Сможет ли Франция вновь стать сверхдержавой на Ближнем Востоке?

Сможет ли Франция вновь стать сверхдержавой на Ближнем Востоке?

В то время, как США постепенно сворачивают свое присутствие в ближневосточном регионе, возникает вопрос – кто займет их место? Самые очевидные кандидаты – Россия и Китай. Но в последние месяцы Франция тоже активизировалась и претендует на то, чтобы с ее голосом считались, считает колумнист издания Foreign Policy, эксперт по Ближнему Востоку Стив Кук. 

Президент Эммануэль Макрон уже дважды за последние полтора месяца посетил Ливан, по пути заехал в Ирак, где встретился с президентом Бархамом Салехом, премьер-министром Мустафой аль-Кадхими и лидером иракских курдов Нечирваном Барзани. Макрон также увеличил военное присутствие Франции в регионе, включившись в конфликт в Восточном Средиземноморье. 

Франция и раньше притворялась, что по-прежнему играет важную роль на Ближнем Востоке. Она продавала оружие некоторым локальным игрокам, участвовала в военных операциях вместе с американцами и англичанами, а также принимала участие в контртеррористических операциях. Эммануэль Макрон не упускал возможности напомнить о его приверженности идеи «двух государств для двух народов» в решении палестино-израильского конфликта. 

Однако раньше подобные действия носили поверхностный характер. Сейчас же кажется, что Франция готова остаться в регионе всерьез и надолго. Что же стало причиной таких изменений? В трех словах: беженцы, энергоносители, Турция. 

Почти десять лет назад один из предшественников Макрона, президент Николя Саркози, был инициатором международного вмешательства для свержения ливийского диктатора Муаммара Каддафи. Не то чтобы Саркози так уж хотел принести ливийцам мир и демократию. Его расчет заключался в другом: он боялся, что волна насилия, которая прокатилась по стране в ответ на антиправительственные протесты, обернется сотнями тысяч беженцев из Ливии в Европу. Кажется, Макрон руководствуется той же логикой, за одним исключением – он не собирается свергать диктатора; напротив, он хочет прибегнуть к помощи одного из них. Потому-то Франция поддерживает генерала Халифу Хафтара, некомпетентного сторонника Каддафи, который руководит ливийской национальной армией против международно признанного правительства в Триполи. Макрон рассчитывает, что Хафтар – тот самый «сильный лидер», который поможет ему избежать наплыва ливийцев и других африканцев в Европу. 

Проблема беженцев отчасти ведет Макрона и в Ливан. Конечно, Франция может испытывать сочувствие к бедствиям Ливана как своей колонии в прошлом, и Макрон несомненно заслуживает похвалы за то, что стал, по сути, единственным западным лидером, готовым проявить инициативу в помощи ливанскому народу. Но хотя бы отчасти причина тому – в попытке избежать создания еще одной ливанской диаспоры в Европе. В конце концов, еще свежи воспоминания о волне сирийских беженцев, которая привела к подъему праворадикальных и неонацистских партий. Макрон хочет избежать повторения этой истории, тем более, что в 2022 ему предстоят выборы, а его рейтинг в последнее время оставляет желать лучшего. 

Не стоит забывать, что полезные ископаемые, которыми богаты Ливия, Ирак, воды Кипра и Ливана – тоже представляют интерес для Франции. Ливия обладает крупнейшим запасом нефти в Африке и пятым по величине запасом газа в мире. В Ираке французская компания Total держит 22,5 процента акций консорциума, управляющего нефтяной скважиной Халфайя, а также вовлечена в разработку месторождений в Курдистане. То же самое можно сказать о месторождениях газа в водах Кипра, что совсем рядом с Ливаном – где, как предполагается, тоже можно найти газ. 

И, наконец, Турция. Взаимная неприязнь между странами связана не только с личными отношениями их лидеров. Франция, а вместе с ней ряд других европейских стран, убеждены, что Евросоюз должен быть закрытым клубом преимущественно христианских стран, связанных определенной географией, где Турции не место. Недостаток демократических идеалов, который формально препятствует принятию Турции в ЕС – лишь предлог. Конечно, и нынешняя политика правящей Партии справедливости и развития тоже не помогает сглаживать углы: Турция становится все более националистической, агрессивной и исламистской, а кроме того – регулярно шантажирует Европу новым потоком беженцев. 

Интересы Турции в регионе напрямую противоречат французским. Попытки Турции приложить руку к газовым залежам у берегов Кипра сталкиваются с коммерческими планами Франции. Поддержка Анкарой ливийского правительства в Триполи идет вразрез с политикой Макрона. А если Ливия станет зависима от Турции, что весьма вероятно, Франции придется задуматься о энергетическом бизнесе, который она ведет с Триполи уже более 70 лет. 

И все же главное поле геополитической битвы между Францией и Турцией – это Средиземноморье. Франция расценивает активность Анкары как попытку установить свою власть в регионе. Потому-то Франция так сблизилась с Грецией и Кипром. Газ, исключительные экономические зоны, морские границы – все это лишь детали, в которых легко запутаться. Главное здесь – это борьба одной державы (Франции) против другой (Турции) за власть и влияние. И судя по тому, как много стран готовы поддержать в этом противостоянии Францию, Макрон пока лидирует.

Александра Аппельберг, по материалам зарубежных информагентств. Фото: Gonzalo Fuentes/Pool via AP

Новости

Разрешено к опубликованию имя еще одного погибшего военнослужащего
Каким банком больше всего довольны клиенты?
Премия Израиля будет вручена «команде Эльханана», спасшей десятки жителей Беэри

Популярное

Из продажи отзывают оливковое масло – оно годится только для лампад

После жалоб потребителей минздрав и импортер отзывают из продажи оливковое масло Extra virgin olive oil от компании...

Арабские сети открывают филиалы в крупных городах Израиля

Владельцы крупных продовольственных сетей уже давно убедились, что филиалы, расположенные в городских...

МНЕНИЯ