шумное собрание «Ликуда». Гали Бахарав-Миара — вон, Пнина Розенблюм — в зал. Главное, что все повторяют через слово: «единство» и «только вместе победим». Говорят — и продолжают разрушать.

Бен Каспит, Walla

Фото: Ноам Москович, кнессет