Снегурочка-стриптизерша: Как «Нови год» из чего-то постыдного стал нормальным израильским праздником

В этом году в Хайфе впервые меняют работу общественного транспорта в новогоднюю ночь. На другом конце страны, в Эйлате, открывается первый домик Деда Мороза. Как за годы менялось отношение к главному празднику русской улицы, «Детали» выясняли у израильских тружеников бороды и посоха.

Владимир Гуревич, наверно, самый старый действующий израильский Дед Мороз. Он репатриировался в 1989-м, незадолго до Нового года. Попробовал себя на стройке, остался недоволен и решил заработать тем, что уже умеет: поздравлением детей и вручением подарков.

— Иврит у меня был плохой, поэтому я в качестве рекламы вышел в костюме Деда Мороза к площади с часами в Яффо, — рассказывает Владимир. — Всем, кто мне махал и заговаривал по-русски, я предлагал заказать новогоднее поздравление за скромные 100 шекелей.

Костюм Деда Мороза в Израиле тогда было не достать. Так что шубу и шапку новый репатриант заказал швее. А бороду сделал сам из марли и ваты.

Легализация праздника

Владимиру было 23 года, но жизненного опыта хватало. Он успел побыть военным врачом в Баку и первым директором харьковского коммерческого телевидения. В Израиле репатриант восстановил медицинский диплом, но со временем ушел в бизнес. Владел клубом «Пеликан» в Хайфе, потом «Жопа» в Тель-Авиве.

В итоге перебрался в Эйлат и тоже занялся ресторанным и клубным бизнесом, а также организует там ежегодный фестиваль шансона. Но каждый декабрь Владимир неизменно облачается в шубу и надевает бороду. Тут и любовь работать с детьми и хороший заработок.

В середине 90-х предновогодняя неделя приносила, по воспоминаниям Владимира, 20 тысяч шекелей. Примерно 50 тысяч на нынешние деньги. И это в эпоху, когда праздник в Израиле был почти под запретом. Были те, у кого он вызывал неприятные ассоциации либо с Рождеством, либо с насильно крестившим евреев римским папой Сильвестром.

— Новый год тогда все равно праздновали, но тайно. Это считалось чем-то постыдным, — рассказывает Ариэль Крыжопольский, довольно известный в Израиле Дед Мороз, а в начале 1990-х – ребенок-репатриант. — Когда мы были подростками, то отмечали Новый год уже нарочито с вызовом. И 1 января в школу не ходили, что бы там ни назначили на этот день.

Самый известный скандал связан с нападением на телеведущего Алексея Штукина в новогоднюю ночь 2006 года. Тогда его избила толпа возле тель-авивского клуба за шапку Деда Мороза.

И если до драки доходило редко, то неодобрительные взгляды в сторону человека в шубе и с посохом были обычным делом. Но как раз в начале 2000-х отношение стало потихоньку меняться.

— Тогда в Израиле началась странная мода на русских, — вспоминает Ариэлю. — Считалось, что русские красивые, умеют веселиться. Помню, меня позвали выступить на абсолютно израильскую вечеринку, никак не связанную с репатриантами из бывшего СССР. Я пришел со свей Снегурочкой и еще там была Снегурочка-стриптизерша. Все веселились, но не очень понимали суть этих персонажей. Реакция была такая же, как если бы я пришел в костюме клоуна на ходулях.

Постепенно израильтяне привыкли, что есть такой особенный русский праздник «Нови год». И в этом году он впервые получил официальное признание. В Хайфе, одном из самых русскоязычных израильских городов, городское метро-фуникулер «Кармелит» объявило, что в честь «Нови Год» будет работать до 3 часов ночи 1 января.

— Последнее время чуть ли не у каждой израильской мэрии появился бюджет на елку с Дедом Морозом, — рассказывает Ариэль Крыжопольский. – В Бней-Браке, наверное, нет. Но в Иерусалим в этом году я еду дважды. Так муниципалитеты борются за русскоязычных избирателей. А многие школы теперь освобождают детей от учебы 1 января.

— До коронавируса мэрия Эйлата нанимала меня ходить в костюме по одной из главных площадей, — вспоминает Владимир Гуревич. — Но уговорить их на официальную городскую елку мне пока не удается. Предлагал все сделать бесплатно (я бы заработал на рождественском базаре), но заинтересовать их не смог.

Так что в этом году он решил действовать сам и открыть домик Деда Мороза. Домики Санты есть в Иерусалиме и в Хайфе, но новогоднего домика в Израиле еще не было. Он разместится в фойе нового, еще не открытого клуба Владимира. По субботам, воскресеньям, вторникам и четвергам прием будет вести Дед Мороз. А по понедельникам, средам и пятницам – Санта Клаус. Обоих сыграет сам Владимир.

Между Макбетом и елкой

В обычной, не новогодней жизни, Ариэль Крыжопольский – актер режиссер и художественный руководитель экспериментального ивритоязычного театра «Ла Паним». Это своего рода лаборатория, исследующая язык театрального искусства. Недавно там поставили «Макбета». «Это спектакль о травме», — объясняет Ариэль.

Но в декабре он будет чередовать роль собственно Макбета с образом Деда Мороза. Это помогает возместить затраты на постановку, над которой целый год работали 24 человека. При этом, к новогодней роли Ариэль подходит как профессиональный актер.

— Что отличает Деда Мороза от Санты Клауса? – рассуждает он. — Санта – это некий гном, только человеческого роста: толстый, добренький, в очках и колпаке. А Дед Мороз – он немного богатырь. Тут мощная пластика, громкий голос. Но несет он только добро. Когда ты в роли Деда Мороза, то ты не клоун, ты не должен смешить. Нельзя мельчить, нельзя использовать пластику маленького человека.

Владимир, которому приходится играть обоих праздничных персонажей, выработал свои различия.

— Дед Мороз добрый и немножко хаотичный. Иногда он что-то забывает, но помнит, как дарил подарки родителям. Может водить с детьми хоровод и петь вместе песенки, — объясняет Гуревич. — Санта – даритель подарков, но он хочет что-то взамен. Он выстраивает детей, чтобы пели песенку. Кричит: «Йо-хо-хо, мои олени заждались». Он мультиязычный. В этом образе я общаюсь и по-английски, и на иврите. От лица Деда Мороза — только по-русски

Надо ли вообще переводить новогодних персонажей и смысл праздника для детей, которые не говорят по-русски? Не все ребята даже из русскоязычных семей понимают, что это за человек с бородой. А на праздник часто зовут еще и детей из семей коренных израильтян, где совсем не знают новогодних традиций. У Ариэля есть спектакль про Снегурочку на иврите. Там Деда Мороза зовут «Саба Кор», а его внучку – «Шельгонет». Но это спектакль, а в елке все должно быть по канону, считает он.

— Если Шекспира или Чехова нельзя играть так, как играли до тебя, то с Дедом Морозом все ровно наоборот, — объяснят актер. — Он должен быть ровно таким, как на елках, которые посещали в детстве твои заказчики. Часто Дед Мороз со снегурочкой гораздо важнее родителям-репатриантам, чем их детям.

Ариэль до 2010 года сопротивлялся регулярной работе на елках. В том числе и потому, что сам очень любит Новый год. Теперь он остается почти без праздника. Девушка ждет его до глубокой ночи 1 января. Они открывают вино и встречают, наконец, Новый год.

У Ариэля детей пока нет. А Владимир всегда объяснял своим, что он друг Деда Мороза. Дедушка, мол, не успевает всех поздравить и подарки раздать, вот папа ему и помогает.

Праздновать на работе для профессионального Деда Мороза табу. Хотя напоить дедушек пытаются все и всегда, умоляя выпить «хотя бы 100 граммов». Ариэль водку ненавидит. Если на сегодня заказов больше нет, снимает костюм и уже в качестве обычного человека может составить компанию и выпить немного вина. Владимир на работе тоже не пьет. «Пьяный Дед Мороз – это самое плохое, что может быть», — уверен он.

А вот Игорь Шприц, старейший Дед Мороз Кармиэля, классический новогодний дедушка из анекдота. Нальют – с радостью выпьет. Когда на утреннике волки крадут елку, кричит им вслед «волки позорные», чтобы родителям тоже было повеселее.

Вообще-то Игорь — драматург, актер-любитель, а в прошлой жизни – физик плазмы. В лаборатории в петербуржском физтехе он впервые и примерил бороду на новогоднем представлении. В Израиле он играет эпизодически. То царя в Федоте-Стрельце, то фараона на Песах, то Деда Мороза

— Как-то нас со Снегурочкой нанял русский магазин в рамках рекламной акции. Но он потом все равно быстро разорился, — рассказывает Игорь.

Накладную бороду он надевать давно перестал. Мажет свою собственную, а также усы с бровями зубной пастой. Получается красиво, правда, смывать потом трудно.

Дед олим

Последнее время Игорь отошел от дел. Поздравляет только детей и внуков друзей. Ведь Дедов Морозов становится все больше.

— В новую алию приехало множество опытных артистов с роскошными костюмами и готовыми программами. Начался демпинг, — рассказывает Ариэль.

Домик Деда Мороза в Эйлате – тоже следствие выросшей конкуренции. Владимир сделал его, чтобы продемонстрировать, кто тут настоящий дедушка.

Актер театра «Тари» Илья Иванус как раз из таких новых Дедов Морозов, он приехал в 2022 году, сразу после начала большой войны в Украине. Жена Ильи, она же Снегурочка, — израильтянка, долго жившая в Москве, а сам актер получает гражданство как муж по ступенчатой процедуре.

Пять лет назад именно супруга втянула его в работу на елках. И теперь он может сравнить российских и израильских детей. С одной стороны, ребятам, рожденным в Израиле, приходится проводить ликбез по новогодним традициям. Зато маленькие израильтяне – гораздо более отзывчивая публика.

— Идешь по улице, тебе кричат на иврите: вау, какой у тебя костюм, — приводит пример Илья. — В Москве, бывает, дети хотят с Дедом Морозом поиграть, но делают вид, что им не интересно, носом крутят. В Израиле я такого не видел.

Взрослые тут тоже легче на подъем.

— У нас в прошлом году был заказ к взрослому человеку, — рассказывает Илья. – Его жена пригласила нас, чтобы просто поднять настроение. И мы с ним играли в те же игры, что с детьми.

А вот Владимира Гуревича как-то раз вызвали не просто к взрослым, а в бордель. Шесть девушек веселились, пили шампанское и решили пригласить Деда Мороза.

— Я от шампанского отказывался, а когда собрался уходить, они сказали, что денег нет, и предложили расплатиться натурой. Видимо, им самим хотелось с Дедом Морозом покувыркаться. Потому что, когда я не согласился, деньги тут же нашлись, — вспоминает Владимир.

Конечно, у каждого Деда Мороза есть свои смешные истории.

— Однажды приезжаю в квартиру в Тель-Авиве, и меня встречает лысый папа в трениках и тюремных наколках. И мама, которая накрасилась, как будто она уже в ночном клубе, но только почему-то дома, — вспоминает Владимир. – Мальчик, как часто бывает, стесняется петь. Уговариваю его исполнить любимую песенку, и он вдруг начинает петь… «Черный бумер».

Ящик для настроения

Перед прошлым Новым годом в Ришон ле-Ционе в детском центре «Колибри» повесили ящик для писем Деду Морозу. Возможно – впервые в Израиле. Письма эти — как тыквенный латте, услуга, которая была в России, и по которой тоскуют маленькие репатрианты последней алии.

— Многие дети, приехавшие за последние годы из России, уже привыкли писать Дедушке Морозу. И я знаю семьи из Ришона, которые ради этого специально ездили в Иерусалим, передать письмо в домик Санта-Клаусу. Вот я и придумала повесить такой ящик у нас, — рассказывает администратор детского центра Анастасия Зеленова.

Она сама новая репатриантка, в стране 2,5 года. И раньше работала в детском центре в Москве, где такой ящик висел. Конечно, детям-сабрам и ребятам, приехавшим давно, нововведение было непонятно. Но недавние москвичи и петербуржцы были очень рады и оставили более 30 писем. В этом году почта только заработала, а ящик уже полон.

— В Москве достаточно в это время года просто по улице пройти, чтобы встретить Деда Мороза. А тут Новый год почти не чувствуется, — объясняет Анастасия. – Поэтому мы стараемся заранее создать новогоднее настроение и письма – один из способов это сделать.

Так что, может быть, и почта Деду Морозу приживется в Израиле благодаря новой волне репатриантов. Как благодаря прошлой волне прижился сам «Нови Год».

Никита Аронов, «Детали». На заглавном фото Андрей Крыжопольский. Фото из личного архива