Нацистская Германия строила Тель-Авив

Нацистская Германия строила Тель-Авив

Среди множества документов и фотографий в студии израильской художницы Илит Азулай в Берлине выделяется портрет Хаима Арлозорова, одного из лидеров сионистского движения в 20-30-х годах.

В 1933 году Арлозоров был активным сторонником сотрудничества между нацистской Германией и еврейским ишувом в подмандатной Палестине. До сих пор неясно, послужило ли это поводом для убийства в том же 1933 году этого незаурядного человека.

Так называемое «Соглашение о трансфере» 1933 года позволило еврейским семьям, которые жили в Германии, продать свое имущество и активы и внести деньги на банковский счет, получив в обмен на часть депонированных средств сертификаты, позволяющие эмигрировать в Палестину.

Эта своеобразная программа включала в себя также приобретение за счет отъезжающих евреев немецких товаров и изделий, в том числе, помимо прочего, различное оборудование и цемент, отправлявшиеся в Палестину. Тем, кто туда приезжал, выплачивалась небольшая компенсация за оставленное имущество; кроме того, разрешалось отправлять морем один контейнер с самым необходимым.

Новые жители Палестины получали весьма скромную компенсацию из тех сумм, что они депонировали, да и контейнеры нередко задерживали, или же они приходили поврежденными. Тем не менее, «трансфер» позволил репатриироваться более 50 тысячам немецких евреев в дополнение к огромным промышленным поставкам из Германии, которые помогли укрепить ишув в Палестине, начавший бурно развиваться еще во времена Османской империи, а затем и британского мандата.

Последние три года «трансфер» стал предметом самого серьезного исследования со стороны пяти израильтян: уже упоминавшейся Азулай и ее партнера Йонатана Твита, дизайнера Лу Мориа, драматурга Нира Шаулова и куратора Хилы Коэн-Шнейдерман.

Изыскания этой группы поддержали и серьезные академические исследователи из университета Потсдама — Йоаким Николас Трезиб и Инесс Сондер, которые занимаются такой темой, как Пятая алия в Палестину между 1929 и 1939 годами. В этом году Трезиб и Сондер опубликовали материалы о том, какую роль сыграла в «трансфере» строительная компания, построившая ряд новых еврейских населенных пунктов по всей стране.

Результатом художественного осмысления данного периода истории стали две выставки, – в Германии и в Израиле, – которые немного отличаются друг от друга; обе называются — Transferumbau, и не случайно: это немецкое слово в переводе сочетает два понятия – «трансфер» и «восстановление».

Израильская выставка развернута в «Доме Либлинга» в Тель-Авиве, финансируется муниципалитетом Тель-Авива, министерством строительства и Фондом Баухаус Дессау. Немецкая выставка демонстрируется в школе Баухауса в Дессау. Книга, изданная в связи с проектом, вышла на иврите, немецком и английском языках и содержит справочную информацию о «трансфере».

Как отмечает куратор выставки Коэн-Шнайдерман, «трансфер» изучался ранее – к примеру, историками Йехудой Бауэром, Томом Сегевом и Йоавом Гельбером, но большинство исследований сосредотачивалось на политике, а не на культуре. Личный опыт иммигрантов представлен на выставке через историю вымышленного иммигранта по имени Фриц Зелиг.

Итак, герой задуманного повествования родился в 1884 году, в 1920 получил юридическое образование и начал работать штатным юристом крупной компании во Франкфурте. В конце 20-х годов он женился, а в 1935 году иммигрировал в ишув в рамках «трансфера». Сионистом Зелиг не был; Трезиб и Сондер отмечают, что до прихода к власти нацистов в 1933 году он не проявлял никакого интереса к еврейской общине в Палестине, однако приход к власти нацистов изменил его жизнь буквально за одну ночь. Ему было строжайше запрещено заниматься своей профессией, а к зиме 1934 года он понял, что будущего в Германии у него нет.

Зелиг относился к прослойке состоятельных людей и не задержался в подмандатной Палестине, эмигрировав в 1938 году после смерти матери в Южную Африку. В письмах к другу Зелиг описывает свою иммиграцию в Святую Землю.

«Бюрократия здесь переходит все мыслимые и немыслимые границы. Думаю, Еврейское агентство смело может составить конкуренцию немецкой бюрократии, — пишет Зелиг, обращаясь к своему другу, который, по всей видимости, тоже выказал озабоченность жарким климатом и слишком большой удаленностью от цивилизации. – Ты знаешь, что я, как и вы, скептически отношусь к перспективе заселения Палестины. В других обстоятельствах я бы ни за что не покинул Европу, но ясно, что нам нужно бежать как можно быстрее из той части света, которая вскоре превратится в руины и станет пеплом».

В последнем письме к тому же другу Зелиг следующим образом описывает свою встречу с Левантом: «Тель-Авив, конечно, современный город, но с некоей нарочитостью, что у меня вызывает определенные подозрения. Здания строятся в стиле модерн, словно пытаются что-то доказать, но выглядят эти здания, как прошлогодний авангард, а их претенциозный космополитизм отдает провинциальностью».

Трезиб и Сондер считают, что многие из немецких евреев, прибывших в Палестину, считали свою последующую жизнь изгнанием: в Германии им жилось плохо, потому что они были евреями, а Палестине – плохо, потому что там они были «немцами».

«Трансфер» вдохнул жизнь в вялую экономику ишува. Так, по словам Трезиба, объем импорта в это время стремительно рос; в период 1933-1939 годов он увеличился вдвое, по сравнению с периодом куда более протяженным, с 1919 по 1933 годы; рынок ценных бумаг, который до той поры едва ли существовал, стал процветать.

Особый интерес к художникам и архитекторам, репатриировавшимся из Германии, получил новый толчок, когда в прошлом месяце праздновалось столетие школы Баухаса в Дессау; именно прибытие архитекторов из Германии помогло сформировать новый облик Тель-Авива.

Как считают устроители выставки, они безусловно не ставят целью пересмотреть страшную историю, знаменующую приход нацистов к власти, но при этом хотят, скорее, пролить свет на неизвестные страницы.

Кроме того, «трансфер» вызвал бурные протесты как со стороны еврейских общин в Европе, так и непосредственно в самом ишуве; помимо политических аспектов, указывается и на чисто экономический: в частности, импорт из Германии стал угрожать как еврейским, так и арабским производителям на небольшом местном рынке.

По признанию Азулай, «значительная часть «Белого города», как называют Тель-Авив, была построена, благодаря строительным материалам и цементу, поставленным из Германии».

Как считает Коэн-Шнайдерман, выставка безусловно носит в чем-то «взрывоопасный» характер, поскольку представляет иную концепцию или, скажем так, иной взгляд на определенный исторический период.

««Ясно одно, что иммигранты из Германии прибыли из страны с высочайшей степенью индустриализации в аграрный регион, который только-только вступал в начальную стадию индустриализации, не пройдя даже первых этапов. Это ускорило процессы развития в регионе, придало дополнительный импульс, но, с другой стороны, нанесло экологический ущерб, привело к социальным искривлениям, а затем и к глубокому разлому, который позже возник между европейскими и восточными евреями, а также между евреями и арабами», — так считает Коэн-Шнайдерман.

Наама Риба, «ХаАрец», М.К.

На фото: стройка в Тель-Авиве, 30-е годы. Фото: Википедия, Public Domain

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ