Так ли страшен «Талибан», как его малюют?

Так ли страшен «Талибан», как его малюют?

О «душманах» мы знаем по американскому фильму «Рембо» и российскому фильму «9 рота». Иными словами – не знаем ничего. В нашей памяти моджахеды «Талибана» связаны с бин Ладеном, обрушением башен нью-йоркского Торгового центра, уничтожением скальной статуи Будды. Чего ждать от них миру теперь, когда это движение получило полный контроль над Афганистаном – всеми его границами, всеми его полезными ископаемыми, всем оружием его разгромленной регулярной армии?

«У них не будет амбициозных планов по экспорту своей идеологии и разжиганию «мировой шариатской революции». Это будет отличать режим талибов от, например, иранского, – заверил в интервью «Деталям» эксперт российского Совета по международным делам, политолог Кирилл Семенов. – «Талибан» хочет развивать отношения и с Западом, и с соседями по региону. Точнее, они уже контактируют со всеми, кто готов с ними говорить. Им очень важно, в отличие от «Исламского государства», получить международное признание. Талибы хотят не разрушать мировой порядок, а стать его частью, одним из игроков системы.

Талибы и раньше никогда не занимались распространением радикальных идей по миру. Такой имидж закрепился, видимо, из-за того, что они в свое время приютили бин Ладена. У России тоже были претензии к ним, из-за признания Ичкерии. Но сейчас талибы от подобных резонансных акций откажутся. Китайцам, например, они уже пообещали, что не намерены никоим образом поддерживать или признавать уйгуров в КНР».

Пуштунский проект: назад, в XVIII век

Боевики «Исламского государства» были современными большевиками, которыми двигала идея социальной справедливости – в их понимании этих терминов, конечно. Они бились с коррумпированными арабскими режимами, за воровство пачки сигарет могли отрубить руку, их «кодексом строителя коммунизма» был шариат, и они были интернационалистами. Идея, что можно построить «государство справедливости» через крайнее насилие, не умерла с Октябрьской революцией – именно она сто лет спустя влекла «революционных романтиков» со всего мира строить новый халифат в Ираке и Леванте.

В отличие от них, «Талибан» – националистическое движение, стремящееся к возрождению Дурранской империи, пусть и в новом обличии. В истории этого пуштунского шахства они ищут образы своих героев. Новый государственный строй Афганистана, скорее, будет напоминать Северную Корею: без намека на права человека, но с большим, чем у Пхеньяна, потенциалом внешнеполитических и торговых связей.

– Сейчас в Афганистане реализуется «пуштунский проект». В него вовлечены и другие – узбеки, таджики, но не в большей мере, чем участвовали они и в XVIII веке, при правлении афганской монархии Дуррани. Это возвращение к корням, к состоянию до модернизации, начавшейся с 1919 года, – говорит Кирилл Семенов. – Они воспринимают себя преемниками героев тех времен, исламской истории Афганистана и его правителей.

«Талибан» – консервативно-традиционалистское движение. Будучи ханафитами (одна из четырех канонических школ суннизма – прим. «Деталей»), как и их соседи в Казахстане, Узбекистане и некоторых других странах, они ищут выгодные для себя трактовки правовых текстов и допускают определенные нововведения. Сегодня они постараются восстановить тот порядок, что существовал до 1998 года, то есть пока в Афганистан не перебрался бин Ладен. Тогда не было проблем с США, а ОАЭ, Саудовская Аравия и Пакистан установили с ними дипломатические отношения.

– Талибы, в отличие от Ирана, не считают США «Большим дьяволом»?

– Никогда не считали. Имели определенные претензии к Западу, но в этом они несравнимы ни с Ираном, ни с движением «Боко Харам», запрещающим все западное. У них не было глобальных замашек, потому и к противостоянию с Западом поводов не возникало. Поминали Штаты в кулуарах или в проповедях, но не более.

Да и США считали, что чем скорее талибы установят там собственный режим, тем быстрее они смогут использовать Афганистан в своих экономических интересах. Туркменбаши тоже хотел, чтобы талибы побыстрее со своими врагами расправились: это дало бы возможность построить газопровод Пакистан-Индия. В Туркменистане их воспринимали вполне комплиментарно, в отличие от Таджикистана.

– У них есть обозначенная позиция по палестинскому вопросу?

– Они стараются, насколько я знаю, не вдаваться особо в эту тему. Ничего не заявляют, им не до этого. Акцентировать на них свое внимание, скорее всего, не станут.

Былые враги становятся друзьями – и наоборот

– Россия сейчас будет укреплять свое присутствие, вплоть до военных баз, в республиках Средней Азии. Начнется борьба за влияние в этом регионе, или талибам в данный момент это не нужно?

– Россия постарается работать с самими талибами. В Москве считают, что безопасность того же Таджикистана, например, должны обеспечить талибы, не допуская провокаций и отбив своим командирам желание палить через реку Пяндж. Сейчас говорить о каком-то наращивании российской группировки в Таджикистане рано. Это может произойти, в зависимости от развития обстановки, а пока там 201-я база, которая перевооружалась, получила более современную технику, ее будут поддерживать в боеготовности, но ничего сверхординарного не ожидается.

– Значит, Россия на каком-то этапе снимет с «Талибана» клеймо «организации, признанной террористической»?

– Может и не снимать. Мы проходили подобное в Египте: с президентом Мухаммадом Мурси встречался президент Владимир Путин, но «Братья-мусульмане» оставались в России террористической организацией. То есть для внутреннего пользования Россия, скорее всего, оставит «Талибан» в террористическом списке, но будет настаивать на снятии с него санкций ООН.

– Иранцы в Кабуле будут желанными гостями? Или они – полу-друзья, полу-конкуренты?

– Между талибами и иранцами сложные отношения. Проблемы возникали и прежде, из-за хазарейцев (шииты, говорящие на фарси и составляющие около 8 процентов населения Афганистана, живут преимущественно в центре страны – прим. «Детали»). За время войны СССР с моджахедами у Ирана сложилась там своя группа поддержки – «шиитская восьмерка» (объединение проиранских групп моджахедов), а также спонсируемый Ираном Исмаил-хан (известный также как «Лев Герата», крупный полевой командир афганских моджахедов, суннит – прим. «Детали»), и другие. После вывода советских войск из Афганистана иранцы хотели их интегрировать в руководство страны. Но пришли талибы и всех проиранских игроков зачистили.

Однако потом они снова сблизились, на антиамериканской почве. Можно вспомнить, что прежний лидер талибов, Ахтар Мансур, был ликвидирован ударом с беспилотника как раз когда возвращался из Ирана. То есть контакты поддерживались на самом высоком уровне. Иранцы не хотели, чтобы американские базы в дополнение к Ираку появились еще и в Афганистане, так что пришлось им снова союзничать с талибами.

Если бы бин Ладен в свое время остался в Судане, а не перебрался оттуда в Афганистан через территорию Ирана, то не исключено, что США проводили бы потом операцию против президента Омара аль-Башира и суданской армии, тогда как талибы установили бы свою власть в Афганистане намного раньше. Дать убежище бин Ладену было их ошибкой, и они это признают. Правда, тогда он еще не был «террористом №1», разве что посольства взрывал. Все изменилось 11 сентября 2001 года, так что главная претензия к ним заключалась не в том, что приютили, а в том, что потом не выдали.

Они и «Исламское движение Узбекистана» тоже когда-то приютили. Потом, правда, вырезали, когда оно присягнуло на верность «Исламскому Государству». Но от подобной стратегии они сейчас отошли, поняли свои ошибки. Теперь, придя к власти, талибы предпочтут расширять список стран, с которыми поддерживают отношения.

Эмиль Шлеймович, «Детали». Фото: AP Photo/Zabi Karim˜

Новости

Власти Великобритании предупредили туристов о террористической угрозе в ОАЭ
Высокопоставленный представитель ХАМАСа: «Мы готовимся к израильскому вторжению в Рафиах»
Кремль вынес предупреждение владельцу мессенджера Telegram

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ