Тами Арад выступила с резкой критикой последних публикаций о пропавшем летчике

Тами Арад, супруга пропавшего летчика Рона Арада, отреагировала сегодня, в четверг, 7 октября, в сети «Фейсбук» на публикации последних дней об операции «Моссада» по поиску ее мужа. «Мы попросили, чтобы, если выяснится, что он мертв, они не платили за его возврат», – пишет Тами Арад. По ее словам, представители руководства «Моссада» подтвердили ей, что ни один солдат или сотрудник «Моссада» не рисковал своей жизнью в ходе операций по поиску Рона на протяжении многих лет.

Приводим полный текст комментария Тами Арад.

«35 лет спустя

Заголовок телевизионного обзора «ХаАрец» во вторник – «Оставьте Рона Арада в покое». Автор Рогель Альпер на самом деле и не собирался оставлять Рона в покое. В среду он написал еще одну колонку о Роне, озаглавленную «Где разум?», и сегодня утром Рон снова «красуется» в статье Альпера.

Итак, я начну с конца, с того, что беспокоит Альпера. Вопреки многочисленным публикациям, жизням бойцов в последней рассматриваемой операции не угрожала опасность. Я отвечаю за каждое написанное мной слово. Я выясняла ситуацию у высших должностных лиц в «Моссаде» до и после операции и убедилась, что они говорят правду. Более того, это возможность отметить, что за те годы, когда они искали Рона, в ходе различных операций, которые проводились, ни один солдат или сотрудник «Моссада» не погиб. Этот факт я также проверила с теми же высокопоставленными чиновниками в «Моссаде», после того как в телешоу «Реальное время» речь шла о «следах трупов»… Я не знаю, что стоит за этими публикациями, но я ожидала бы от людей, которые публикуют материалы, связанные с человеческой жизнью, чтобы они проверяли информацию, прежде чем делать подобные утверждения.

Мы, семья Рона, все эти годы настаивали, чтобы любая деятельность, осуществляемая в отношении Рона, не подвергала опасности жизни бойцов. Мы также попросили, чтобы, если обнаружится, что Рона нет в живых, за его возврат не платили. Не потому, что нам не важно привезти его домой, а потому, что мы верим, что этот посыл спасет жизни пленных в будущем. Но мы просили и просим, ​​чтобы Рона продолжали искать как можно дольше, при условии, что это не подвергает опасности жизни людей.

Самоуверенность Альпера в вопросе судьбы Рона внушает мне дурные предчувствия, потому что, если бы можно было точно знать, что случилось с Роном, мы бы не занимались сейчас этим обсуждением. Альпер пишет: «Рон не был особенно важным солдатом для ЦАХАЛа. Он был одним из солдат, и его самолет перехватили, и он попал в плен, а через несколько лет в плену – умер. В операции, в ходе которой был сбит его самолет, Арад не проявил особого мужества». Как просто быть «героем клавиатуры» и выражать в одном пренебрежительном предложении то, что, как кажется Альперу, произошло с Роном.

Из формулировки «Рон не был важным солдатом для ЦАХАЛа» я могу понять, что, если Альпер служил в армии, он не участвовал в опасной для жизни деятельности, потому что мне трудно поверить, что, получи он закалку бойца, он выражался бы подобным образом. Я также понимаю из этого, что, по мнению Альпера, ЦАХАЛ должен предпринимать усилия только ради важных солдат. Если Альпер служил в ЦАХАЛе, он, вероятно, пропустил уроки, на которых преподают ценности израильской армии. Когда солдаты идут на задание, получают ранение или попадают в плен, их спасение не зависит от степени их важности в армии. В бою нет простого солдата и нет важного солдата. Бойцы всех рангов сражаются плечом к плечу, и тех, кто нуждается в помощи, спасают.

Для соблюдения точности деталей: самолет Рона не был перехвачен, а взорвался в результате редкой технической неисправности, которая активировала вооружение, прикрепленное к самолету. И есть еще одна деталь, которая не делает Рона героем, но указывает на то, что даже обычные солдаты умеют действовать спокойно. Рону удалось катапультировать пилота Ишая и себя, когда самолет взорвался. Рон был ранен при катапультировании, и, к неудовольствию Альпера, выжил и стал, по его мнению, обузой для государства.

Что касается пренебрежения Альпера к самой операции, я не достаточно знаю о ее характере. Но что касается долга граждан Израиля перед Роном, я сформулирую принцип, согласно которому, я считаю, ЦАХАЛ действует и должен действовать. Я не знаю, где Альпер служил и где служили или служат его дети. Из моих бесед с бойцами эскадрильи Рона, которые все еще действуют в наши дни и подвергают опасности свою жизнь, приходит осознание того, что Государство Израиль не оставило Рона «почивать в мире», как предлагает Альпер. Это ясно из каждого рейда, выполняемого эскадрильей. Бойцы ЦАХАЛа – не самоубийцы. Они осознают опасность на боевой службе, но рассчитывают, что будет сделано все возможное, чтобы вернуть их в случае захвата. Я предлагаю Альперу и ему подобным подписать документ, который освобождает государство от обязанности возвращать их детей, если они будут взяты в плен живыми или мертвыми.

Упомяну и другую тему, которую Альпер затронул, написав о нас, членах семьи Рона. Да, мы все продолжили жить своей жизнью, но в отличие от Альпера мы не забыли Рона и не отказались от шанса однажды узнать, что с ним случилось. Альпер в своей колонке переходит к некрофильским деталям: «уже нечего хоронить», пишет он. Я не знаю, откуда взялись такие точные сведения, но я знаю, что Альпер упускает из виду суть. «Арад – это анекдот, раздутый до случайного национального символа, воздушный шар, наполненный горячим воздухом израильского культа скорби», – пишет Альпер. Я бы хотела, чтобы Альпер никогда не знал потерь. Еще скажу, что не ожидаю сочувствия с его стороны, но ожидаю, чтобы человек, зарабатывающий на жизнь писательством, мыслил выше провокаций и своего альтер-эго. История Рона касается каждого солдата, который сегодня призывается в ЦАХАЛ. Она произошла 35 лет назад, но все еще существует сегодня не для того, чтобы прославлять имя Рона, но для того, чтобы «неважные солдаты», как сказал Альпер, знали: государство, которое отправляет их в бой, не оставит их позади.

«Лучший способ почтить его память, – пишет Альпер, – это позволить ему <…> быть вдали от центра внимания, которого он не искал, вдали от политического пиара, цинично эксплуатирующих и унижающих его». Что касается интереса СМИ, Альпер прав. Рон никогда не интересовался всеобщим вниманием. Его мечтой было попасть в Институт Вайцмана. А мы, его семья, не нуждаемся в интересе средств массовой информации и живем лучше в те дни, когда Рон не «играет главную роль» в заголовках. Сам Альпер зарабатывает на жизнь публицистикой, в том числе колонками, которые он написал о Роне, и в том цинично-презрительном тоне, в котором он пишет о нем, он эксплуатирует Рона для своих нужд не меньше, если не больше, чем другие журналисты и пиарщики».

«Детали», Н.К. Фото: Alex Libak √